Вечность

Время шло, а они не двигались с места. Руки Джоша так крепко оплели талию Кэрри, что она едва могла дышать; они все стояли и смотрели друг на друга. Окружающим они могли бы показаться каменными статуями, если бы каждая их жилка, видимая глазу, не пульсировала в бешеном ритме.

— Эй вы, два голубка, не хотите ли скоренько убраться с моей дороги, — проворчал возница и сделал попытку отстранить Джоша. Но Джош даже и не заметил этого. Можно было подумать, что его ноги вросли в землю.

Наконец Кэрри стряхнула с себя оцепенение и улыбнулась своему мужу. Джош улыбнулся в ответ, и Кэрри почувствовала, что тает от счастья. Когда дрогнули эти четко очерченные губы, обнажив ряд великолепных белых зубов, Кэрри решила, что прекраснее улыбки не может быть ни у одного человека в мире.

Бережно, не обращая внимания на возницу, который взирал на них с явным неудовольствием, Джош опустил Кэрри на землю. Когда он опускал ее вниз, его руки скользнули от ее талии вверх, к подмышкам, едва не коснувшись ее груди. Кэрри почувствовала, что вот-вот потеряет сознание.

Едва Кэрри ощутила под ногами твердую почву в буквальном смысле слова, Джош отступил назад и дотронулся до своей шляпы в знак приветствия.

— Мэм, — мягко произнес он.

Если бы Кэрри уже не была по уши влюблена в него до этого, она непременно влюбилась бы, услышав этот голос. Странно, но в своих мечтах она так и не смогла представить себе, каким же будет его голос. Он был глубокий и, пожалуй… бархатный, как у певца.

Она понимала, что ей следует как-то представиться, но все заранее приготовленные для этого случая фразы вдруг куда-то улетучились. Что же она должна сказать? «Здравствуйте, я ваша супруга»? Или: «Положа руку на сердце, вы действительно ждали фермершу?», а возможно, ей просто нужно выпалить то первое, что пришло ей в голову: «Поцелуй меня».

Так, перебирая в уме разные варианты, она все еще не произнесла ни слова, однако отошла от дилижанса на некоторое расстояние, ведя за собой посапывающего Чу-Чу, и встала в холодке возле входа в помещение станции. Достав веер, она начала обмахиваться им, посматривая на Джоша, который опять двинулся к дилижансу.

Кэрри видела, как женщина, с которой они коротали время в дороге, приготовилась к высадке, и Джош протянул обе руки, чтобы помочь ей. В этой даме было фунтов пятьдесят весу по меньшей мере, и она казалась гораздо старше Джоша.

Кэрри услышала голос Джоша:

— Вы мисс Монтгомери? Вернее, миссис Грин?

Женщина улыбнулась Джошу:

— Не делай такую кислую мину, парень. Я не твоя невеста.

Джош тотчас же сорвал шляпу с головы и согнулся в почтительном поклоне. («Ах, какие чудесные волосы», — подумала Кэрри.)

— Если бы я удостоился такой чести, миледи, я бы чувствовал себя счастливейшим из смертных.

Женщина, которая Джошу годилась в матери, зарделась и смущенно хихикнула. Похоже, она не привыкла к подобной галантности.

Кэрри улыбнулась. Если бы у нее еще оставалась хоть малюсенькая доля сомнений относительно правильности своего решения, сейчас они бы исчезли бесследно — ведь ей представился случай убедиться в том, какой Джош любезный и обходительный. Теперь только от нее зависело, когда сказать Джошу, что они принадлежат друг другу, и она хотела сделать это, оставшись с ним наедине.

Она видела, как Джош заглянул в пустой дилижанс, затем подошел к вознице, задал ему вопрос, есть ли тут еще какие-нибудь пассажиры, и получил отрицательный ответ.

Усевшись на пыльную скамью у входа в станцию, держа Чу-Чу на коленях, Кэрри продолжала наблюдать за Джошем. Он вытащил из кармана ее письмо и стал перечитывать его. Кэрри следила за движениями его рук — ей никогда не забыть первых прикосновений этих рук, которые заставили ее трепетать.

Возница пригласил пассажиров, которые ждали отправления дилижанса в обратный путь, занимать свои места, и к экипажу потянулась вереница людей. Когда дилижанс был заполнен и возница залез на козлы, Джош обернулся к Кэрри. В его глазах застыл немой вопрос. Кэрри прекрасно понимала, что ее красота произвела на Джоша неизгладимое впечатление и что те несколько секунд, в течение которых они были вместе, показались ему самыми прекрасными в его жизни. Впрочем, то же самое он думал о ней.

— Не могу ли я вам чем-нибудь помочь? — проговорил он. Достаточно было одного взгляда Джоша, чтобы пульс Кэрри участился.

Кэрри с трудом заставила себя отрицательно покачать головой — она была не в силах вымолвить ни единого слова.

Возница щелкнул кнутом, и дилижанс покатился прочь, на миг исчезнув в клубах пыли. Когда станционный смотритель скрылся за дверью здания, Джош и Кэрри остались совершенно одни.

Стоя на солнцепеке, спиной к Кэрри, Джош проводил экипаж глазами. Когда он скрылся из виду, Джош снова повернулся к ней и направился в ее сторону. Подойдя к островку тени, где укрывалась Кэрри, он остановился примерно на расстоянии пяти футов от нее.

— Вы кого-нибудь ждете?

— Своего мужа, — ответила она, слегка позабавившись в душе видом его сразу помрачневшего лица. — А вы? Вы тоже ждете кого-то?

— Я… — Он на секунду смешался, потом прокашлялся. — Свою жену.

— М-м-м, — промычала Кэрри. — А как ее зовут?

Он так пристально разглядывал ее, что она даже немного растерялась.

— Кого?

— Вашу жену. Я спрашиваю, как зовут вашу жену.

Он засунул руку в карман и вытащил оттуда письмо — с явной неохотой, заметила Кэрри. Джош наконец оторвал от нее взгляд и посмотрел на конверт.

— Кэрри. Ее зовут мисс Кэрри Монтгомери.

— Что-то непохоже, чтобы вы много знали о своей жене, — игриво заметила Кэрри.

— О нет, вы как раз ошибаетесь, — теперь его голос зазвучал так глухо, что Кэрри даже вздрогнула. — Она в состоянии перепахать за день десять акров земли. Она сможет вырастить свинью, не побоится заколоть ее, а потом сумеет приготовить из ее мяса много всякой всячины. Она умеет лечить мулов, цыплят и детей. Она стрижет овец, прядет шерсть и вяжет из нее одежду, и, в довершение всего этого, она сама может построить дом.

— Боже ты мой! — воскликнула Кэрри. — Да это просто сокровище, а не женщина. А она красива?

— Я скорее склонен думать, что нет, — пробормотал он, оглядывая в это время Кэрри с ног до головы. Он прямо-таки пожирал ее глазами, и она могла поклясться, что видела в этих глазах острое желание. Кэрри почувствовала, как по спине у нее поползла струйка пота.

— Так вы что, до этого никогда не видели ее?

— Пока нет, — ответил он, подходя поближе.

В этот самый момент в Чу-Чу проснулся охотничий инстинкт и он решил поймать кролика, который прыгал поблизости в высокой траве. И когда Кэрри выпустила из рук его поводок, песик немедленно погнался за предполагаемой добычей.

Кэрри тотчас вскочила на ноги и побежала ловить своего любимца. Он ведь был единственным живым существом, которое связывало ее с покинутым отчим домом.

Но Джош уже опередил ее. Устремившись за собачкой с таким рвением, как будто от ее поимки зависела его жизнь, Джош начал носиться за ней по всему полю.

Несколько минут они оба бегали за Чу-Чу: Кэрри в ее кринолине, который не сковывал движения, и Джош в его черном сюртуке. Джошу повезло. Он успел поймать собачку прежде, чем она залезла в кроличью нору, и в знак благодарности Чу-Чу цапнула его за палец.

— Негодная собака! — вскрикнула Кэрри, когда Чу-Чу наконец очутился у нее в руках. Она повернулась к Джошу: — Не знаю, как вас благодарить за то, что спасли его. Однако он заслуживает наказания.

Помахав перед собой покалеченной рукой, из пальца которой сочилась кровь, Джош усмехнулся:

— В следующий раз крепче держите поводок. Здесь полно гремучих змей.

Она кивнула, опустила Чу-Чу на землю, крепко обмотав его поводок вокруг руки, а затем достала носовой платок.

— Дайте-ка мне взглянуть на вашу руку.

Немного поупрямившись для видимости Джош протянул руку, и Кэрри осторожно взяла ее.

Она даже предполагать не могла, что простое прикосновение к его телу приведет ее в состояние, близкое к шоку. Они стояли, укрывшись от солнца под сенью старого тополя, горный воздух был напоен каким-то особым ароматом, ни один звук не нарушал тишины. Оба чувствовали, что в этот миг весь мир принадлежит только им.