Страница 119 из 130
Глава 15. Абсолютный хищник
— Таким образом, несмотря на то, что каждый из них мы расшифровали и не по одной тысяче раз прогнали через уйму нейросетей, в целом более девяти десятых генов для нас по-прежнему тёмный лес, — закончил я по данному вопросу. — Мы, как сказал Ньютон, подобны человеку, сидящему во тьме со свечой в руке. Вокруг нас океан неизведанного, но видим ли мы лишь то, что ограничено светом маленькой свечки. И то, что нам помогают нейросети и современные лабораторные методы, лишь изменило свечку на более мощный фонарь, вокруг которого по-прежнему океан неизведанной тьмы.
— Браво, прекрасно сказано! — похлопал приглашённый гость, а им оказался профессор Венерианского Медицинского, с кафедры генетики. Мне как раз попался вопрос по его стихии, чем я нагло воспользовался, эмоционально разведя демагогию. — Но я прошу у коллег разрешения задать дополнительный вопрос. — Наш биолог, НОВЫЙ завуч, я его досье пока не изучал, и биолог из соседней школы пожали плечами, но не ответили — были не против. — Хуан, да, мы мало что в генах понимаем. Их много, причём бОльшая часть безбожно пересекается с генотипами близких эволюционно животных. Но что нам делать дальше? Как быть? Мы ведь не сложили руки в исследованиях, и активно генетику используем. Например, для создания модов. Ты сам сказал, что ты — мод.
— Да, мод. — Кивнул.
— Но мы топчемся на месте. Как дети, играющие в песочнице, никак не можем покинуть её пределов, пересыпая с места на место одни и те же песчинки. Тогда, как за бортиком — целая Сахара. Как нам перешагнуть этот бортик?
— Я… Я не знаю, сеньор, — признал я, ибо не понимал, чего профессор от меня хотел. А он определённо что-то хотел, подводил к какой-то мысли, но я понятия не имел, к какой.
— Но ведь должны же быть мысли? Идеи? Хуан, этот вопрос вышел за рамки экзамена, свои баллы я тебе поставил, просто поделись, если у тебя есть что сказать по теме.
Даже так? Ладно, попробуем.
— Сеньор, гены — слишком опасный инструмент. Одна ошибка в кодировке одного единственного белка приводит к тому, что кровь не сворачивается. Нарушения одного единственного гена из миллионов — и человек с такими патологиями, что гуманнее пристрелить, пока ребёнок! Единственный наш метод — это практика. И она упирается в морально-этические нормы создания нежизнеспособных и жизнеспособных уродов. Это… Жестоко, сеньор. Лучше уж пересыпать песчинки.
— Понимаю вашу личную оценку, — кивнул сеньор
Новый завуч попытался перебить, но профессор останавливающее поднял руку:
— Хуан, я соглашусь с тобой, мы упираемся в морально-этическую сторону вопроса. Но позволь задать вопрос под другим углом. Возьми для примера войну. Любую войну. И на любой войне перед армией стоит цель — выполнить боевую задачу. И в ходе её выполнения армия несёт потери — гибнет такое-то количество личного состава и техники, на которую потрачены немалые ресурсы общества. Однако если цель достигнута, армия победила, никто не осуждает генералов за них! Без потерь не бывает войн. Главное — достижение цели.
Так и здесь. Наша цель — понять. Но не для галочки в таблице, а чтобы сделать человека, то есть нас с вами, лучше. Так может быть потери на этой войне стоят достижения поставленной задачи? Я не призываю удариться во все тяжкие, но осторожные исследования, с минимизацией потерь, с минимизацией ущерба для общества — почему нет? Может быть пора начать в обществе дискуссию по данному вопросу?
Так вот что ему нужно! Я — представитель власти, он хочет «донести проблему» до руководства. А заодно достучаться до меня, чтобы я, если вдруг стану консортом, педалировал эту тему со своей стороны, то есть со стороны верховной власти. Вот чертяка, мудрый сукин сын! И ему этот вброс ничего не стоит. Может его кто надо специально «направил» именно в сто вторую группу нашей школы посидеть «кивалой», не удивлюсь.
— Я думаю, дискуссия возможна, если общество начнёт понимать, ради чего это всё, — ответил я. — У нас есть «Рука надежды» и ей подобные фонды. У нас есть миллионы операций, дотированных для простых нуждающихся в помощи людей. Этого достаточно, сеньор. Для чего плодить уродов — народу нужно сначала объяснить. А потом ещё и попытаться убедить. Я… Не вижу перспектив, если честно.
Сеньор улыбался. Ждал такой позиции.
— Хуан, мой наставник в спирантуре, профессор Мигель де ла Росса, царствие ему небесное, был одержим идеей, которую было невозможно воплотить. Невозможно воплотить ЕМУ. Он выделил группу неких генов, по одному ему известному признаку, и считал, что часть из них отвечает… Не смейся, за лидерские качества. Понимаю, понятие «лидерские качества» довольно обтекаемое, но я и говорю, для уточнения нужны были исследования. Но для исследований…
— Нужны были гены лидеров? — предположил я.
— Именно, Хуан. И он всем жаловался, что их… Невозможно достать. Кто ж ему позволит! Пусть даже, перелопачивая историю, мы сможем назвать тех, кто явно подпадает под эту категорию. Но провести подобные исследования может только сильное государство с поддержкой на самом верху и хорошим финансированием. И игра по его мнению стоила свеч — ибо ведь человечество может получить на выходе не дохлых мажориков, за вечер проигрывающих в карты миллиард, — Оп-па! Сеньор точно засланный казачок! Мне хотелось смеяться, еле сдержался. — А целенаправленное, — продолжал он, — пусть и немного искусственное создание человека, который может возглавить планету, страну, континент… Да что там говорить, всё человечество! Мы можем как минимум создать вместо отмороженных, думающих только о себе представителей элиты — мудрых людей, заботящихся о благе остальных.
А что, если мы найдём гены, отвечающие за художественное искусство? За математические способности? За… Ну, пусть будет творчество в принципе? Какую пользу это принесёт глобально?
— Вашими устами, сеньор, шоколад пить, — улыбнулся я. — Но, к вашему сожалению, считаю, что прежде чем выпускать из бутылки джина, нужно слишком многое взять в расчёт. Это… Слишком опасно. Но я вас услышал. Возможно, в будущем в стране и развернётся такая дискуссия. Хотя лично я — против, говорю это вам в лицо, и плевать, сколько баллов вы поставите.
Члены комиссии заулыбались — все поняли цель беседы за рамками экзаменационного ответа и отнеслись с пониманием.
— Я уже поставил. И мнение каждого — эго святое право! — профессор поднял руки вверх в жесте: «Сдаюсь!» — Следующий вопрос? — Это он у завуча.
— Да, Хуан, — бодро вскинулся тот. — Что у тебя дальше?
— Пищевые цепи. — Ещё одна тема, особо актуальная для меня сейчас. Уж так получилось.