Тайна одного портрета

– Я нормально выгляжу? – с беспокойством спросила она.

– Нет, – прямо ответил он и распустил ей волосы, поцелуем заглушив ее протест. – Вот так лучше, – одобрительно сказал он, когда тяжелая масса волос упала на плечи.

– Я хотела произвести хорошее впечатление на твою мать, а теперь все испорчено.

– Ты произвела впечатление на моего отца, когда на тебе был рабочий комбинезон, а волосы были запихнуты под бейсболку. Иди-ка сюда, – грубовато сказал он и притянул ее к себе. – Я тебя люблю, Гэбриэл Бретт, и прошлой ночью скучал по тебе. А ты по мне скучала?

– Кошмарно.

– Покажи мне, насколько кошмарно.

Гэбриэл показала, да так, что в конце Адам отодвинул ее от себя.

– Еще чуть-чуть в таком же духе, и ты знаешь, что произойдет. А времени у нас нет.

– Теперь мне нужно снова заниматься лицом!

Гэбриэл расчесала щеткой волосы, но, по приказу Адама, не стала их подбирать, заново наложила косметику, взяла небольшую, но дорогую коробку шоколадных конфет, за которой Уэйн сам вызвался съездить в город, и сказала Адаму, что готова.

– Что, если я не понравлюсь твоей матери?

– Все будет хорошо, обещаю.

И, к большому облегчению Гэбриэл, он оказался прав. Вся неловкость в момент прибытия сразу исчезла, когда большой лающий комок золотистого меха накинулся на Адама.

– Это Пан, сын Марцыпана, того пожилого джентльмена, который принадлежит Фенни. Они жили в собачьей гостинице, пока мамы и папы не было, – сказал Адам, лаская возбужденного пса.

– Не позволяйте Пану прыгать на ваше красивое платье, – раздался чей-то голос. Гэбриэл подняла голову и увидела, что к ним направляется улыбающаяся загорелая женщина. Глаза женщины тепло светились из-под массы вьющихся седых волос.

– Мама, это Гэбриэл, – объявил Адам.

– Добро пожаловать во «Фрайарз-Вуд», моя дорогая. Я очень хорошо знаю вашего отца, – с улыбкой сказала Фрэнсис Дайзарт, протягивая Гэбриэл руку. – Адам говорит, что вы та самая талантливая леди, которая творит чудеса в «Хэйуордзе» с тех пор, как заболел Гарри. Как он сейчас?

– Быстро идет на поправку, – ответила Гэбриэл, начиная успокаиваться.

– Отличная новость. Заходите в дом, выпейте чего-нибудь. – Фрэнсис взглянула на сына. – Не волнуйся, Адам. С Гэбриэл ничего не случится, если она побудет со мной, пока ты примешь душ.

Вечер прошел с успехом не только потому, что оба родителя Адама оказали Гэбриэл теплый прием, но и потому, что Фрэнсис нашла заинтересованную аудиторию для просмотра множества фотографий ее внуков.

– И это лишь текущая серия, – снисходительно улыбнулся Том. – При малейшем поощрении, Гэбриэл, моя жена выложит все до одной, начиная с рождения.

Позже Фрэнсис подала ужин на кухне.

За едой говорили о предварительном просмотре, и в центре внимания был портрет Синглтона.

– Очевидно, вы унаследовали волшебный дар вашего отца, – заметил Том. – Адам говорит, картина была в ужасающем состоянии, когда он купил ее.

Гэбриэл порылась в сумке.

– Вот снимок, который я сделала до начала работы.

Том и Фрэнсис наклонились, чтобы рассмотреть фотографию.

– Неужели это та самая картина? – недоверчиво спросил Том.

– А что скрывалось в этой темной части? – спросила Фрэнсис.

– Еще одна красивая девушка, – довольным тоном произнес Адам, – плюс отражение их возлюбленного в зеркале на заднем плане.

– Их возлюбленного? – переспросила его мать, поднимая брови. – Звучит несколько оригинально.

Адам пересказал историю создания картины, описал их визит к мисс Скудамор.

– Ecли бы мое сердце не было уже отдано другой, – сказал он, улыбаясь Гэбриэл, – то я мог бы серьезно влюбиться в мисс Генриетту.

Том переглянулся с женой.

– Хотя мы не так уж долго отсутствовали, Фрэнсис, здесь, кажется, многое произошло.

Вечер прошел так быстро, что Гэбриэл огорчилась, когда наступило время ехать домой. Она в молчании просидела всю первую часть пути, пока Адам вез ее обратно в «Хэйуордз».

– Ну вот, – сказал Адам спустя какое-то время. – Было не так уж страшно, верно?

– Было чудесно, – сказала она со вздохом. – Мне очень понравились твои родители.

– Прекрасно. Ты им тоже. И предупреждаю тебя, Гэбриэл Бретт, что, как только пройдет аукцион, я намерен оформить наши отношения.

Когда они вошли в дом, Адам крепко обнял Гэбриэл и поцеловал.

– Я пригласил бы тебя остаться на ночь в Стейблз, но почувствовал, что тебе не захочется.

– Напротив, мне бы очень этого хотелось, – вздохнула она, прижимаясь к нему. – Но нужно дать твоим родителям время привыкнуть ко мне.

– Много времени им не потребуется, – уверенно заявил он. – Хочешь, я провожу тебя наверх и подожду, пока ты запрешься у себя в комнате?

– Не стоит. Сначала я выпью чаю и немного расслаблюсь. – Гэбриэл поцеловала его. – Можешь мне позвонить, когда доберешься домой.

После того, как он уехал, Гэбриэл раздумала пить чай и поднялась прямо наверх. Она вдруг ощутила такую усталость, что ей захотелось рухнуть на кровать, но едва она закрыла за собой дверь, как зазвонил ее сотовый телефон.

– Ну, наконец, – сказал знакомый голос, растягивающий слова. – Ты когда-нибудь интересуешься, не оставил ли кто тебе сообщений, солнышко?

– Джереми! Извини, я только что вошла.

– И была с этим Адамом, о котором ты упоминала?

– Да.

– Вероломное создание. Неужели ты забыла, что я приезжаю в Пеннингтон?

– Разумеется, нет. Ты остановился в «Честертоне»?

– Как ты догадалась?

– Это самый дорогой отель в городе, Джереми. Где еще ты мог остановиться?

– Приглашаю тебя на ужин после аукциона.

– Ты очень обидишься, если я откажусь?

– Наверняка из-за этого таинственного Адама?

– Да.

– Я сейчас ни за чем конкретно не охочусь, солнышко. Но твой намек на нечто грандиозное на аукционе Дайзарта возбудил мое любопытство.

– Увидишь, будет интересно. Встретимся на аукционе.

– Значит ли это, что между нами все кончено, Гэбриэл? – спросил он легким тоном.

– Я надеюсь, ты всегда будешь мне другом, Джереми.

– До самой смерти, солнышко, – протянул он. – Наверное, тебе пора в постель, а я тебя задерживаю.

Гэбриэл пожелала ему спокойной ночи. Потом быстро закончила приготовления ко сну, чтобы спокойно ждать звонка Адама с его обычными приказаниями надежно запереть дверь.

– Я точно не знаю, в котором часу освобожусь завтра после просмотра, – сказал он ей под конец. – Ты приедешь на него?

– Я бы предпочла завтра поработать, так что подожду до аукциона. Ты заедешь ко мне по дороге домой?

– И ты еще спрашиваешь?

На следующий день Гэбриэл прилежно работала над пейзажем, а к концу дня впервые была готова закруглиться раньше, чем Эдди и Уэйн.

После их отъезда она приняла ванну, надела белые брюки из хлопка и облегающий топ такого же цвета, как ее глаза. Потом тщательно расчесала щеткой влажные волосы и спустилась вниз посмотреть, что можно приготовить, если у Адама будет время остаться на ужин. Когда она изучала содержимое холодильника, раздался ожидаемый стук, и Гэбриэл распахнула дверь с сияющими глазами и радостной улыбкой, которая тут же погасла. Гэбриэл уставилась на стоявшего в дверях мужчину.

– Какого черта ты здесь делаешь?