Страница 13 из 23
Гин тем временем определился с выбором и теперь в панике скулил над приглянувшимся осветлителем для волос.
– Отлично! И как этим пользоваться?!
– Давайте снова соберемся у Куруто на следующие выходные! – предложил Мирай. – Я принесу свои инструменты для окрашивания волос и сделаю все по высшему разряду.
– Ты умеешь красить волосы, старший братик Мирай? – восторженно завопил Акума.
– Ну конечно, умею, я же на театральном учился!
– Ждать еще целую неделю! – надулся Гин.
– Нам есть, чем заняться на этой неделе, семпай, – сказал Кицуне, вернувшийся из книжного отдела, и протянул ему кипу свежайших девчачьих журналов с парнями-айдолами. – Надо все это изучить и определиться, какой образ мы хотим, а потом уже начинать его воплощать.
– Ты так быстро схватываешь, Ки! – похвалил его Мирай, потрепав по выжженной макушке с отросшими корнями. – Уверен, у тебя быстрее всех появится девушка!
Кицуне чуть не упал в обморок от счастья.
Так как вопрос с поиском парикмахера-визажиста был решен, девчачьи журналы раздобыты, а бутики со шмотками больше не представляли интереса, Мирай спросил, куда молодежь обычно ходит во время таких бесцельных воскресных прогулок.
– Ну, в это время мы обычно идем куда-нибудь перекусить, – сказал Гин.
– Давайте на этот раз пойдем в морской ресторан и заставим Куруто съесть живого осьминога! – предложил Акума с энтузиазмом.
– Я ни за что не буду есть то, что шевелится! – взъершился Курт. – Я против жестокого обращения с животными!
– Та-а-а-ак! – строго прервал их перепалку Мирай. – Что это за жестокая игра, засранцы? «Накорми тупого иностранца мерзкой японской едой»?
– Но ты бы видел, как он ел мисо-суп, старший братик Мирай! Это был такой угар!
– Тебе нравится японская кухня, Куруто? – спросил Мирай с мягкой улыбкой.
– С пивом потянет, – пожал тот плечами. – Но некоторые блюда я все же предпочел бы не видеть и не знать, из чего они сделаны. Ширако (*рыбные молоки), например, мне очень нравится, но когда мне сказали, что я нажрался рыбьей спермы, мне стало немного неловко.
– А тебе нравится натто (*блюдо из сброженных соевых бобов со специфичным запахом и липкой тягучей консистенцией)?
– А что это? – спросил на свою голову Курт, вылупив глаза с самым невинным видом.
Акума коварно потер ладошки – теперь-то они знают, где им перекусить!
Однако когда они пришли в семейный ресторан и уселись за столик, Мирай быстренько охладил их пыл, заказав натто всем, а не только Курту.
– Старший братик Мирай, это так жестоко! – заскулил Кицуне, подцепив палочками сопливые тягучие бобы с резким запахом аммиака. – Это блюдо даже не каждому японцу по зубам…
– Не скулите! – строго стукнул по столу ладошкой Мирай. – Это очень полезно! – затем подпер ею щеку и мечтательно произнес: – Я вот люблю натто. Напоминает мне французские сыры, которые мама заказывала из заграницы, когда жила с нами. Они тоже пахли общественным сортиром.
Курт с видом крайнего отвращения ковырялся палочками в склизких бобах, позабыв всякие правила приличия (*в Японии нельзя ковыряться палочками в еде).
– Так вот, что это такое, – пробормотал он. – Мартин мне как-то жаловался, что Рейджи пыталась накормить его каким-то горохом в вонючих соплях. Его потом три дня тошнило от вида любой еды.
– Я заметил, что Харетересу-сан очень привередлив в еде, – сказал Мирай.
– Да, у него аллергия на сладкое и жуткий рвотный рефлекс. Он говорит, что у японцев очень мудрый подход к питанию – они делают еду такой, что на нее даже смотреть невозможно, не говоря уже о том, чтобы ее есть. Поэтому они самая стройная нация в мире.
– Вот уж неправда! Мы тоже люди и любим пожрать от пуза, просто еда у нас здоровая, сбалансированная и способствует долголетию. А когда еда полезная, она и в жиры не откладывается. Натто, например, разжижает кровь, снижает уровень холестерина, лечит суставы, предотвращает старение мозга, содержит много белка и улучшает работу кишечника. Чему тут в жир уходить?
– Да, я знаю. В Англии тоже часто едят бобы. Только они у нас обычно законсервированы в томатном соусе.
– Вот как? Оказывается, японцы и англичане не такие уж и разные, правда?
– Точно! А еще у нас движение одинаковое – левостороннее!
– Точно-точно!
И оба засмеялись друг другу, как старые добрые друзья, под охреневающим взглядом всех остальных.
– Ну что, итадакимас! – сказал Мирай и с удовольствием отправил в рот комок сопливых бобов. – М-м-м, как вкусно!
– Старший братик Мирай, а ты нас не разыгрываешь?.. – проскулил давящийся рвотными позывами Акума.
– Нисколько! – сказал тот и слизнул с уголка губ бобовую соплю. – Давайте! Я питаюсь этим с младших классов, и посмотрите, каким я вырос большим и красивым!
– Это нечестно! – захныкал Гин.
Тем временем Курт молча подцепил один боб и, заткнув нос свободной рукой, зажевал его, тщательно анализируя вкус.
– Ничего так, съедобно, – констатировал он. – Итадакимас, – взял в руку пиалу с рисом, поверх которого были наложены эти мерзкие бобы, и принялся есть, как обычно.
– Как говорится, – живо отозвался Мирай, крайне довольный тем, что успешно подружил племянника своего начальника с этой полезной гадостью, – если тебе нравится натто – значит, тебе нравится японская кухня.
– Да я вообще всеядный, – сказал Курт с набитым ртом, а потом зыркнул на своих друзей: – А вы чего глазки строите? Ешьте!
Те лишь испуганно переглянулись.
– Кажется, старший братик Мирай и Куруто в сговоре…
Так как воскресенье уже давно перевалило на вторую половину, детям пора было возвращаться домой делать уроки. Условившись собраться на следующих выходных, очень тепло попрощавшись с Мираем и заобнимав его, Гин, Акума и Кицуне ушли восвояси.
– Вот и все, – сказал Мирай Курту, когда остался с ним один на один. – Веселье кончилось. Сейчас я отведу тебя домой и закрою на замок.
– Пф-ф-ф, да мне все равно уроки делать.
– Зайдем в кондитерку? Хочу купить тортик для Рейджи-сан. Я ей такого утром наговорил, что непременно должен извиниться.
– Да уж, в этом плане ты не лучше Акумы.
– Э?..
Курт осекся, не понимая, что происходит.
– Так ты не спал и все слышал? – пристально поглядел на него Мирай.
Курт, пойманный с поличным, начал краснеть.
– Ну, ты так орал, что разбудил бы мертвого…
– А чего не встал поздороваться?
– Мне хотелось еще поваляться…
– Я так и понял, что ты меня стесняешься!
– Да не то, чтобы…
– Ну, теперь-то ты ко мне привык?
Курт покраснел еще сильнее и отвел взгляд, не желая ни врать, ни обижать Мирая.
– Тьфу ты, посмотри на меня, я весь в блестках после этого мелкого! – уже орал тот, отряхиваясь. – Не человек, а елка новогодняя!
Глядя на него, такого шебутного и непредсказуемого, Курт с неимоверным усилием воли сдержал смешок. Нет, ему будет очень трудно привыкнуть к Мираю.
В кондитерку за тортом они зашли. А еще в бакалею за банкой с натто.
– Теперь ты будешь завтракать этим каждый день, правда? – объяснил эту незапланированную покупку Мирай. – Ты же хочешь оставаться худеньким и в сорок лет выглядеть на двадцать, правда?
Курт, с непроходящим после первой встречи с Мираем румянцем на щеках, молча кивнул, снова пялясь на него во все свои дикие глаза.
– Мирай-сан, Вы сумели уговорить Куруто попробовать натто! Вы, должно быть, бог! – выпала в осадок Рейджи, когда увидела их покупки. Тому, что Мирай подружил Курта с натто, она удивилась даже меньше, чем тому, что он притараканил ей торт, чтобы извиниться за свое утрешнее недержание речи! – Марутин так болезненно отреагировал, когда я подала ему на завтрак натто, что я даже думать забыла повторить такое с Куруто!
Затем она показала Мираю тяжеловатую пластиковую корзинку, набитую контейнерами с едой.
– Мираю-сану так понравилась моя еда, что я решила приготовить для него немного бенто в знак моей благодарности. Я положу это в холодильник. Пожалуйста, возьмите с собой, когда будете уходить, Мирай-сан.