Страница 3 из 5
Ромка до обеда окучил картошку и собрался на Дон.
И тут возле соседских ворот остановилась большая белая машина. Дядя Коля вышел, открыл дверцу:
– Аленька, вот мы и дома!
Выпорхнула тоненькая девочка в обтянутых джинсах и футболке. Тёмные очки, светлый хвостик волос из-под бейсболки. И замерла.
Было от чего! К ней бежали Вовка и Витька, пяти и шести лет, и тётя Нюра с Олежкой на руках. Мальчишки остановились в двух шагах, а тётя Нюра обняла девочку свободной рукой:
– Приехали! А мы ждём, ждём! Ну, пошли в дом! Коля, вещей много?
– Да нет, чемодан да рюкзачок. Идите, я машину поставлю.
Между бабушкиным участком и соседским был только невысокий штакетник от живности, а для людей даже калитка имелась. Он смотрел издали, как девочка вышла во двор в лёгком сарафане и тапочках. Мальчишки на траве возились с какой-то игрой, малыш лежал в коляске.
Девочка была не похожа на его одноклассниц, чем – не смог бы объяснить, разве что не выставляется, не строит из себя.
Очень хотелось подойти и познакомиться. Но как? Просто голову сломал, ничего не мог придумать.
Вот завтра тётя Нюра уйдёт на дежурство, дядя Коля увезёт мальчишек в садик, младшего в ясли, и девочка, по идее, останется одна. Тогда, может быть…
И вдруг тётя Нюра подошла к штакетнику:
– Рома, Ромочка! Можно тебя на минутку? Ты не очень занят?
– Нет, а что?
– К нам племяшка приехала из самой Англии, не знает здесь ничего. Может, покажешь ей станицу, на Дон сводишь? Одну боюсь отпускать, вдруг заблудится или обидит кто. Люди-то разные!
Ромка хотел сказать: «Я с радостью!» – Но сдержался, отвернулся и произнёс снисходительно:
– Отчего не показать. И на Дон можно, пусть только купальник наденет.
Глава 6
Утром Егор сел на кровати и пошатнулся, успел схватиться за спинку. Комната накренилась, как корабль в шторм, сместились потолок и стены.
Подумал: «Плохо дело». Снова лёг, закрыл глаза, но всё равно качало. Держался за край кровати. Это надо только переждать, как шторм.
Варя остановилась в дверях, смотрела испуганно:
– Егор, что с тобой? Может, «скорую»?
– Не надо, было так в прошлом году, прошло ведь!
– Как хочешь, но врачу я позвоню.
– Только беспокоить людей понапрасну!
После укола полегчало, и Варя побежала за лекарствами.
А он заснул и во сне вёл вверх по Дону свою «Красавицу». Рядом в рубке стояли два внука-погодка, Димка и Денис, а Тоня внизу готовила обед.
Он спрашивал:
– Где пристанем, здесь или на старом месте?
– Здесь! – кричал Денис.
– На старом! – спорил Димка. Согласия в братьях не было.
Егор проснулся и долго помнил свой сон, яркий, словно наяву – широкий Дон, рябь по воде, подсвеченная солнцем. «Красавица» послушна малейшему повороту руля, мальчишки в одинаковых бескозырках пока ещё мечтают стать моряками.
И Тоня – улыбающаяся, красивая! Такая красивая, и седина ей идёт, и годы не берут.
Счастливое было время, самое счастливое.
Когда он только с войны вернулся, приходила Галина Ивановна, председатель сельсовета, в станице её звали Хозяйкой.
Она и была хозяйкой в самое трудное время. А стали мужики с фронта возвращаться, по-хозяйски ставила их на все руководящие посты.
И к нему пришла:
– Давай, Егор, начальником Ремонтных мастерских. Самый провальный участок!
– Знаю, что провальный. Но не потяну сейчас, дайте институт закончить.
Когда затеяли Консервный завод, первый в области, назначили Егора главным инженером, потом директором. И не прогадали, хоть в области, хоть в Москве. – наденет китель с орденами, ни в чём отказу не было.
А как начали мытарить с «Красавицей» – никакой регистрации, никаких документов! – Первый и последний раз взял грех на душу попросить у власти что-то лично для себя.
Уважили. Наверно, первая частная собственность образовалась в Советском Союзе! Но неужели не заслужил – поднять на пустом месте такую махину, сроки были жёсткие, урожай на полях!
Он сутками на заводе, а Тоня на хозяйстве. Всё, как у людей – и корова, и поросят откармливали, и птица всякая, и огород. И сад молодой посадили, когда перестали брать налог с каждой яблони.
На зиму полный погреб – соленья, варенья, компоты в трёхлитровых баллонах, и особенно икра, что кабачковая, что баклажанная, из синеньких, как говорили на Дону, салат донской из помидоров молочной зрелости, болгарского перца, с лучком и подсолнечным маслом.
И взял её Егор главным технологом, даром, что «корочек» не было. Опять уважили директора, вкалывает мужик, пусть жена будет при деле!
И пошла Тонина икра с конвейера. Распробовали и свои, и в городе, и заказы пошли, даже в Москву отправляли! Поняли в станице, на своём месте человек.
Станичникам продавал по себестоимости. Окно соорудили, стол поставили – подвозить прямо из цеха. Цена копеечная, всё со своего поля, кроме тары и специй.
Рыбалку Егор не оставлял. Ездил на базар, возил рыбку.
К начальству в кителе, на заводе в халате с шапочкой, а на базаре в тельняшке и флотской фуражечке. От покупателей отбою не было.
Антон рос, как все деревенские ребята, сам по себе.
И обязанности, как у всех, когда родители на работе, бабушек-дедушек нет. И корову выгонит в общее стадо, и кур покормит, и поросятам корму даст. И если днём кто придёт за молочком или творогом, знал, где что, и сколько стоит.
После школы уехал в Университет и остался там навсегда. Женился рано, Лера преподавала в Университете химию.
Не лежала к ней душа у Егора, а Тоня всё ей прощала за внуков. Успела бабушка порадоваться, им уже пять и шесть было, когда она на пенсию вышла. Подбрасывали их родители деду с бабушкой на всё лето, сами приезжали на две-три недели.
Дед катал внуков на «Красавице», давал за руль подержаться, на рыбалку брал. Думал, хоть один вернётся к земле, в станицу. Нет, городскими выросли.
Но это время вспоминал, как самое счастливое.
Глава 7
У калитки Алю ждал высокий спортивный парень. Прямые тёмно-русые волосы, карие глаза, джинсы, майка с парусником.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась, – я Аля.
– Роман, можно – Ромка. Пойдём?
– Пойдём.
Не спросила – куда, просто и доверчиво пошла рядом.
– Ты живёшь в Англии?
– Можно и так сказать. Я там семь лет в пансионе.
– А родители – там? Дядя Коля тебе кто?
– Папин младший брат. Папа моряк, а мама просто мама. Они здесь, в России.
– Я ведь тоже буду моряком, давно решил. Папа сюда за тобой приедет, познакомишь? У нас в школе физрук бывший моряк, а больше я ни с одним моряком не встречался. Тебе бы повезло, если бы ты была мальчиком!
– Мне и так повезло…
– Ну да. Жарко уже, пойдём, искупаемся?
– Пойдём.
И опять его тронула эта готовность слушаться. У них в классе девчонки всегда старались показать свою независимость, даже превосходство.
С косогора по тропинке можно было спускаться по одному, и он шёл впереди, боком, держа её за руку.
Вот и Дон.
– Ух, ты! – сказала она восхищённо.
И он почувствовал гордость за эту могучую реку.
Дон и в городе был широк и полноводен, но здесь разливался на рукава и заводи, сплошная речная гладь.
Трое мальчишек в плавках поднялись в рост на узкой полоске песка. Девочку они заметили издали, не местную, не станичную. Не ожидали – в своей мужской команде. Но раз Ромка привёл!
Сейчас все трое стояли, пока Ромка вёл Алю за руку с косогора.
– Привет!
– Привет. Знакомьтесь – Михаил, Сергей, Виктор. А это Аля. Кто обидит словом, или как, будет иметь дело со мной.
Витёк засмеялся коротким смешком:
– С чего ты взял, что её кто-то собирается обижать? Мы с девчонками не воюем. Это у вас в городе, наверно, такие порядки. Плавать умеешь, девочка?
– Не умеет, научим, – ответил за неё Ромка.