Страница 19 из 77
*
Гермиона рыдала на плече у Гарри, и тот даже не представлял, что сказать ей в утешение. У него было такое чувство, что он и сам бы присоединился, потому что… Нет, этого не может быть, Рон не мог, он не… А память снова и снова возвращалась к тому, как все было, и спорить с ней он не мог. Все видел собственными глазами.
Где-то в груди поселился колючий ледяной ком. Как назло, начали вспоминаться разные косяки Рона — мелочи, но одна за другой. Как же все было хреново…
— Наверное, он просто не подумал! — всхлипнула Гермиона.
Она пытается его… выгородить? Гарри был потрясен не меньше, чем когда Драко-хорек увернулся от ноги, едва не сделавшей из него лепешку.
— Он все время не думает, — тяжело вздохнул он, и Гермиона зарыдала пуще прежнего.
И тут Гарри понял: они опоздали на трансфигурацию! Сказать это подруге или нет? Наверное, лучше сказать, может, вспомнит об учебе, ее это вроде всегда… бодрило.
Но она зарыдала еще горше. Ему осталось только обнять ее и снова прислонить ее голову к своему плечу.
Так они и сидели на подоконнике в одном из дальних коридоров, абсолютно пустом — даже без вездесущих портретов. Они не знали, что вполне могли успеть на урок — на него впервые за многие годы опоздала и сама МакГонагалл, которая все же стала свидетелем того же происшествия, пусть издали, и не все смогла разглядеть, но не смогла пройти мимо. Выдав отповедь коллеге Грюму, после которой Барти Крауч впервые в жизни почувствовал себя распоследним двоечником, она переключилась на Рона Уизли, до которого наконец окончательно дошло, что он едва не стал убийцей. Настоящим убийцей!
И если сначала у него от стыда запламенели уши, то потом… не будем живописать, каково ему было — все же он был ребенком, пусть жестоким и крепким исключительно задним умом, но… Дело закончилось медпунктом — у осознавшего все до конца мальчишки был нешуточный нервный срыв.
*
— Гермивонна, — Виктор придержал ее за руку на выходе после ужина. — Что у тебя случилось?
Она слабо улыбнулась, вздохнула, глядя, как Виктор одним движением накладывает Отвод глаз, и пошла рядом, держа его под локоть. Этот локоть давал ей чувство опоры, какого не мог дать Гарри — тот и сам маялся, а Виктор пока ничего не знал. Может, пусть так и останется?
Она молчала, пока они не вышли на открытую галерею, где по причине холода и ветра не оказалось ни души, так что пришлось накладывать еще и Согревающее.
— Чем я могу помочь? — он взял ее ладонь в свои, и ей стало удивительно спокойно.
Он такой взрослый. Умный. Опытный. Он обязательно посоветует…
И она рассказала — не все, очень коротко, сбивчиво, словно не желая выплескивать свою боль.
— Что мне теперь делать, Виктор?
— Ты и Гарри… вы рассказывали это еще кому-то?
— Н-нет…
— Тогда первым делом я бы на твоем месте встретился с Драко Малфоем, — осторожно улыбнулся он.
— С Малфоем? — вскинула удивленные глаза Гермиона. — Зачем?
— Договориться, что он может вам предложить за умение держать язык за зубами, а лучше клятву или Непреложный обет о том, что вы никому не расскажете о его аниформе.
— Аниформа? То есть… Он что, сможет теперь превращаться?
— Возможно. Все зависит от него самого — решит ли он заниматься трансфигурацией на таком серьезном уровне или нет. Но если решит, то ему будет легко это сделать, а аниформа… ты разве не читала? Она определяется единожды. И это является глубоко личной информацией. Ну, сама понимаешь.
Кажется, он сделал то, что надо — отвлек девочку, переключив ее с переживаний в другое, конструктивное русло. Надо бы закрепить, но что бы такое еще предложить?
— А ведь я утром пообещала мальчикам, что свожу их в Запретный лес, — вздохнула Гермиона.
— И что тебе мешает?
— Как что? — она смотрела ошарашенно, а Виктор уже знал, что и как скажет.
— Ну, Рон оступился, и довольно серьезно. Я понимаю, что после всего, что произошло, ты не хочешь его видеть, но Гарри-то чем провинился? Ему сейчас, наверное, не лучше, чем тебе…
— Точно… — прекрасные светло-карие глаза одарили его сиянием, а его хозяйка — новым объятием, после которого снова смутилась и покраснела, но посмотрела прямо в его глаза, снизу вверх, но не отпустила рук. — Виктор, ты самый лучший!
— Только скажи мне, когда вы соберетесь, я вас подстрахую, хорошо? — он осторожно приобнял ее в ответ, не замечая, как спали чары.
Им было тепло…
— Гермивонна, — позвал он, склонившись губами к ее макушке. — Пообещай, пожалуйста.
— Хорошо, — она улыбнулась, чуть отстранилась и убрала руки в карманы. — Обещаю. Я, наверное, пойду?
— Порадуй Гарри, — улыбнулся Виктор. — Думаю, ему это действительно нужно.
Сияющая улыбка его чуда была ему ответом и наградой.
Как вовремя он разобрался в отношениях этой троицы, и ведь дело того стоило. Ревность к Поттеру была бы ему сейчас плохим помощником, а так… Он знал, что так бывает — его старшая сестра дружила с мальчиком с самого детства, и это не помешало каждому из них создать свою семью, родить детей и продолжать так же крепко дружить и дальше, уже вместе с супругами. Редкий дар, и это прекрасно, что у его девочки он есть. Он поддержит их обоих — и ее, и ее друга. Он будет лучшим для нее. Это правильно.
Комментарий к Часть 10. Принудительная трансфигурация
Еще раз прошу прощения, что отвечала не всем - рабочая неделя не особо располагает к разговорам и - спасибо всем за комментарии, и за ПБ особенно. Правда, исправлять одну опечатку восемь раз я по-прежнему не научилась )) За выходные постараюсь написать побольше!
В том числе про Питера - у него была причина “вернуться”, немного в другом облике, но все же.
========== Часть 11. Лесная экскурсия ==========
Драко Малфой, как и большинство светлокожих блондинов, краснел некрасиво — вот и теперь, когда Поттер после завтрака сунул ему в руку записку, покрылся красными пятнами, вспомнив вчерашнее. Вчера он стал анимагом — принудительно, страшно, болезненно, но когда чары спали — в пустом классе, и животные инстинкты начали понемногу отпускать, он понял, что произошло нечто особенное. Первой мыслью было, конечно, написать отцу, чтобы эту одноногую сволочь уволили. Но идти в свою комнату Драко пока не хотел: по пути на факультет снова можно было встретить Поттера с компанией, что было совершенно некстати, а потому сидел, думал и… остывал.
Про свою аниформу он гадал недолго — все же учился он не зря, да еще с пяти лет. Мелкий хищник — значит, кто-то из куньих. Не ласка, та слишком маленькая. Он оценивающе посмотрел на щелку в дверях, через которую просочился в этот класс. Для куницы маловата. А для хорька в самый раз. Ну… не такой уж плохой зверь ему достался! Скорее очень даже хороший… Он с внезапной гордостью вспомнил, как бросился на Уизли и даже крысу, смешную, в черно-белых пятнах, цапнул. Стоп. Он… только что кусал крысу?
Рвотный позыв был силен, но Драко справился, перетерпел и постарался отвлечься. Ведь на самом деле аниформа дает волшебнику уникальные преимущества, ему так точно — он сможет проникать почти во все щели, куда там кошкам.
«Берегись, миссис Норрис, — ухмыльнулся он. — И дома пока ничего не скажу, раз отец свои секреты не желает раскрывать, то и я не буду! Посмотрим, что удастся разузнать. О, я же могу теперь преспокойно ходить где угодно после отбоя. Осталось научиться менять облик самому».
Последнее странным образом казалось ему теперь сущей мелочью. Омрачало открывающиеся заманчивые перспективы лишь одно: о его секрете знало еще целых три человека. Грюм, скорее всего, не поверит, что Драко научится использовать аниформу, а вот Поттер и Грейнджер… Поттер не додумается, но грязнокровка… Драко помрачнел. Мысли о будущих возможностях все же изрядно приободрили, и он отправился в слизеринские подземелья — заказывать книгу по трансфигурации из дома — он точно знал, что в ней были подробности про анимагию. То, что у него впервые появилась самая настоящая тайна, грело душу и вселяло, как он считал, законную гордость. Вот бы только кое-кому память подтереть. Тут декан бы мог помочь, но раскрываться перед Снейпом? Нет. Он перед отцом-то не собирается, так что и этот обойдется!