Страница 3 из 14
Часть его брутального имиджа – блестящий череп. Поводом показаться с голой макушкой стала роль короля Сиама, брившего голову в буддийском монастыре. Шаг был вызывающим: Рок Бриннер пишет, что лысина в 1940-х считалась в США если не позорной, то комичной, и Юл одно время даже носил парик.
Сын Бориса и Маруси, которого мир узнал как Юла Бринера, появился на свет 11 июля 1920 года во Владивостоке на улице Алеутской. За стеной комнаты, где принимали младенца, храпели японские интервенты. Новое достояние Дальневосточной республики назвали Юлием Борисовичем и крестили в православной церкви, притом что в городе имелись и кирха, и костел.
Вскоре Борис Бринер оставил семью и ушел к актрисе Екатерине Корнаковой (а та ради него бросила мужа – актера Алексея Дикого, позже игравшего Сталина, Кутузова и Нахимова). Борис Юльевич стал последним капиталистом СССР: договорившись с главой Высшего совета народного хозяйства Дзержинским о сохранении концессии в Тетюхе, он привлек английского инвестора и вновь запустил рудники. Но мир впал в Великую депрессию, цены на свинец и цинк рухнули, и в 1931 году фирму продали Советам. Национализированный комбинат «Сихали» возглавил Михаил Кокшенов – отец актера Михаила Кокшенова (в 1938-м Кокшенова-старшего расстреляют).
Юл с сестрой Верой и мамой, которую свекровь после ухода Бориса выгнала из дома вместе с детьми, в 1927 году попал в Харбин. Центр Китайско-Восточной железной дороги был тогда городом насквозь русским. Здесь жили белоэмигранты, на КВЖД работали советские служащие. Юлий учился в русской школе. Слушал Лемешева и других гастролировавших советских артистов.
В 1932 году, после оккупации Маньчжурии японцами, Маруся и дети едут в Париж. Позже Юл будет вспоминать, что в дороге он читал Достоевского, а в гитаре вез опий – и это мальчик 12 лет! Или здесь начинается его личная мифология? Подавая впоследствии документы на американское гражданство, он укажет местом рождения Сахалин, СССР. Будет называться то монголом, то цыганом, приводить разные даты рождения… Фантазировал, мистифицировал – но ценил свою евразийскую закваску. Даже если потом многое выветрилось, даже если он помнил то, чего не было, – в данном случае миф важнее подлинных анкетных данных. Он действительно хотел быть – или по крайней мере казаться – русским, азиатским, цыганским. Дорожил своей экзотичностью и продавал ее по всем правилам шоу-бизнеса.
В Париже Юл работает в цирке. Исполняет со знаменитым цыганом Алешей Димитриевичем романсы, аккомпанируя на семиструнной, русского строя гитаре.
В 1940-м, после оккупации Франции Гитлером, едет в США. Учится актерской игре у педагога и режиссера Михаила Чехова – племянника писателя. Осваивает английский. Снабжает фамилию вторым п, чтобы ее не читали как «Брайнер». Сокращает имя до звучного Yul.
Бриннер задолго до Шварценеггера сыграл робота-убийцу в «Мире Дикого Запада» (1973). С Бриннера срисовали киношный образ Фантомаса. Он одним из первых получил за роль миллион долларов.
Часть его брутального имиджа – блестящий череп. Поводом показаться с голой макушкой стала роль короля Сиама, брившего голову в буддийском монастыре. Шаг был вызывающим: Рок Бриннер пишет, что лысина в 1940-х считалась в США если не позорной, то комичной, и Юл одно время даже носил парик. Выходит, и в облике Гоши Куценко – отсвет блистательной головы Юла.
Самурай играл до конца – даже добираясь от гримерки до сцены в инвалидной коляске (травма позвоночника, рак легких, инсульт…). Последней работой Юла стал ролик о вреде курения, показанный по телевидению в день его смерти.
Откуда он взялся – такой? Не упал же с небес, как Сихотэ-Алинский метеорит.
Родословную не случайно называют древом. Можно понимать историю семьи как развитие побегов и цветков, обусловленное корнями, солнцем, почвой… При изучении древа Брин(н)еров видно: Юл несет на себе родимые пятна, незримые папиллярные узоры близких. Тут – и склонность к авантюризму, и замешенная на нем же деловая жилка: так, в 1965 году, не желая платить высокий налог с гонораров, Бриннер отказался от американского гражданства. И любвеобильность, неприспособленность к семейной жизни. Конечно же – артистичность: Маруся Благовидова пела, Борис Бринер играл на гитаре, мальчика с детства окружали музыканты и актеры.
Сестра привела Юла в парижский ресторан «Эрмитаж», где он познакомился с Димитриевичем. Вторая жена отца – та самая Корнакова – дала ему рекомендательное письмо к Чехову. Судьбу человека определила гроздь случайных, казалось бы, обстоятельств то частного, а то и всемирно-исторического характера: темпераменты отца и бабушки, культурное окружение во Владивостоке, Харбине и Париже, русская революция, японская оккупация Китая, немецкая оккупация Франции…
Национальная идентичность Юла Бриннера – вопрос спорный. Как минимум до отъезда в Европу он говорил и думал по-русски. Потом язык почти утратил, судя по записи 1965 года с Димитриевичем, но интерес к русской культуре сохранил навсегда. Сыграл Тараса Бульбу и Митю Карамазова. В «Путешествии» эмигранта Анатоля Литвака исполнил роль советского майора, подавляющего венгерский «майдан» 1956 года и закусывающего водку граненым стаканом. В фильме Анри Вернея «Змей» сыграл полковника КГБ. Интересно вслушаться сквозь перевод в его речь: Юл совершенно по-русски произносит «Степан» – не «Стэпан» и не «Стьепан». На вопрос о дате рождения честно отвечает: 11 июля…
Фраза Экзюпери «все мы родом из детства» в полной мере относится к Юлу Бриннеру. Контекст, в котором он так или иначе находился до 20 лет, оставался для него крайне важным всю жизнь – и объективно, и субъективно. Без Владивостока рубежа веков и швейцарско-русской дальневосточной семьи он бы просто не смог появиться – таким, каким появился. Так что владивостокцы вправе считать его земляком не только по факту рождения, который сам по себе еще ни о чем не говорит (вспомним, что такие суперзвезды Владивостока, как упомянутые Арсеньев и Лагутенко, – столичные уроженцы).
Юл Бриннер не просто рожден во Владивостоке. Он рожден Владивостоком. Дитя страстей своего рода, бурь своего века, духа своего города.
Анна Матвеева
Смотреть и видеть
Антон Долин. «Миражи советского»
Родилась в Свердловске.
Окончила факультет журналистики Уральского государственного университета.
Первые публикации появились в середине 90-х годов. Автор множества книг: «Заблудившийся жокей», «Па-де-труа», «Перевал Дятлова, или Тайна девяти» («лучшая вещь в русской литературе 2001 года», по мнению Дмитрия Быкова), «Небеса», «Голев и Кастро», «Найти Татьяну», «Есть!» «Подожди, я умру – и приду», «Девять девяностых», «Завидное чувство Веры Стениной», «Призраки оперы», «Лолотта», «Горожане», «Спрятанные реки». Лауреат премий Lo Stellate (Италия), журнала «Урал», премии имени Бажова, финалист российских литературных премий – имени Белкина, Юрия Казакова, «Большая книга», «Национальный бестселлер», Бунинской премии и др. Произведения переведены на итальянский, английский, французский, чешский, китайский, финский, польский языки.
Влиятельных критиков принято недолюбливать или даже обвинять во всех смертных грехах: по какому праву они вдруг заняли место главных рефери в вопросах кино или театра, да что они понимают, да исписались вконец, да они же на сто процентов проплаченные, да со вкусом у них грандиозные проблемы и так далее. Ругают их, конечно, не в широких читающих массах – иначе не были бы эти критики влиятельными, – а среди тех, кто, так скажем, тоже кое-что понимает и разбирается в текущем моменте. И мог бы, да-да, в свою очередь свысока писать о книжках или там фильмах, но проклятый Д. и ненавистная Ю. обошли его буквально на последнем повороте (иногда лишь в мечтах, но кого это волнует?).