Страница 2 из 16
В этот момент до неё доносится чей-то храп, что становится последней каплей.
– В чьё тело ты меня затащил, сукин ты сын! – повышает она голос и пытается встать вслед за ним.
Получается это не с первой попытки, потому что она весит, как грёбаный слон и выглядит соответственно.
– Баранья требуха… – шепчет Изида и срывается на поиски того, кто оказалась ей эту медвежью услугу.
Уж она ему скажет «спасибо».
Но в соседней комнате находится лишь незнакомец, спящий на диване.
Он обнимает тонкий мягкий плед, из-под которого торчит волосатая нога в носке. Из дыры в нём виднеется большой палец.
Русые волосы кажутся сальными. Молодое лицо портит нездоровые тени под глазами и морщинки, которых, пожалуй, ещё не должно было быть.
А в самом помещении витает слабая, но навязчивая вонь старой обуви.
Он что-то ворчит во сне, потревоженный скрипом открывшейся двери и разваливается так, что лицо оказывается вжатым в серую подушку, а нога с рукой падают на пол.
Изида открывает рот и поднимает верхнюю губу от отвращения, а затем переворачивает его и срывает с постели за грудки, тряся так, будто он – соломенное пугало.
– Как ты смеешь спать, смерд, когда здесь твоя госпожа? Где это баранье дерьмо? Маг.
Он распахивает и округляет глаза и даже не предпринимает попыток высвободиться из её хватки.
Голос его дрожит от тряски:
– Я не Мак. Ир, ты чего? Какая, к чёрту, госпожа? Переписала своих этих, фанфиков?
– Как ты смеешь говорить со мной таким тоном, бараний хвост! – она чувствует, что успела устать от собственных действий и отпускает его, морщась. – Я прикажу тебя казнить. Но сначала ты мне ответишь, где этот ушлёпок?!
Он садится, поправляя на себе футболку, приглаживает волосы и потягивается, после чего смотрит на сестру осоловелыми блеклыми глазами. И роняет короткое и глупое:
– А?
Изида отвешивает ему хлёсткую пощёчину.
– Кто ты такой, и что это за место?!
Он с возмущением вскакивает на ноги и отходит к окну, словно надеясь спрятаться за шторой.
– Ир, ты чего, совсем уже?! Дома ты, дура ненормальная! Если это розыгрыш, то ты перегибаешь. Если нет, я скорую сейчас вызову.
– Ир? Кто она была?
– В смысле, была? Всё, хватит, – раздражённо качает он головой и собирается обойти Ирину, чтобы выйти в коридор.
Но она вцепляется в него мёртвой хваткой.
– Кто эта Ир?! Как я далеко от Эзенгарда? Отвечай.
Он смотрит на неё довольно долго и вдруг будто бы успокаивается.
– Ира, твою ж мать, Ира! – произносит он, словно собирается отчитывать ребёнка. – Ты в Челябинске. И если ты не смиришься, что не прилетит за тобой никто на драконе, ты не только далеко от своего этого Энгарадо окажешься, но и кукухой от всех и отовсюду улетишь.
Вместо того чтобы придавить смерда своим влиянием, Изида кивает и оглядывает комнату холодным взглядом.
– Значит, Челябинск. Неси мне карту.
– Эм… – уже будто из любопытства, он берёт со стола свой старенький ноутбук и включает его. – Вот, – находит то, что нужно, – карта Челябинска. Тебе зачем?
Она сужает глаза от света, непонятно как исходящего от изображения, нарисованного на странной поверхности и будто за стеклом.
– У вас развита магия.
И ошпаривает смерда взглядом:
– Мне нужна карта мира, идиот!
Он кривится, но обиду проглатывает, и уменьшает карту.
– Вот, теперь видно больше. Или прям всего?
Она изучает всё придирчивым взглядом.
– Не узнаю свои земли, кто это составлял? Руки баранам скормить надо!
– Откуда такая любовь к ним?
– К кому?
– К баранам, – поясняет Артём. – Раньше ты мало о ком так часто упоминала.
Изида поджимает губы.
– Баран – нечистое животное, как и козёл, в венах их течёт кровь Дьявола, а Дьявол носит их головы! Нет никакой любви!
Она умалчивает о том, что с дьявольскими отпрысками у неё есть определённые связи.
Изида смиряет его взглядом и вдруг теряется, чувствуя, что говорит как-то не так. Язык другой. Дьявол – звучит слишком прилизанно.
– Тьфу.
Её передёргивает.
– Всё хорошо? – раздражение, недоумение, обида и прочее сменяются волнением. – Ир, ты шутишь ведь, да? Или правда заболела? С твоей работой не удивлюсь, если крыша поедет. Может никуда не пойдёшь завтра, возьмёшь отгул? Тебе могут дать выходной?
– Работа? Кто она и при ком? Вижу, вы не богаты.
Артём хмыкает.
– Неприятие себя, – констатирует он, – как и говорил твой психолог тогда, – он тяжело вздыхает. – Ты секретарша и кто-то там ещё, а босс твой и правда баран. Прекращай пялиться на него, вот серьёзно! И иди проспись, что ли…
– Ясно.
Она хотела оказаться от врага как можно дальше. Но не настолько же.
***
Рассветные лучи солнца тают в красных волосах, впитываясь в них, будто кровь. Анд лежит рядом со своей суженой и невесомо касается её лица костяшками пальцев, чтобы смахнуть с него чёрную прядь.
Странно, что Изида спит. Неужели он так утомил её? Нет, Анд более чем в себе уверен, просто не ожидал, что воинственная и великая Изида, вместо попытки перегрызть ему горло, будет так податлива и нежна. А вместо криков проклятия и ругани с губ её будут срываться сладкие стоны и просьбы, от мысли о которых Анд снова пылает желанием.
Он склоняется над ней, прекрасной, вдыхает её терпкий, горько-сладкий аромат и почти приникает к её губам, как из них вырывается не стон, а…
Храп.
Анд замирает, удивлённый, и мягко, снисходительно усмехается.
Подумав, он хватает свой кинжал и освобождает Изиде руки. После чего вновь склоняется над ней и жарко выдыхает в лицо:
– Любимая…
Глава 3. Работа зовёт
– Я, наверное, выпила слишком много валерьянки, такой длинный сон… – улыбается она и громко зевает. – Мне снилось, что я била своего брата.
Ира открывает глаза и всматривается в Анда.
– Всё такое реалистичное.
Он сводит к переносице брови, вмиг становясь каким-то диким, жёстким и опасным, и отстраняется.
– Что?
– О, это всё прекрасно, я просто волнуюсь, что опоздаю на работу… Или… Я умерла?! – вдруг кричит она и приподнимается оглядываясь. – Боже… Что же делать?
– Изида, – гремит его голос, – что с тобой? Я, конечно, слышал, что замужество меняет девиц, – в голосе сквозит усмешка, Изиду уж никак нельзя было назвать девицей, – но не настолько же, и не так резко! И если это какая-то уловка, лучше прекращай. Смысла это не имеет.
Он смотрит на замок вдали огорчённым тёмным взглядом. Видимо, уже не получится, как планировал, с победой перенести через порог жену в её дом, так, чтобы она ощутила более явно – это место стало принадлежать Анду. Как и она сама.
Он обещал ей, что она вернётся в замок только в качестве его жены. И слово Анд сдержал.
Или нет?
Он оглядывает Изиду, пытаясь понять, в чём подвох, и к сердцу его всё ближе подступает тревога.
Она принимается ходить из стороны в сторону. То, что они на улице только придаёт всему происходящему больше нереальности, убеждая Иру, что она спит. Но сейчас ей холодно и страшно, она пытается ущипнуть себя за непривычно худую руку, и это не даёт желаемого результата.
– Боже… Я не понимаю. Значит ты, настоящий? – Ира замирает, глядя на мужчину, которому с радостью отдалась этой ночью.
Который выглядит более чем устрашающе.
Он подходит к ней резко, хватает её за руку и рывком притягивает к себе, прожигая взглядом.
– Кто ты такая, и где Изида?!
Он сдерживается, чтобы не выхватить кинжал и не приставить его к её тонкой шее.
Ира широко распахивает глаза и… начинает плакать.
– Боже, – прорывается сквозь рыдания, – пожалуйста! У меня есть брат, он только с женой развелся, его нельзя оставлять одного! Пожалуйста, господи, я хочу домой…
Анд теряется, но растерянность его быстро сменяется гневом.
Он хватает её за плечи и коротко, но ощутимо, встряхивает.