Страница 22 из 26
Но теперь меня интересовала именно она, Тесса. Взглянув на фотографию, я увидела миниатюрную худенькую девушку с темными глазами. Она улыбалась, ее волосы были убраны с лица и перехвачены лентой, а в ушах сверкали толстые золотые кольца. На ней был вельветовый брючный костюм с вышитой каймой. Синклер обнимал ее, и они были оба опутаны праздничным серпантином. Тесса казалась веселой и полной энергии, очень счастливой, и, вспомнив ее взволнованный голос в трубке, я внезапно испугалась за нее.
Тот факт, что Синклер сразу же поехал в Лондон, – вероятно, чтобы увидеться с Тессой, – должен был успокоить меня, но почему-то этого не произошло. Его отъезд был слишком стремительным и деловым, он не потрудился поставить в известность бабушку и меня. Я невольно вспомнила о его отношении к Гибсону, вспомнила, как в разговоре с бабушкой Синклер настаивал на увольнении старого егеря, и поняла, что подсознательно я все время находила ему оправдания.
Но теперь все было по-другому. Мне пришлось взглянуть правде в глаза. Слово «безжалостный» мелькнуло у меня в голове. Синклер мог быть совершенно безжалостным по отношению к людям, и мне, обеспокоенной судьбой этой неизвестной мне девушки, оставалось только надеяться, что он мог быть и сострадательным тоже.
Тут из холла донесся голос бабушки. Она звала меня:
– Джейн!
Я поспешно вставила фотографию обратно в рамку, поставила ее на туалетный столик и вышла на лестничный пролет.
– Да?
– Чем ты сегодня займешься?
Я спустилась до середины лестницы и присела на ступеньку.
– Хочу поехать за покупками. Мне нужно купить теплые вещи, или я умру от холода.
– Куда ты планируешь поехать?
– В Кейпл-Бридж.
– Дорогая, в Кейпл-Бридж ты ничего не купишь.
– Уверена, что свитер я найду…
– Я собираюсь в Инвернесс на заседание правления больницы… Почему бы тебе не поехать со мной?
– Потому что я отдала свои деньги Дэвиду Стюарту – он обещал обменять доллары, которые дал мне отец. И угостить меня ланчем.
– О, как мило… Но как же ты доберешься до Кейпл-Бридж?
– На автобусе. Миссис Ламли сказала мне, что он останавливается у дороги раз в час.
– Ну если ты уверена, что хочешь этого… – Бабушка, казалось, колебалась. Опершись одной рукой на нижнюю стойку лестничных перил, она сняла очки и внимательно посмотрела на меня из-под изогнутых бровей. – Ты выглядишь уставшей, Джейн. Вчера ты слишком утомилась. После такой долгой дороги тебе не стоило…
– Нет, совсем нет. Мне понравилось.
– Я должна была сказать Синклеру, чтобы он подождал день-другой…
– Но тогда мы могли пропустить такую чудесную погоду.
– Возможно, ты и права. Но я заметила, что за завтраком ты ничего не ела.
– Я никогда не ем за завтраком. Честно.
– Ну что ж, тогда Дэвид должен как следует накормить тебя… – Бабушка пошла было к двери, но тут вспомнила о чем-то и снова повернулась ко мне. – О, Джейн… Если ты поедешь за покупками, давай я дам тебе денег на новое пальто? Тебе в любом случае нужна какая-то верхняя одежда.
Несмотря ни на что, я улыбнулась. Бабушка была в своем репертуаре. Я лукаво спросила:
– А что не так с моим плащом?
– Если ты и правда хочешь знать… Ты выглядишь в нем как бродяжка.
– За все те десять лет, что я его ношу, мне никто еще не говорил ничего подобного.
– С каждым днем ты становишься все больше похожа на своего отца, – вздохнула бабушка и, не улыбнувшись моей жалкой шутке, отправилась к столу и выписала мне чек. На эту сумму я при желании могла бы купить пальто до пят на натуральном меху с капюшоном, отороченным соболем.
Под ослепительным солнечным светом я ждала автобуса, на котором должна была доехать до Кейпл-Бридж. Я не могла вспомнить, когда в последний раз был такой яркий, свежий, полный красок день. Ночью прошел небольшой дождь, поэтому все вокруг казалось чистым, только что вымытым, и в лужах отражалась синева неба. Изгороди пестрели пурпурными цветами шиповника и золотистым папоротником, а листья на деревьях переливались всеми оттенками осени – от темно-красного до сливочно-желтого. Ветерок, дувший с севера, казался холодным и сладким, как охлажденное вино, и немного кусачим, – наверное, где-то далеко на севере уже выпал первый снег.
Наконец из-за поворота выехал автобус. Он остановился рядом со мной, и я вошла в салон. Он был битком набит сельскими жителями, которые направлялись в Кейпл-Бридж за покупками, как делали каждую неделю по выходным. Единственное свободное место оставалось рядом с тучной женщиной с корзинкой на коленях. На ней была синяя фетровая шляпа, и она занимала чуть ли не оба места, так что мне пришлось приютиться на краешке сиденья, и всякий раз, когда автобус поворачивал, я рисковала упасть с него.
До Кейпл-Бридж было пять миль, и я знала дорогу, по которой мы ехали, так же хорошо, как и Элви. Я гуляла по ней пешком, каталась на велосипеде и смотрела по сторонам из окна автомобиля моей бабушки. Я знала имена людей, которые жили в домиках вдоль дороги… Миссис Дарджи, и миссис Томсон, и миссис Уилли Маккрей. А вот и дом со злобной собакой, и поле, где всегда паслось стадо белых коз.
Мы приблизились к реке и ехали вдоль нее примерно на протяжении полумили, а затем дорога совершала резкий S-образный изгиб и пересекала реку через узкий горбатый мостик. До сих пор я не замечала никаких перемен, которые могли произойти за годы моего отсутствия, но когда автобус осторожно переезжал через мост, я увидела впереди нас дорожные работы и светофор и поняла, что эти грандиозные раскопки ведутся для того, чтобы убрать опасный поворот.
Везде стояли предупреждающие знаки. Изгороди были выкорчеваны бульдозерами, и остались гигантские шрамы на сырой земле; рабочие орудовали кирками и лопатами; громадные грузовики, наполненные землей, с грохотом ползли прочь, как доисторические монстры, а воздух наполнял чистый и приятный запах горячего гудрона.
Светофор горел красным. Автобус остановился, а когда свет сменился с красного на зеленый, покатился вниз по узкой дорожке, лавируя между предупреждающими знаками. Наконец мы снова вывернули на главную дорогу. Женщина, сидевшая рядом со мной, начала копаться в своей корзинке, проверяя ее содержимое, и поглядывать на багажную полку.
– Вам что-нибудь нужно? – спросила я ее.
– Посмотрите, мой зонтик, случайно, не наверху?
Я встала, достала зонт и протянула его толстухе. За зонтом последовали большая картонная коробка с яйцами и пучок косматых астр, наспех завернутый в газету. К тому времени, как все это было найдено и подано, мы уже приехали на место назначения. Автобус совершил огромный поворот вокруг здания муниципалитета, въехал на рыночную площадь и замер.
Так как у меня с собой не было ни корзин, ни каких-либо иных вещей, я выскочила из автобуса одной из первых. Бабушка объяснила мне, как найти юридическую контору, где работал Дэвид, и с того места, где я стояла, я видела квадратное каменное здание, которое она мне описывала. Оно находилось прямо напротив меня, на противоположной стороне вымощенной камнем рыночной площади.
Подождав, пока проедут машины, я пересекла площадь и вошла в дверь конторы. Взглянув на табличку в приемной, я убедилась в том, что «мистер Д. Стюарт НА МЕСТЕ», то есть в кабинете номер 3. Я поднялась по темной лестнице, декорированной в болотно-зеленых и грязно-коричневых тонах, прошла под окном с витражными стеклами, которые совершенно не пропускали свет, и наконец постучала в заветную дверь.
– Войдите, – донеслось изнутри.
Я вошла и внутренне возликовала, увидев, что его кабинет, в отличие от лестницы и коридора, был светлый, яркий, с мягким ковром. Окно выходило на оживленную рыночную площадь, на мраморной каминной полке стояла ваза с новобельгийскими астрами. Даже на рабочем месте Дэвид умудрился создать жизнерадостную атмосферу. Он был одет – я полагаю, потому как была суббота, – в довольно яркую клетчатую рубашку и твидовый пиджак. Когда он поднял глаза и улыбнулся мне, тот неимоверный груз, который лежал у меня на душе, внезапно показался не таким уж и тяжелым.