Борьба за Рейн

Я открываю рот, чтобы сказать ей, что не останусь, но кое-что из сказанного заставляет меня прикусить язык.

Там есть аптека.

Через гребаную улицу.

Я вздыхаю и провожу рукой по лицу.

– Хорошо. Но сначала мне нужна вода.

***

луау* – гавайская вечеринка или праздник

ГЛАВА

IX

Уэс

Два квартала.

Я вешаю пустой рюкзак Рейн на свое здоровое плечо и открываю дверь. Может я и ублюдок, но даже я не могу позволить умереть парню на полу в заброшенном торговом центре, не проверив сначала, нет ли лекарств в аптеке неподалеку.

Боже, лучше, чтобы ты это видел. За это мне полагается много, очень много баллов.

Солнце уже начинает опускаться за сосны, которые сразу за рампой, поэтому я ускоряю шаг, пересекая парковку. Напрягаю слух, пытаясь уловить звуки опасности, но вокруг пугающе тихо. На дороге перед торговым центром стоит несколько машин, но они неподвижны и беззвучны. Вместо урчания двигателей и автомобильных гудков я слышу только звуки птиц и хруст битого стекла под ногами.

Будто в заброшенном городе. А звуки – как в про́клятом заповеднике. И на мгновение мне кажется, что я действительно последний придурок на земле.

Именно так я представлял себе 24 апреля. Никаких людей. Никакой арендной платы. Никаких споров о том, покидать кого-либо или нет. Только я и неисчерпаемые ресурсы земли.

Только в моей голове это выглядело намного лучше.

Я переступаю через поврежденную секцию ограды из металлической сетки и внимательно изучаю улицу в обоих направлениях. Аптека находится так близко, что я мог бы быть там примерно через две минуты, если бы шел вдоль дороги, но, учитывая, что последний ублюдок, которого я видел идущим по ней, все еще лежит на асфальте примерно в пятидесяти ярдах (45м.) от меня, – решаю перебежать улицу и пройти за стрип центром*.

Достаю пистолет и двигаюсь вдоль стены кирпичного здания, стараясь, чтобы гравий не слишком громко скрипел под моими ботинками. Чем дальше удаляюсь от дороги, тем хуже запах. Я игнорирую его, как вонь из очередного переполненного мусорного контейнера, пока не узнаю.

Так же пахло в доме Рейн, когда я нашел ее родителей.

Мой желудок скручивает, а сердце колотится, когда делаю вдох и заглядываю за угол.

Ага.

Там действительно лежит мертвое тело.

Мертвое тело, которое грызет свора гребаных собак.

Я подавляю рвотный позыв, но звук не остается незамеченным. Одна голова поднимается и поворачивается в мою сторону. Затем другая. И еще одна. К тому времени, когда начинает раздаваться лай, я уже пролетел половину расстояния до мусорного контейнера за зданием. Хватаюсь за верх и запрыгиваю в тот момент, когда на меня налетает дюжина паршивых собак. Спасибо, блять, крышка была закрыта. Собаки лают, рычат и скребут когтями по стенкам металлического ящика, на котором я стою. Пока перевожу дыхание, стараюсь не смотреть на труп, валяющийся на земле в нескольких футах от меня.

Думай, ублюдок.

Бросаю взгляд направо. Аптека находится рядом с торговым центром. Они разделены парковкой, но это слишком далеко, чтобы успеть добежать до нее. У меня нет еды – я освободил рюкзак перед уходом, чтобы в него поместилось больше припасов и… я не стреляю в золотистых ретриверов и лабрадуделей.

Одна из собак взвизгивает и сбрасывает со спины собаку меньшего размера.

Черт, они теперь пытаются взобраться друг на друга.

Взобраться…

Я задерживаю дыхание, пока изучаю здание. Затем – выдыхаю, когда замечаю то, что ищу.

Пожарная лестница.

Однако лестница примерно в сорока футах (12м.) отсюда.

Внизу раздается еще больше повизгиваний и рычания, пока я пытаюсь понять, как отвлечь этих ребят на достаточно долгое время, чтобы успеть пересечь тротуар. Половина из них все еще в ошейниках, так что я знаю, что они недолго пробыли на улице. Уверен, если бы у меня был теннисный мяч, большинство из них по привычке погналось бы за ним.

Они не хищники, они просто дико голодны.

За торговым центром дует легкий ветерок, усиливая запахи смерти и того, что разлагается в мусорном контейнере. Я натягиваю рубашку на нос и рот, изо всех сил стараясь сдержать рвоту, когда мой взгляд падает на табличку рядом с одной из металлических задних дверей.

«Пекарня Парксайд».

Пекарня.

Еда!

Так и не закончив составлять свой план, я встаю на колени, запускаю руку в ожерелье из собак подо мной, хватаюсь за ручку сдвижной боковой дверцы мусорного контейнера и подвигаю эту хреновину.

Начинается какое-то безумие – эти сволочи царапаются, прыгают и перелезают друг через друга, пытаясь проникнуть внутрь. Я отдергиваю руку как раз в тот момент, когда джек-рассел-терьер с оскалившейся пастью забирается на самый верх собачьей кучи. Он вгрызается в бумажный пакет, вытащив его из квадратного отверстия и разрывает его, яростно мотая головой. Я даже не смотрю, что оттуда выпадет. Что бы это ни было, этого достаточно для отвлечения. Я спрыгиваю на землю и бросаюсь к лестнице.

Стискиваю зубы и стараюсь не смотреть на растерзанное тело на земле, когда пробегаю мимо него, но замечаю периферийным зрением фиолетовые дреды, и они мне говорят больше, чем я хотел бы знать.

Я не первый скаут, которого Кью послала на это задание.

Желчь подступает к горлу, но я сдерживаю ее и бегу быстрее. Когда добираюсь до лестницы без преследования, то решаю не останавливаться и даже не смотрю по сторонам, прежде чем преодолеть расстояние между торговым центром и аптекой, и не притормаживаю. Мне надоело быть осторожным. Пора покончить со всем этим. Я просто хочу войти, выйти и убраться нахуй из «Притчард Парка» навсегда.

Достаю пистолет и проскальзываю через разбитую раздвижную стеклянную дверь. В прошлом я старался ходить бесшумно из осторожности, но сейчас, честно говоря, я надеюсь, что внутри кто-нибудь есть. Во мне растет ярость, которую я был бы не прочь выплеснуть на мото-уродов.

Нахер Квинта за то, что он умудрился получить смертельно-опасное ранение.

Нахер Картера за то, что у него есть пульс.

Нахер мудаков Всемирного здравоохранения за их делишки.

Нахер Кью за то, что послала меня на миссию для смертников.

Нахер Рейн за то, что заставляет меня хотеть верить в дерьмо, которого, как доказала история, у меня никогда не будет.

– Если здесь кто-нибудь есть, выходи на хрен! – рычу я, озираясь по сторонам.

Тишина.

– У тебя три секунды, чтобы выйти, или я пристрелю твою задницу на месте!

Никаких звуков чьего-либо присутствия. Лишь только шум в ушах после бега и от моего нерастраченного гнева. Я быстро осматриваю то, что осталось в магазине. Кассовая стойка разграблена. На полках не осталось ни одной пачки сигарет, ни одного шоколадного батончика или пакета чипсов, но остальная часть магазина выглядит почти без изменений.

Думаю, косметика и поздравительные открытки не то чтобы в приоритете, когда ты думаешь, что мир рушится.

Аптека находится в дальнем углу, за всей этой хренью круглосуточного магазина, поэтому я расстегиваю рюкзак и иду по проходам, забрасывая в него разное дерьмо по пути. Тампоны, зубная паста, шампунь, дезинфицирующее средство для рук, протеиновые батончики, арахисовое масло… Я не могу поверить, что вся эта фигня до сих пор здесь. Если бы это место находилось во Франклин-Спрингс, то было бы захвачено бандитами несколько недель назад.

Вот дерьмо.

Осознав это, я останавливаюсь и бегу прямо за аптечный прилавок.

Парни «Бонис», вероятно, дежурили здесь 24/7... вплоть до вчерашнего дня. Они, как и все остальные, думали, что миру придет конец, поэтому шлялись по улице, надирались и убивали пешеходов ради забавы. Я видел их. Но когда они наконец избавятся от похмелья и поймут, что конец света не наступил, и все это было просто обманом…