Спаси меня (ЛП)

Я дотронулась до того места, к которому прикоснулся большой палец Джеймса. Я должна сосредоточиться, но весь путь до кабинета профессора я не могла забыть ощущение тепла на моей коже.

Лучше бы было встать и пройтись туда-сюда, чтобы снять напряжение. Но Джуд еще здесь и через каждые пару минут улыбался мне. Он провел меня через бесконечные лабиринты коридоров и теперь стоял молча, прислонившись к стене, тогда как я сидела на стуле напротив двери в кабинет и ждала, когда она откроется. Это могло произойти в любую секунду.

Слышно, как я выдыхаю.

– Нервничаешь? – спросил Джуд.

Что за вопрос.

– Ужасно. А у тебя как это было?

– Приблизительно так же. – Он поднял руку и изобразил ею преувеличенную дрожь. Его честность показалась очаровательной.

– Но тебе удалось.

– Да. – На лице появилась ободряющая улыбка. – В этом нет ничего сверхъестественного. Ты тоже пройдешь.

Я кивнула, пожала плечами и отрицательно помотала головой – все это одновременно. Джуд посмеялся, а я скорчила гримасу. В этот момент дверь открылась, и из кабинета вышла девушка. Щеки ее были красными, а губы совсем бледными. Кажется, я не единственная, кого подводят нервы. К сожалению, я не успела спросить, каково ей там было, потому что она молча убежала. Дверь кабинета закрылась, и я вопросительно посмотрела на Джуда, который сохранял успокоительную улыбку.

– Не беспокойся, она скажет, когда входить.

И снова началось ожидание. К этому времени мне уже казалось, что этим долгим ожиданием я израсходовала все свое волнение. Прошло еще пять минут, левая ступня затекла, и я незаметно начала ею шевелить. Возникло чувство, что в моем ботинке пляшет множество муравьев. Я снова потрясла ступней – и в этот самый момент дверь со скрипом открылась. В поле моего зрения появилась профессорша, и я замерла с вывернутой в сторону ступней.

– Руби, заходите, пожалуйста. – У нее был приятный, спокойный голос, который словно окутал мои издерганные нервы в уютное одеяло. Я встала и выпрямилась. За спиной Джуд сказал: «Удачи!», но я уже не успела поблагодарить его. Профессорша придержала дверь, давая пройти в кабинет, где состоится интервью, и когда мы вошли, она представилась мне как Пруденс.

Кабинет был размером с нашу гостиную, но из-за того, что весь заставлен, он казался довольно уютным. Мебель выглядела старинной, как будто стояла здесь со дня основания колледжа, и в воздухе витал запах старых книг. Вдоль стен расположились бесчисленные стеллажи, аккуратно и со знанием дела заполненные книгами. Еще одна преподавательница сидела у секретера в другом конце кабинета. Она что-то писала, подняв голову, когда Пруденс подвела меня к столу. Я в сотый раз разгладила юбку и села, держа спину ровно. Обе преподавательницы опустились на стулья по другую сторону стола, раскрыли блокноты и откинулись на спинки.

Сердце у меня вот-вот выпрыгнет, но я стараюсь не показать вида и держусь независимо. Я твердо верю в то, что выдержу это собеседование. Я подготовилась и сделала все, что могла.

Я медленно выдохнула.

– Мы рады, что вы приняли приглашение, Руби, – начала наконец вторая преподавательница. – Меня зовут Ада Дженсон, и я провожу вместе с Пруденс собеседование в колледже Св. Хильды.

Ее голос, как и голос Пруденс, подействовал на меня успокаивающе, и я подумала, как этим женщинам удается не только принадлежать к самому образованному классу страны, но еще и обладать даром так ловко успокаивать людей.

– Большое спасибо за приглашение, – ответила я и откашлялась. Мой голос звучал так, будто я проглотила что-то липкое и оно застряло в глотке.

– Начнем мы вот с какого вопроса, – продолжила Пруденс. – Почему вам хотелось бы учиться в Оксфорде?

Я уставилась на них. На это я не рассчитывала. Во многих сообщениях о подобных собеседованиях я читала только о вводных вопросах, которые имели прямое отношение к теме. Я ничего не могла поделать – улыбка расползлась по всему лицу. И я начала рассказывать. Обо всем. Я рассказала о том, что с детства интересовалась политикой и что уже в семь лет знала, что хочу учиться в Оксфорде. Я рассказала о том, что отец к моему двенадцатому дню рождения подписал меня на Spectator и на New Statesman и что я часами смотрела по телевизору дебаты в парламенте. Я рассказала о моей страсти к организации мероприятий и о желании изменить вещи к лучшему. Не особо заискивая, я подчеркнула, что Оксфорд лучший университет, в котором я хотела бы научиться всему, что приблизило бы меня к достижению высшей цели.

Закончив, я почти выдохлась и не могла решить, довольны ли они были моим ответом или нет. Но поскольку я и не рассчитывала на одобрительное «дай пять» или рукоплескания, то подошло и просто молчание. Последовало еще два вопроса, на сей раз по теме политики. Я старалась хорошо приводить аргументы и не дать себя смутить дополнительными вопросами. Беседа длилась не больше пятнадцати минут – и собеседование закончилось.

– Большое спасибо за ваше время, – только успела сказать я, но Ада уже углубилась в свои записи и не слушала. Пруденс проводила меня к двери и на прощанье улыбнулась. Я улыбнулась ей в ответ и вышла в коридор. Дверь за мной закрылась, и почти в ту же секунду я почувствовала невероятную усталость.

На стуле напротив двери сидел парень, тот самый, что улыбался мне в общем зале. Я вспомнила о той девушке с бледными губами, которая сбежала еще до того, как я успела заговорить с ней. Я была бы рада услышать от нее пару подбадривающих слов, но поняла, почему она так быстро сбежала. Теперь, когда адреналин постепенно выветрился, я хотела только одного – выйти из здания на свежий воздух. И все же я вымучила из себя искреннее: «Ты справишься, удачи!», прежде чем выйти из здания и направиться к общежитию.

27

Руби

Остаток дня я провожу, осматривая кампус. Я взяла себе кофе «с собой» и пошла по просторным зеленым лужайкам, осматриваясь среди учебных корпусов, в которых, согласно университетскому путеводителю, преподают философию, политологию и экономику. Это так волнующе – идти среди настоящих студентов, и в какой-то момент я так углубилась в свои мысли, что не заметила, как зашла вместе с ними в аудиторию. Никто, казалось, не обратил внимания на мое присутствие, и я осторожно села на последний ряд и следующие полтора часа слушала лекцию о трудах Иммануила Канта.

Это лучшие полтора часа в моей жизни.

Вечером для абитуриентов всех оксфордских колледжей назначена экскурсия в Turf Tavern, легендарный паб, в котором проводили время такие знаменитости, как Оскар Уайльд, Томас Гарди, Элизабет Тэйлор, Маргарет Тэтчер, а еще актеры из Гарри Поттера. Я пришла к месту сбора, обозначенному в расписании, слишком рано, но я была не одна. Несколько парней и девушек, которых я видела сегодня утром в общем зале, уже стояли небольшими группами, как и Джуд, который поприветствовал меня своей ослепительной улыбкой и начал немедленно расспрашивать о собеседовании. Когда все были в сборе, мы отправились в паб пешком. Turf Tavern находился милях в полутора от кампуса Св. Хильды. Мы прошли мимо моста Магдалены, под которым поблескивала в закатном свете солнца река Черуэлл. Потом мимо Оленьего парка, в котором несколько косуль любопытно дергали ушами и поднимали головы, услышав нас. Как и многие другие, я тоже протянула руку, чтобы погладить одну из них – но они оказались не такими уж ручными. Все косули разом развернулись и убежали прочь.

Остаток пути проходил среди старых зданий, по улочкам, иногда настолько узким, что идти рядом могли только двое. Постепенно стемнело. Будь одна, я бы не посмела сунуться в эти переулки, но рядом со мной шел Джуд, рассказывая о своей учебе, так что я могла отвлечься. Я слушала, боясь пропустить любое его слово. Все, что я сегодня видела и что он мне сейчас рассказывал, только увеличивало желание здесь учиться. Ничего в жизни я не хотела так сильно, как учиться в Оксфорде. Теперь, когда я уже испытала первые победы, не знаю, как переживу, если не поступлю. Учитывая еще и тот факт, что плана Б у меня нет и не было.