Счастье рыжего цвета

– Я устроилась личной помощницей к адвокату! Ее зовут Маленкова Юлия Сергеевна.

– А, знаю, да. Та еще стервь! – припечатала Карина. – Отмазывает от ответственности деток богатых родителей. Юлька, конечно, стерва, но всего добилась сама, не через постель. Хотя, был в ее жизни один эпизод с неудачным замужеством, но это к делу не относится. Скорей уж, это замужество дало ей толчок в жизни и стимул доказать окружающим, что она и сама чего-то может.

Ульяна в очередной раз поразилась тому, что Карина все и про всех знает, и она, наконец, решилась задать вопрос, который давно у нее просился:

– Карина Васильевна, я все хотела у Вас спросить, – начала она.

– Кто я такая? – рассмеялась та.

– Да, – Ульяна смутилась.

– Я когда-то была замужем за одним очень известным человеком, да и сама занимала высокий пост. Мужа моего уже несколько лет нет, сама я на пенсии, а вот память и о нем живет, и о обо мне. И живет, и помогает, как ты уже заметила.

– Заметила, – согласилась Ульяна, – спасибо Вам. Без Вас нам бы с Дашулькой пришлось нелегко.

– Ай, брось! Когда-то мне очень помогла твоя бабушка, пришло время отдавать долги, – рассмеялась невесело Карина, – только это не телефонный разговор, девочка. Вот отработаешь полгода у этой стервы Юленьки и можешь смело уходить. После нее тебе уже никто и ничто не будет страшен. В любую фирму устроишься, даже если эта стервь тебе плохую характеристику даст, поверь! Главное проработать 6 месяцев. И, кстати, а как ты туда устроилась?

– Официально. Увидела объявление в интернете и позвонила.

– Еще соискательницы были?

– Были. Вместе со мной нас было 10 человек.

– Расскажешь, как проходило собеседование? – продолжала допытываться Карина.

– Ну, нас всех усадили за длинный стол. Мы должны были на слух запомнить, а потом записать поручения в том порядке, что Юлия Сергеевна проговорила скороговоркой. Я единственная запомнила все и в том порядке, что она сказала.

– И все? – удивилась Карина.

– Да.

– И что же это были за "поручения", если не секрет?

– Ежедневник, кофе, договор, суд. Расписание, звонок, кофе, химчистка, костюм. Обед, кофе, звонок, договор, кофе.

Ульяна произнесла это все на одном дыхании, подражая своей новой начальнице. Карина, услышав это, рассмеялась:

– Узнаю Юлию Сергеевну. Дикое количество кофе и вагон работы нон стопом. И сама пашет, и помощника заставляет. Платить-то хоть прилично обещает?

Ульяна озвучила цифру.

– Ну, должна сказать, да, – согласилась Карина, – что, ж, удачи тебе, Ульяна, и терпения! Ты справишься, я в этом уверена. Главное, не обижайся на нее. Она, конечно, будет на тебе срываться, но ты не принимай близко к сердцу и делай свою работу хорошо. Глядишь, и проработаешь у нее до лета. А там я буду вас ждать с Дашулькой. Надо ее на море перед зимой привезти, солнышком напитать. И не пропадай, звони, как время будет. И еще, Ульяна, если поймешь, что не справляешься, нет сил ни на что, а город тебе опостылел, бери Дашульку и возвращайтесь. В этом нет ничего стыдного. Не все могут жить в больших городах. Пообещай мне это.

– Обещаю! – выдохнула Ульяна в трубку, а сама решила: "Не вернусь!".

И на следующий день Ульяна окунулась с головой в свою новую работу.

Первый месяц был самым тяжелым. Несколько раз она плакала в подушку от усталости и злости на начальницу и ее придирок, но вспоминала слова Карины Васильевны о том, что после работы у Юлии Маленковой ее везде возьмут, сжимала зубы и продолжала работать. А еще слова Карины Васильевны " Ты справишься, я в этом уверена" засели в ее памяти и заставляли соответствовать. И, наконец, самое главное: Ульяне стыдно было возвращаться в родной город. Она для себя рассматривала это как побег. Хотя, почему только для себя? Это и был бы побег. Карина Васильевна бы не осудила, а вот подруги, Ева с Ларисой, точно позлорадствовали бы. И утром Ульяна вставала, умывалась, заплетала волосы в косу, собирала Дашульку в детский сад и шла на работу.

А на работе Юлия, уже как ни в чем не бывало, будто это и не она обзывала накануне обидно и несправедливо и не она грозилась вчера уволить, давала новые поручения. Поджимала губы, смотрела зло и ни разу ни за что не похвалила. Если Ульяна что-то не то или не так делала, то да, обидная ругань сыпалась легко. А вот если Ульяна сделала свою работу четко, то это вызывало у Юлии только поджатые губы. Казалось, что она только и ждала повода, чтобы уволить свою помощницу, да все никак не находила достойного. А вот повода или замену – это уже был другой вопрос.

А через три месяца Юлия изменилась. У нее появился мужчина, и, судя по присылаемым им цветам, богатый. Записки в букетах тоже всегда были, но Ульяна их не читала, искренне считая, что не имеет на это право. Личная жизнь начальницы ее, Ульяну, не касается. Девушка смотрела на эти букеты и вздыхала: ей никто и никогда таких букетов не дарил. И вряд ли подарит.

Где она, рыжая толстушка, и где такие мужчины, способные купить букет в половину, а иногда и больше, чем вся ее зарплата? Вот Юлия Сергеевна – эта женщина, да, достойна. Стройная как статуэтка, одевалась так, что хоть сейчас, в любом костюме или платье, на обложку журнала. А еще она целеустремленная и цену себе знает. О! Судя по клиентам и оплатам за услуги, очень даже знает!

А букеты, к слову, Юлия никогда не забирала домой. Записки вытаскивала, читала и убирала в сумку. К цветам же относилась холодно. Ну, принесли и принесли, что здесь такого.

Несколько раз, когда Юлия была в суде с очередным делом, этот мужчина звонил. У Юлии был сделан перевод звонков как раз вот на такие случаи. От его голоса у Ульяны по всему телу бежали мурашки. Приятный бархатный голос мужчины завораживал. По голосу ей казалось, что мужчина чуть старше Юлии. Ульяне мужчина представлялся крупным и почему-то с седыми висками.

– Юлия Сергеевна в суде. Что ей передать?

– Благодарю. Я сам перезвоню вечером, – неизменно следовал его ответ, едва он слышал от Ульяны, что Юлия в суде.

Мужчина, к слову, не представлялся, но почему-то именно в обладателе этого завораживающего голоса Ульяна безошибочно определила того, кто присылал Юлии шикарные букеты.

Ульяна ей не завидовала, нет. При всей внешней красоте и лоске, не было у Юлии главного. У нее не было детей. Вот у Ульяны была ее Дашулька. Пусть рано и от первого же сексуального опыта рожденная, но дочка – это ее счастье, ее лучик. У Дашульки были такие же рыжие волосы, только более благородного каштанового оттенка, и у дочери были веснушки, а не конопушки, как у самой Ульяны. Для тех, кто не видит разницы – это не принципиально, но не для самих обладателей оных. Веснушки становились заметны на детском личике лишь с первым весенним солнышком, в то время, как сама Ульяна светила своими конопушками круглый год.

Вот Дашульку то Ульяна и обещала свозить к морю. Девочка, выросшая там, на юге, очень по нему скучала. Ульяна тоже, конечно, скучала, но она взрослая и могла совладать с собой, а ребенку сложнее. Хорошо хоть, у нее в детском саду появился друг, который за нее заступался и оберегал.

Никита сам был новеньким в группе, он пришел в этот садик только на полгода раньше Даши, как рассказала воспитатель, но быстро нашел со всеми общий язык и даже обзавелся поклонницей в лице девочки Лизы. Да вот беда, Никиту Лиза не интересовала. Смешно говорить о влюбленностях у 6-ти летних детей, но, тем не менее, они тоже есть. Пусть это и кажется некоторым взрослым смешным и даже нелепым, но Ульяна так не считала, как и родители мальчика. Даша говорила, что отец Никиты даже несколько раз ждал его в машине, не забирая из детского сада. Почему ждал и не забирал? Ждал, потому что Никита попросил его об этом. Чего ждал? Отец мальчика ждал, пока заберут Дашу, которую, как оказалось, в тот день опять обижала Лиза.

А однажды вечером дочь встретила ее взбудораженной.

– Даша, что случилось? Тебя опять обидела Лиза?