Спаси меня (ЛП)

– Точно! – согласилась я. – Запишись на кастинг со своими проектами. А я сделаю разноцветные таблички и раздам пяти сотням подписчиков.

Эмбер скривилась. Я показала ей язык. Ее глаза сверкнули, и она расплылась в улыбке. В этот момент я почувствовала, что все снова в порядке. Мы помирились молча, как, впрочем, всегда и было. Я вздохнула с облегчением.

Папа еще что-то сказал, но я уже отвлеклась на сообщение, которое снова высветилось на экране. Я начала писать ответ, но тут же его стерла. Я не знала, как мне реагировать. Перспектива поехать с Джеймсом в Лондон и провести с ним целый день вне стен Макстон-холла казалась очень странной. Странной, но в то же время… волнующей. Я снова напечатала несколько слов.

Вдруг мне в лицо прилетела подушка.

– Эй! – закричала я.

– Мы не закончили, Руби, – со всей серьезностью сказал папа. – Включайся в разговор.

– Нет, пап, я не умею петь, и нет, я не пойду на кастинг ради вашего развлечения.

– Хм. – Он задумчиво посмотрел на меня, а мама в это время восхищенно воскликнула:

– Такая маленькая девочка, и такой прекрасный голос!

– Есть и другие варианты показать себя на шоу талантов. Если со швейной машинкой ничего не выйдет, вы могли бы научиться жонглировать.

– Если ты так хочешь на кастинг, может быть, тебе стоит самому попробовать? – сухо ответил я.

– Знаете что? А может быть, и попробую, – наигранно упрямым тоном заявил отец.

– И с чем ты будешь выступать? – рассеянно спросила мама. Она не сводила глаз с экрана телевизора.

– Как насчет…

Дэнни Джонс, один из членов жюри, нажал на кнопку, и его кресло повернулось. Мама завизжала, а папа радостно вскинул руки.

Мы с Эмбер переглянулись и одновременно засмеялись.

– У нас на завтра есть какие-нибудь планы? – спросила я, когда девочка ушла со сцены и все немного успокоились.

Папа отрицательно покачал головой:

– Нет, а что?

– Мы готовим вечеринку на Хэллоуин и подыскиваем костюмы. Один парень из школы нашел кое-что и спрашивает, сможем ли мы завтра съездить за ними в Лондон. Что думаешь?

– До Лондона два часа езды. Этот твой парень повезет вас, или вы поедете на поезде? – спросила мама.

Я подняла палец, прося ее тем самым немного подождать. И набрала ответ:

О’кей. Как мы поедем в Лондон? – Р.Б.

Надеюсь, он поймет, что я написала инициалы в шутку.

Мой водитель заедет за тобой в 10. Ок? – Д.М.Б.

Я ахнула и тут же почувствовала на себе вопросительный взгляд Эмбер.

Я чуть было не загуглила имя Джеймса, чтобы узнать, откуда у него взялся еще один инициал «М», но сдержалась. Гуглить его – это уже перебор. Я знать не хочу ничего из того, что о нем написано в интернете. По школе и без того ходят сотни слухов. Сплетнями о Джеймсе Бофорте я сыта до конца жизни.

– Похоже, у него есть водитель, – ответила я спустя какое-то время.

– Водитель? – недоверчиво переспросила Эмбер. – Так это один из тех снобов?

– Его семье принадлежит модная империя.

– Ты поедешь в Лондон с парнем из семьи Бофорт? – уточнил папа. В голосе его звучала смесь удивления и недоверия.

Я медленно кивнула:

– Да. Мы сможем забрать костюмы из архива фирмы.

Папа нахмурился:

– И вы поедете… вдвоем?

– Прекрати, Ангус, – вмешалась мама. – Оставь Руби в покое.

– А что такого? Если у дочери свидание, я хочу об этом знать.

Я почувствовала, как к щекам приливает кровь.

– Это не свидание, папа. Мы поедем по школьным делам.

Он лишь промычал что-то невнятное. Эмбер же уставилась на меня, выпучив глаза:

– Это просто невероятно. – Она откинулась на спинку дивана и скрестила руки на груди. – Это же… о, боже. Ты не представляешь, какой это шанс, Руби.

– Я для тебя там пофотографирую, – пообещала я, пытаясь ее утихомирить, но Эмбер упрямо уставилась в телевизор.

– Значит, я могу поехать? – еще раз спросила я, обращаясь к маме. Она казалась единственным вменяемым человеком в нашей гостиной.

– Конечно, – моментально ответила она, метнув на папу предостерегающий взгляд, заметив, что он уже снова открыл рот. – Ты достаточно взрослая, чтобы решать, с кем, когда и куда тебе ехать.

По какой-то непонятной причине ее слова заставили меня еще больше покраснеть. Не обращая на это внимания, я написала ответ:

О’кей.

Кстати, вместо шампанского я предпочитаю мороженое «Ben&Jerry» – Р.Д.Б.

PS: Если ты добавишь еще один инициал, я свихнусь.

Я задумалась, сомневаясь, стоит ли отправлять сообщение. Все-таки у нас с Джеймсом не такие отношения, чтобы шутить в переписке. Или все же?..

До завтра, Руби.

Нет, у нас явно не такие отношения?..

12

Руби

Следующим утром я сходила с ума, потому что понятия не имела, что мне надеть для похода в «Бофорт». Не знаю, существует ли там дресс-код, и если да, то как я должна принарядиться? Кроме того, мне не мешало бы знать, будет ли сам Джеймс в костюме. Мы ведь еще ни разу не общались вне школы, то есть видели друг друга только в школьной форме.

В конце концов я выбрала черную юбку, гольфы выше колен и вязаный пуловер цвета охры с кружевным белым воротничком и черным бантом. А к ним черные броги, удачно купленные пару месяцев назад в секонд-хенде Гормси.

В вопросах моды я далеко не такая рискованная, как Эмбер. Я предпочитаю покупать такие вещи, в которых чувствую себя уверенно и которые собираюсь носить долго. Но я все равно люблю принарядиться и не жалею времени на то, чтобы хорошо выглядеть – возможно, это объясняет мою любовь к порядку.

Одевшись, я на всякий случай еще раз заглянула к сестре. Когда я просунула голову в дверь, то увидела, что она уже проснулась и сидит за своим маленьким письменным столом у окна.

– Чего? – не оборачиваясь спросила она.

– Как я выгляжу?

Она повернулась на стуле, а я распахнула дверь, чтобы она увидела меня во всей красе.

– Очень мило, – сказала она.

– Правда? – спросила я, на всякий случай повернувшись кругом.

Эмбер прищурилась:

– Не свидание, говоришь? – В ее голосе я услышала что-то поддразнивающее.

Я закатила глаза:

– Эмбер, да я терпеть не могу этого типа.

– Понятно, – ответила она, встала и пошла к шкафу, встроенному в стену, и открыла дверцу. Забравшись туда чуть не по пояс, она начала рыться в глубине. Я подошла и осторожно заглянула ей через плечо. Через полминуты она выбралась оттуда и подала мне бордовую сумочку.

– Моя сумка!

– Ну не злись. Ты же все равно ходишь только с рюкзаком. – Она стала оправдываться и указала на меня: – Но сюда она хорошо подойдет.

– Надо бы потребовать с тебя проценты за долгую аренду. – Я стряхнула тонкий слой пыли, скопившийся на кожзаменителе. Эту вещь я тоже купила в секонд-хенде в торговом центре. Я гордо носила ее недели две, пока наша соседка миссис Фелтон не увидела меня в маминой пекарне и не принялась громко хвастаться, что эта сумочка когда-то – лет пятьдесят тому назад – принадлежала ей. После этого я добровольно отдала сумочку Эмбер и как-то забыла потребовать назад. Но теперь, держа ее в руках, я была снова ей рада.

– Не буду я платить проценты за вещь, про которую ты даже ни разу не вспомнила, – ответила Эмбер.

Тут раздался звонок в дверь, и я замерла. Бросила взгляд на часы. Без четверти десять.

– Но ведь еще рано! – Я со стоном побежала к себе в комнату, чтобы переложить в сумочку телефон и кошелек.

– Руби! – донесся снизу мамин голос.

Спускаясь по лестнице, я сказала себе: расслабься. Нет никаких причин для волнения. Это всего лишь поездка по школьным делам – мы с Лин сто раз так делали, то же самое будет и с Джеймсом.

На последних ступенях я сделала глубокий вдох. Когда я вышла в прихожую, мама уже открыла дверь и разговаривала с каким-то мужчиной. У меня отпала челюсть.

Во-первых: Джеймс не наврал. У него и впрямь есть личный водитель. Да еще и в униформе – фуражка, тужурка, все дела. Во-вторых: у водителя внешность Антонио Бандераса. Загорелый, кареглазый, с выразительными, даже чувственными губами. Безумно привлекателен для своих сорока с небольшим лет. Если я верно истолковала румянец на маминых щеках, она была того же мнения.