Страница 10 из 10
Загадка разгадывалась просто: в нарьян-марский "Беломор" привозной табак пускать жалели и щедро разбавляли его местным самосадом, сиречь махоркой. А Юра, как порядочный разгильдяй, с собой ленинградского "Беломора" взял только на дорогу туда. Да и за каким хреном заваливать чемодан куревом, если его в поселковом магазине хоть задницей ешь? Поэтому, когда последний окурок ленинградской "беломорины" был втоптан в вечную мерзлоту, выбора у Юры не оставалось: или быстренько привыкать к местному куреву, или две недели кутак на кулак наматывать. Теоретически ещё можно было в Ленинград смотаться, в "стекляшку" что на углу Белы Куна и Бухарестской… Но теория в очередной раз разошлась с практикой, а в итоге получилась эта вот история.
Может, я чего и напутал. Может, не Нарьян-Мар там был, а другой какой город. Не судите строго – запомнил плохо, а спросить уже не у кого…
Отпуск со смертельным риском
Давно дело было, ещё при Ильиче. Не том, что с бревном, а том, что с бровями. Приехал к Юре Парфёнову на погостить давний кореш с очень Дальнего Востока, сослуживец бывший. Встретил Юра однополчанина в Пулково, по дороге домой водки закупили, к водке прицеп, само собой… И, значит, под дары тундры пару бутылок в два лица уговорили. По пол-литре, стало быть, на брата. Корешок с дороги притомился, видать. Прям за столом ушёл в анабиоз. Юра корефана беспокоить не стал, а тихонько включил телевизор и стал культурно отдыхать.
А день, надо сказать, будний выдался. Юра то ли в отпуске тоже был, то ли накопившиеся отгулы решил использовать – набежало у него отгулов за первомай, за донорство… Не важно. Главное, что в квартире они вдвоём квасили. Пока жена с работы не пришла.
Супруга о приезде боевого товарища была извещена заранее, потому скандал устраивать не стала, а предложила перенести тело на тахту. Несолидно, мол – проснется гость лицом в салате…
И тут Юра с ужасом замечает, что дружок-то окочурился. То есть, за столом сидит тело в самом прямом медицинском смысле слова. И оно, тело, уже начинает покрываться трупными пятнами!
Делать нечего, вызвали "скорую". Долго ли, коротко ли ехали славные врачи – то мне неведомо. Знаю только, что к приезду эскулапов пятна ещё чётче стали. Каково же было удивление врачей, когда электрокардиограф показал синусоиду. Кореша тут же накачали всякой химией и уволокли в институт скорой помощи. Там после недолгого обследования обнаружили закупорку сосудов головного мозга, вскрыли мужику черепушку и вправили серое вещество.
Из комы приятель вышел где-то через неделю. Первые же его слова были: "Суки, что вы со мной сотворили?" Случившийся рядом хирург-мозговед разобъяснил: чудом, мол, выжил. Почти совсем помер, даже трупные пятна пошли… Мужик тут и возопил: "Идиоты! У меня всегда так с перепою!"
Весь отпуск и еще неделю сверху Юрин сослуживец в больнице провалялся. На службе ему впаяли неделю прогула, поскольку доставлен был в состоянии алкогольного опьянения и больничный не полагался. Могли бы и уволить, но мужики понятливые оказались, выговором отделался, да премии лишили… Через год уже Юра к нему в гости поехал. Посидели, выпили, поржали, вспоминая питерские приключения. Одно только омрачало: после операции мужик больше стакана принять не мог, жутко голова начинала болеть.
Есть контакт!
Как-то раз бригадиру нашему, Николаю Александровичу, приволокли на сборку очередную хреновину для подлодки. Абсолютно серьёзно: блок предназначался для комплекса навигации подводной лодки. Сама по себе хреновина ничего особенного не представляла – дюралевый корпус, внутри сплошная механика в виде переключателей и хитрой системы шестерёнок. Плюхнули Санычу на стол чертежи, коробки с комплектующими.
А потом началось шоу.
Переключателей в модуле было штук сорок. Выглядели они довольно обычно: две латунные пластинки в диэлектрическом держателе, нормально разомкнутые. Кто японские магнитофоны разбирал, поймёт. Уникальность именно этих контактных групп (вспомнил-таки как эта хрень называется!) заключалась в самих контактах. Конструкторы рассчитывали, что блок должен пахать лет двадцать без ремонта и профилактики, потому контактные площадки сделали платиновыми.
На каждую контактную группу полагалось две платиновых контактных площадки, весом по ноль целых пять десятых грамма. Комплектовщица под присмотром мастера участка и начальника ОТК передала кулёк с платиновыми бляшками. Саныч торжественно вскрыл никем не запечатанный газетный кулёк с ошметком речи М.С. Горбачёва и пересыпал бляшки в более достойную тару – донышко картонной упаковки из-под молока. Взялись пересчитывать. Вместо положенных восьмидесяти штук бляшек сначала оказалось семьдесят девять. Пересчитали. Получилось восемьдесят одна. Пересчитывали раз шесть, пока три раза подряд не получилось ровно восемьдесят.
После этого бляшки потащили на весы. Это сейчас весы электронные, а тогда на аптекарских рычажных выверяли массу каждой блямбы по отдельности, потом ещё и кучей взвесили. Цифры несколько отличались от приложенных чертежей и спецификаций, но перевешивать уже не стали – Санычу надоело выкобениваться, и он поставил свою подпись на копии накладной. После чего донышко молочной коробки было торжественно заперто в сейфе начальника цеха до утра, благо рабочий день уже кончился.
Утром Саныч взялся собирать контактные группы. Технологию крепления платины к латуни я уже не помню, скорее всего просто припаяли. В ходе сборки обнаружилось, что латунные лепестки заканчиваются полукруглой площадкой, радиусом два миллиметра. А диаметр драгоценных блямб пять миллиметров. То есть, половина миллиметра платины нагло выпирает наружу вопреки всей технической документации. Не мудрствуя лукаво, Саныч вооружился надфилем и взялся спиливать излишки.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.