В плену стихии

– Ну Лиэн,– еле слышно зашептала я, не расслышав за ширмой, отделяющей её кровать от жилой зоны, ни храпа, ни, слава Единой, жуткого кашля,– Я тебе это припомню. Иди на ведьмино болото, Лилс. Милая, в полнолуние раскроются призрачные лилии.– еле слышно бубнила я, стаскивая с себя одежду.– Принеси, да принеси. И ни слова ведь. Ни слова о том, что они не даются, как только корень извлечёшь. Опять экспериментальные проверки какие-то.

Дриада любила меня проверять. Она неоднократно называла это экзаменовкой. Срочно отправить меня за несуществующим растением, в заросли папоротника, забыв упомянуть, что он огненный. Я потом волдыри неделю мазала и чесалась как чесоточная.

Облачившись в длинную льняную рубаху, я собрала грязные волосы под красную косынку, решив заглянуть к Лиэн. Всё-таки если я пойду сейчас купаться, лучше убедиться, что дриада в порядке.

Отодвинув ширму в сторону, я замерла, ошарашенно округлив глаза. Лиэн не было. Кровать застелена коричневым одеялом, поверх которого аккуратными стопками были сложены книги и перетянутые бечёвкой исписанные листы.

– Лиэн?– громко позвала я, осмотревшись по сторонам.

В хижине ей негде прятаться. Всё пространство как на ладони. Две кровати, большой стол, деревянная лавка и высокие табуреты, комод с вещами и большой шкаф с продовольствием. Оставался лишь погреб. Там мы готовили мази, зелья, хранили травы и прочие ингредиенты, которым подходили подобные условия хранения, ну ещё и, конечно же, мясо. Остальное хранилось за хижиной, в оборудованных шкафах и навесах.

– Лиэн?– ещё громче позвала, поддев ногой крышку погреба, что располагалась аккурат посередине хижины.

Ответа не последовало, но меня это не испугало. Ловко ступив на маленькую стремянку, я спустилась в погреб, не забыв пригнуться. Небольшой земляной карман, в котором я оказалась, был не то чтобы низким. Скорее, как раз моего роста, поэтому чтобы не касаться головой своеобразного, земляного потолка, приходилось пригибаться.

Всего несколько шагов и я оказалась в мастерской своей наставницы. Или домашней лаборатории? Лиэн называла это лабораторией, что иногда наводило меня на восторженные мысли о кровосмешении данной представительницы дриад. Уж очень она на ведьму порой смахивала.

Справа на тумбе стоял канделябр, а около него спички. Оставалось на ощупь справиться со свечами. Увы, иного освещения здесь не имелось.

Когда у меня наконец-то это получилось, я, несколько минут привыкая к освещению и яркому пламени свечей, щурилась и осматривалась по сторонам. Вокруг царил идеальный порядок. Никогда такого не было! Все поверхности: столы, полки, шкафы и стеллажи, на моей памяти, всегда ломились от разнообразия важных ингредиентов и готовых снадобий, что лежали всюду и без всякой последовательности.

– Ничего не понимаю…– выдохнула, отчего пламя свечей затанцевало на мгновение.

Подойдя к основному столу, что занимал большую часть своеобразного помещения и являлся рабочим, сконфуженно осмотрела расставленные один к одному пузырьки, стеклянные колбы и плетёные корзинки. Взгляд остановился на жёлтом листе, небрежно придавленном пузатой миниатюрной чашей.

" Лилиан, я ухожу за грань. И мне очень радостно, что последние мгновения жизни я провела с тобой. Не зарывай свой талант. Я оставила тебе свои книги, заметки и несколько уникальных летописей. Изучай справа налево. Инструкции там есть. Ты смышлёная, поймёшь.

Могу тебя поздравить, мы с тобой прошли за малым ускоренный курс целительства. Хоть у меня и нет официальных полномочий, но я присваиваю тебе первый разряд целителя. Не сдавайся, ты со всем справишься. У тебя дар. Не пренебрегай им.

По поводу призрачных лилий не беспокойся. Они никому живому не даются. Это один из ведьминых цветов. Они все жутко своевольные и своенравные. Часть их души.

В чаше зелёные шишки. Сама узнаешь для чего они. Читай. Конспектируй. Учись. Развивайся и будь счастлива…"

Рефлекторно потянулась к миниатюрным шишкам, лежащим в той самой пиале, и тут же отдёрнула руку. Жжётся.

" Говорила тебе, не лезь руками к незнакомым растениям и ингредиентам! Лилс, Лилс… "– дриада слишком хорошо меня знала, чтобы не учесть этот имеющийся недостаток. Надеюсь, рука у меня не сгниёт.

И это я ещё половины не прочла. Тяжело читать в потёмках, слезящимися глазами и тщательно оберегая драгоценный листок от пламени свечей.

– Хозяйка-а.– мужской голос наверху заставил меня вздрогнуть. Несколько капель воска упали на листок.

Это ещё что такое? Совсем уже местные обнаглели! Ладно по ночам шастали, но вот так, как к себе домой врываться в мой дом? Невиданная наглость!

– Сейчас-сейчас.– выкрикнула я, задув свечи. Канделябр на место не вернула. Он хороший. Литой. Тяжёлый. Отлично подойдёт для яркой демонстрации моей гостеприимности.– Ты только за дверь выйди, я в неподобающем виде.

Вышел, не вышел, непонятно. Пришлось выбираться на поверхность на свой страх и риск.

Вышел. Послушный какой. Молодец. И канделябр не пригодился, ты смотри.

Быстро бросилась к шкафу, распахнув створки настежь. Отыскала свой плащ для конспирации и победно ухмыльнулась. Сейчас ты у меня навсегда запомнишь, как к дриадам в дом врываться!

Одевшись, я накинула капюшон и натянула на руки перчатки. Не простые. Волшебные. Волшебно он потом чесаться будет неделю! Ха-ха-ха. С огненным папоротником шутки плохи. Уж это я уяснила на собственной… ой, на собственном опыте. Сейчас и он уяснит, что негоже по чужим домам шляться.

– Чего тебе?– рявкнула в приоткрытые двери, стараясь придать голосу грубости.

– Мой друг ранен. Ты целительница?– мужские ноги,– а это всё, что я видела из-под широкого капюшона,– согнулись в коленях.

Заинтригован? Ну-ну.

– Где он есть?

– В повозке.

Ноги повернулись вправо. Очевидно, в направлении той самой повозки. Естественно, я её не видела. По той же причине, что и своего названного гостя целиком.

– Не вижу тебя. Ближе подойди!– жёстко потребовала я.

Подошёл, протянув руку в мою сторону. С превеликим удовольствием приняла её, ощупав по самое плечо.

Ой, миленький, что ты с обнажёнными руками ходишь? Уже сочувствую тебе. Хотя… нет, не сочувствую.

– Что это у тебя на лице?– пробасила я, протерев специальною перчаткой его лицо, особое внимание уделив губам.

– Вы как лечите, не видя ничего толком?

– Всё я вижу.– капюшон поправила чуть повыше и гордо зашагала к конной повозке.– Чем это его?– прищурилась, рассматривая бледного мужчину. Понятия не имею почему, но мне сразу показалось, что его отравили. Видимых повреждений я не увидела. Ответа не последовало. Ну и ладно. Так ещё интереснее.– Заноси в дом. Да скорее. Будем разбираться.

Указав на свою кровать, я аккуратно сняла перчатки, тут же выбросив их около порога. Позже уберу.

– Дело тонкое, бабуль.– заговорил товарищ бледнолицего.– В общем, сейчас сама увидишь. Если увидишь.

Мужчина ловко разорвал нательную рубаху на груди якобы раненого и отошёл в сторону.

– Какого…– округлив глаза, я попятилась обратно к двери. На почти неподвижной груди мужчины алело чужое заклинание. Я уверена, смертельное! Нити-паутинки забрались под кожу, отчего его тело просвечивало словно изнутри бледно-розовым светом.– Немедленно оставьте мой дом!– властно потребовала я, скинув капюшон с головы.

– Ого.– присвистнул темноволосый мужчина, впечатляющей комплекции.– Хороша бабуля. Нюанс. Один. Пустяковый. Если он умрёт, я позабочусь, чтобы ты к нему присоединилась.

Угрожает? Мне? В моём доме?

Чеши, чеши волдырики, безумец. Сейчас перемолотый папоротник глубже в поры попадёт, ты только на это и будешь способен.

Глава 3

– Что ты на меня так смотришь?– подозрительно нахмурил брови мужчина в безрукавке.– Не понимаешь? Думаешь, не выполню обещание?

Я стояла, поджав губы, напротив него в жалких двух шагах и едва сдерживала норовящие растянуться в ухмылку губы. А незнакомец чесался и, казалось, совсем не обращал на это внимания. Вот широкая мужская ладонь замерла на подбородке, где чуть выше, под нижней губой уже отчётливо проступили первые "посевы". Вот потянулся к другой руке, не сводя с меня взгляда.