Страница 5 из 77
— Угумс. Вот, например, был случай, когда от школы выступал преподаватель.
— Снейпа туда! — близнецы аж присели, но быстро опомнились. — Не, этот свое имя не напишет. А покажи-ка ту статью…
И они погрузились в чтение.
— Слу-у-ушайте, — горячий шепот Гермионы Грейнджер вырвал их из раздумий над статьей. — То есть смотрите, что я нашла…
— А это может быть…
— Надо только всех под клятву, а то профессора узнают.
— Не вопрос.
— Как думаешь, у нас тоже будет шанс?
— Ну если вы подговорите весь факультет написать ваши имена, то почему нет? — устало вздохнула Гермиона.
Промывать мозги еще и этим двоим… Нет, спасибочки, у нее свои два приятеля есть, она это дело пробовала неоднократно и совершенно безрезультатно. Останется только узнать, что сильнее — желание прославиться и заработать, неважно, что с немалым риском для жизни, или подложить свинью, то есть дать такую возможность любимым преподавателям.
«Тоже исследование», — сказала она себе и собралась было отправиться в гостиную факультета в полной боевой готовности, как вдруг мелькнула еще одна неожиданно слизеринская мысль: «Почему все сама да сама?»
— Эй, Дред и Фордж!
*
— Хотите, чтобы турнир прошел зрелищнее всего? — бодрым голосом спросил Джордж в спальне гриффиндорских старшекурсников, и специально добавил: — Это будет настоящее исследование, вот!
— Ну… и что?
— Сперва поклянитесь…
— И подпишите вот этот пергамент, — продолжил за братом Фред.
— Ищи дураков.
— Вам разве не скучно?
Ли Джордан вздохнул. Без квиддича ему в школе стало совсем уныло.
— Что будет, если я подпишу, но клятву нарушу?
— По лбу прыщи пойдут.
— У Аберкромби даже не заметят, — фыркнул кто-то. — Подписывай, Юэн, потом нам расскажешь…
— Ага, щас.
— Ладно, рассказывайте, что там у вас.
И братья Уизли, размахивая руками, сообщили потрясающую вещь: написать можно сколько угодно имен. Даже каждый по нескольку. Что Кубок тогда войдет в другой режим — они точно узнали! — и выдаст чистый список, у кого сколько голосов. Их действительно захватила сама идея, да так, что стало уже не до того, чтобы стараться загонять на турнир самих себя. Ведь… интересно же!
— Получается, я могу написать себя самого сто раз…
— Если так, то Кубок сосчитает один голос. Имя должно быть написано другой рукой.
— А… вот как, значит. Интере-е-есно.
— Слушайте… а если ото всех школ директора будут выступать?
— Это будет зрелище… нет, Зрелище!
— Вы как хотите, а я себя тоже напишу.
— Твое дело. Но я бы на тебя не смотрел — что ты там можешь-то? А ко мне в пергамент не заглядывай!
— Напиши меня, а, что тебе, жалко?
— Эй, подписку давайте, все!
Пергамент передавали из рук в руки, тихо шуршало перо — расписались-поклялись все до единого.
— Ну?
— Есть идея посмотреть на кое-кого из наших профессоров, так сказать, в деле.
— У-у-у… Огонь!
И в тот же вечер в Кубке действительно заплескался огонь — после очередного выступления директора, к которому некоторые школьники отнеслись немного странно, чего уставший от борьбы с журналистами великий чародей, увы, не заметил.
========== Часть 4. Турнирная таблица ==========
Комментарий к Часть 4. Турнирная таблица
Прошу прощения, немного поправила шапку фика, посмотрите, плиз, вдруг кого там что-то напряжет. Потому что герои приходят прямо “на пальцы” и “стекают” с них такими, какие есть, и я ничего не могу (да и не хочу, чего уж там) с этим что-то сделать. И прошу прощения у тех комментаторов, кому не ответила - я старалась писать проду, а там, сами понимаете, либо текст, либо чатиться.
А еще позволю себе напомнить, что несмотря на складывающиеся пейринги, в самой шапке пейрингов нет. Надеюсь, Sapienti sat… Хотя я и не зарекаюсь, герои столь своевольны, что пока понятия не имею, как там дело повернется и куда нас с ними занесет. Есть одна только основная сюжетная линия и не особо подробный план, но это все чисто дженовое. И я буду следовать в первую очередь им.
«Чтобы информация распространилась быстрее всего, надо ее засекретить», — записала Гермиона Грейнджер в своем ежедневнике. Оказывается, это помогает включать критическое мышление, которого так не хватает многим волшебникам — и она была искренне благодарна за такой подарок Виктору Краму. Он так быстро стал ей… нет, не другом, старшим товарищем, на которого стоило равняться, с которым было безумно интересно и, конечно же, полезно. Она чувствовала, что нашла в этом внешне совершенно несимпатичном иностранце поистине родственную душу.
Гарри и Рон, конечно, заметили, что она отдалилась, но решили, что она попросту обиделась, что ее «меры» на них не действуют — оба активно собирали голоса, чтобы участвовать в Турнире, однако за пределы факультета, кажется, выходить даже не думали. Гермионе даже смотреть на это было одновременно и грустно и смешно. Такое детство… Но помогать друзьям себя угробить — все же она считала их своими лучшими друзьями — мисс Грейнджер совершенно не собиралась. Она записывала наблюдения, сравнивала, систематизировала…
“Тайна” распространялась как степной пожар — низко, почти незаметно и с такой же бешеной скоростью. И, естественно, перекинулась на остальные факультеты, а потом и на дорогих гостей. Молодежь проняло. Кто-то строчил в блокноте, прикидывая шансы. Потом начали делать ставки. И вот тут близнецы Уизли не сплоховали, так что теперь у них на руках оказалось куда больше галлеонов, чем они видели за всю свою жизнь. Еще не тысяча, конечно, но… вполне могло ею стать.
*
Барти Крауч едва сдерживался, чтоб не разорваться от злости. Проклятые детишки всех возрастов всю ночь сновали вокруг Кубка, не давая ему бросить в него имя Поттера без свидетелей. Как только он их ни гонял и сколько баллов ни снимал, лезли и лезли, как тараканы из щелей. Нет, хуже, чем тараканы! Стоило отогнать троих в один коридор, накинуть на Кубок Конфундус, как из другого появлялись еще пятеро, а его заклинание, кажется, спадало. А потом больше десятка школяров вываливалось из третьего коридора. И из четвертого. Какого… Альбус снял на эту ночь дисциплинарные ограничения?
Костяная нога злобно лязгала по каменным плитам, но поди догони молодых и борзых, с протезом-то! К половине пятого утра он был готов авадить все, что шевелится, но поскольку все же, хоть и с трудом, немного еще соображал, предпочел наконец уйти.
Надо ли говорить, что утром судьбоносного дня он был выжат как лимон, а потому прямо перед завтраком, наплевав на все, отнес-таки огрызок эссе с именем Гарри Поттера, предварительно тщательно заколдовав его от четвертой школы «имени Годрика Гриффиндора». И кинул в кубок. Прилюдно. Одновременно палочкой в рукаве выводя петлю одного особенно заковыристого заклинания…
К его немалому удивлению, на его поступок никто не отреагировал, словно так и нужно было. Почему так — задавался он вопросом еще не раз, но ответ узнать ему было не дано никогда.
*
За столом Слизерина еще во время завтрака Гермиона заметила необычное оживление, центром которого, как часто бывало и никогда не предвещало ничего хорошего, был Драко Малфой. Слизеринцы перешептывались, косясь на их стол, но на кого именно, из-за расстояния разобрать было трудно. Хотя что тут думать-то? Никто из гриффиндорцев так не раздражал их, как Гарри Поттер.
Гермиона прикинула в уме, как может продвинуться Гарри, если его имя напишут еще и слизеринцы — получалось неприятно… Она вздохнула. Теперь уже поздно было что-то предпринимать — в кубок было брошено все и всеми… много — аж очередь стояла. Только рэйвенкловцы сообразили собрать все «заявки» от факультета и отправить собственного старосту, правда с помощниками — все пергаменты ему было просто не унести, в руки не входили. А еще целый день впереди!
И надо же было случиться так, что именно этим утром Флер Делакур мимоходом, даже толком не заметив, обидела свою лучшую подругу. Мисс Моро не была бы самой собой, если бы не попробовала отомстить…