Страница 11 из 12
Важно здесь то, что эти великие древнегреческие философы предпочитали более детальную классификацию типов государства, а Макиавелли ограничился самой простой. Проблема, конечно, не в том, что флорентиец из-за недостатка классического образования не знал древнегреческого[112], пусть даже его отец и торговал, помимо прочего, античной литературой[113]. Ему прекрасно была известна классификация государственного устройства Аристотеля, что он и доказал в одной из своих работ[114]. Другое дело, что он сделал это с ярко выраженной неохотой и без упоминания имен.
Как бы то ни было, данное разделение типов государств в данной главе идет, возможно, либо из древнеримской истории, либо из современного Макиавелли положения в Италии, когда венецианская республика противостояла остальным авторитарным государствам[115].
Кроме того, автор «Государя» помнил, разумеется, и республиканское прошлое Флоренции.
В этом отрывке флорентиец в первый раз в своей работе упомянул термин stati, от stato, государство. И тут мы сразу сталкиваемся с существенной трудностью в понимании Макиавелли. Дело в том, что авторская рукопись «Государя» до нас не дошла. Известно несколько рукописных копий, а затем начались первые печатные издания. В публикации 1550 г. (Testina) и позднейших репринтах этого издания в предложении есть только две запятые – после слов «государства» и «людьми». Значение запятых не следует, разумеется, переоценивать, однако легко предположить, что stati в данном случае равнозначны dominii или даже вообще определяются как таковые. А вот dominii осуществляют imperio. Таким образом, stati в данном случае это dominii, осуществляющие imperio[116]. В результате получается, что три последних перевода на русский из процитированных выше более адекватны, чем два первых.
Вообще значение термина stato или государство у Макиавелли исследовалось многократно. Среди ранних российских авторов наиболее удачная трактовка, на мой взгляд, принадлежит Алексею Дживелегову[117], шедшему все-таки, как мне кажется, из слишком уж широкого понимания данного термина.[118] Учтем, однако, что современная политическая наука с тех пор ушла значительно вперед[119]. Сколько-нибудь подробный обзор этой литературы оказался бы здесь занимающим слишком много места и потому неэффективным с точки зрения целостности данной работы. Поэтому приведу лишь мнение Евгения Темнова: новый термин введен для обозначения «новой политической реальности», т. е. «больших, независимых централизованных, национальных государств»[120]. Есть утверждение, что stato у Макиавелли в «Государе» на 75 процентов представляет собой современное понимание этого термина, включая политическое, национальное и территориальное наполнение[121]. Впрочем, здесь есть и другие точки зрения[122]. Например, что stato у Макиавелли можно понять только в контексте существования тогдашних итальянских государств, которые были и большие, и маленькие, и полностью независимые, и независимые только отчасти. Риккардо Фубини вообще утверждал, что stato в документах пятнадцатого века очень часто было синонимом термина политика, politica[123].
Уже на примере отношения исследователей к первому разбираемому понятию легко заметить, что проблема терминологии в сочинениях Макиавелли по-прежнему актуальна. Делавшиеся попытки решить этот вопрос[124] можно назвать только началом, за которым не следовало надлежащего продолжения. Это немудрено, учитывая особенности отношения автора к терминологическому аппарату. Надо предупредить, что пока речь идет только об одном понятии. Через некоторое время ситуация многочисленных диспутов в отношении других основных понятий, использованных в данной книге, повторится еще несколько раз.
Как бы то ни было, в общей сложности в «Государе» термин stato употребляется 114 раз. Для книги, которая содержит около 15 тысяч слов, к тому же наполненной различного рода историческими примерами, это является довольно высокой интенсивностью использования[125] (В другом случае тот же исследователь насчитывает 115 употреблений stato в «Государе[126]).
Если ориентироваться на то, что Макиавелли писал в этой книге, то выяснится, что у него есть разные подходы к термину государство. Попробуем их рассмотреть[127] хотя бы отчасти, а потом будем обращаться к ним по мере комментирования текста.
Первый пример. Фердинанд Арагонский* «в начале своего царствования … вторгся в Гранаду и тем самым заложил основание своего правления» (пер. М. Юсима, гл. XXI). На деле он «заложил основание» dello stato suo, т. е. своего государства. Как бы то ни было, перевод Юсима вполне в русской переводческой традиции. Хотя, возможно, Макиавелли, если учитывать контекст его высказываний, имел в виду, что Фердинанд заложил основы своего нового государства.
Второй пример. В Турции или Египте властителем и преемником султана становится человек, «получающий власть от уполномоченных на это лиц. И поскольку обычай этот древний, речь не может идти о новой власти, ибо здесь не встречаются присущие ей трудности, ведь если государь и новый, то государственные порядки старые (gli ordini di quello stato – В.Р.), и они так же пригодны для него, как и для наследного государя» (пер. М. Юсима, гл. XIX).
Третий случай. «Римляне… поступали так, как надлежит поступать всем разумным государям: они помышляли не только о нынешних, но и о будущих заботах и искали пути, как с ними справиться. Ведь предвидя их заранее, легко найти выход, а когда беда приблизилась, болезнь становится неизлечимой, и лекарство уже не ко времени. Получается так, как врачи говорят о чахотке, что вначале ее легко вылечить, но трудно распознать, а по прошествии времени, если с самого начала она была запущена, болезнь становится очевидной, но трудноизлечимой. То же и в государственных делах… (nelle cose di stato)» (пер. М. Юсима, гл. III).
Четвертое. «Затем, новоиспеченные государства, как и все другие скороспелые порождения природы, не располагают корнями и разветвлениями, которые спасли бы их от первой непогоды» (пер. М. Юсима, гл. VII).
Пятое. «… Эти немногие не решатся выступить против мнения большинства, на стороне которого защищающее его величие государства (пер. М. Юсима, гл. XVIII).
Шестое. «Основанием же всех государств, как новых, так и древних и смешанных, служат хорошие законы и хорошие войска» (пер. М. Юсима, гл. XII).
Отметим также, что когда Макиавелли использовал термин государство применительно к правительственному аппарату, он обычно старательно подчеркивал, что последний должен целиком оставаться в руках государя. Иными словами, lo stato в этом случае остается эквивалентным lo suo stato (его государство), собственного государства правителя[128].
В целом же можно предположить, что копья по поводу данного термина ломаются по большей части напрасно. Теория государства Макиавелли в данной книге попросту не интересовала. Ему всего лишь хотелось давать советы государям.
112
Напомню – не в оправдание Макиавелли, а просто к слову, что и Петрарка не знал древнегреческого, несмотря на то, что собрал ценную библиотеку античных рукописей.
113
Абрамсон М.Л. Человек итальянского Возрождения. Частная жизнь и культура. М.: РГГУ, 2005. С. 92
114
Он их старательно перечислил в своих «Рассуждениях». С. 15.
115
Gilbert A. Op. cit. P. 19
116
В этой связи можно упомянуть, что dominium означало феодальное владение, а imperium – суверенитет или независимость. – Dowdall H.C. The word “State”// Law Quarterly Review. 1923, Vol. XXIX, January. P. 111
117
О жизни и деятельности этого, к сожалению, во многом забытого сейчас, автора см., например, Девятова Ю. Триумф и трагедия отечественного либерализма. Жизненный путь и эволюция общественно-политических взглядов А.К. Дживелегова (1875–1952) // Армянский вестник, 1998, № 3-4
118
Соответствующий комментарий Дживелегова см.: Дживелегов А.К. Никколо Макиавелли// Макиавелли. Соч. Том 1. М.; Л., Academia, 1935. С. 333–335
119
Среди многочисленных работ относительно stato выделю, в частности, Mansfield H.C. On the impersonality of the modern State: a comment on Machiavelli’s use of stato. // The American political science review. 1983, Vol. 77. P. 849–857; Caristia C. Op. cit. P. 109–135; Rubinstein N. Notes on the word Stato in Florence before Machiavelli // Rowe J.G., Stockdale W.H. eds. Florilegium historiale: Essays presented to Wallace R. Ferguson. Toronto: University of Toronto press, 1971. P. 313–326; Levi A. W. “De interpretatione: Cognition and context in the history of ideas” // Critical inquiry. 1976, Vol. 3. P. 153–178; Hexter J.H. Op. cit. P. 113–138.
120
Темнов Е.И. Макиавелли – политический писатель // Макиавелли. Государь. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. О военном искусстве. М., Мысль, 1997. С. 13
121
Chiapelli F. Studi sul linguaggio di Machiavelli. Р. 68
122
Hexter J.H. Il Principe and lo stato. P. 135–137
123
Fubinu R. Note Machiavelliane e paramachiavelliane a propoposito della relazione di N. Rubinstein // Studies on Machiavelli. Ed. By Myron P. Gilmor. Florence: Sansoni, 1972. P.390
124
Например, De Vries H. Essai sur la terminologie constitutio
125
Hexter J.H. Op. cit. P.117
126
Hexter J.H. The loom of language and the fabric of imperative: The case of Il Principe and Utopia // American historical review, 1964, Vol. 69. Р. 952–953
127
Hexter J.H. Il Principe and lo stato. P. 127
128
Ski