Ратники преисподней

Из этой локальной гражданской войны я сделал для себя три вывода. Первое: в коллективе должно быть жесткое единоначалие. Второе: с политикой больше не связываться. Третье: популярность газеты, которую мы сами же угробили, показала: информация становится самым ходовым товаром, и работать надо именно с ней. Дальнейшие планы я строил, исходя из этих тезисов.

Информационный рынок рос, как на дрожжах. Что ни день, появлялись новые газеты, журналы, телерадиокомпании − и в Москве, и в регионах. Всем требовались новости, и не какие-нибудь «вести с полей», а такие, чтобы читатель дрожал от интереса. Или хотя бы просто дрожал… Именно такие новости поставляло мое информационное агентство.

Я долго думал, как его назвать. Перебрал десятки вариантов, выкурил сотни сигарет, напился кофе на год вперед. Заголовки для меня вообще − мука мученическая. Наконец родилось название «Убойные новости». А что? Как говаривал старик Мюллер, категорично, скромно и со вкусом. Во всяком случае, в работе агентства криминальная тематика и журналистские расследования были главным направлением.

Второе направление было связано с богемой, тусовкой, жизнью звезд и знаменитостей. Вы спросите, какие такие знаменитости и тусовка могут быть в провинциальном Нижневолжске. Ну, не скажите… Во-первых, у нас миллионный город, и недостатка в известных гостях − от политиков до артистов − сроду не бывало. А главное, Нижневолжск дал миру олимпийских чемпионов, академиков, шоуменов, олигархов, прославленных писателей и актеров. Да что там академики или чемпионы! Выпускница «Фабрики снов» Жанна Несчастных с нашумевшим клипом «Я конкретно твоя» − и та наша… Знаменитые выходцы из Нижневолжска основали в Москве своеобразную диаспору. Мне пришла в голову счастливая мысль установить с нею связь. Играя на патриотических чувствах земляков, я добился, чтобы «Убойные новости» постоянно освещали их звездную жизнь. Свадьбы, разводы, премьеры, поездки, рекорды, сделки, доходы знаменитостей… Все это становилось добычей «Убойных новостей». И никакой политики!

Чтобы создать агентство, я взял крупный банковский кредит под залог квартиры, дачи и гаража. Жена была в панике, я и сам внутренне вибрировал. Для поднятия духа я перечитывал биографию Наполеона с его знаменитым: «Надо ввязаться в драку, а там будет видно». Ввязался я по полной программе. Снял офис, закупил компьютеры, нанял трех молодых журналистов и вместе с ними работал, как проклятый. Сам висел на телефоне, сам бегал за информацией, сам писал… Мы делали ежедневную новостную ленту, которую рассылали в десятки московских, питерских, региональных изданий. Причем сначала рассылка шла по факсу (электронная почта появилась потом), и шутка бухгалтера Лены насчет мыла и веревки родилась именно тогда, когда мы получили первый счет за междугородную связь…

Несколько месяцев мы работали в презентационном режиме, лишь бы наши информации публиковали со ссылкой на «Убойные новости». Затем я начал предлагать подписку на материалы агентства за весьма небольшие деньги. Желающие нашлись, и было их не так уж мало. Расширяя круг подписчиков за счет деловых структур, я постепенно увеличивал расценки. Потом в новостных лентах стали появляться рекламные врезки, поначалу стоившие рекламодателям сущие копейки. Потом появилось самостоятельное рекламное направление, работа с Интернетом и соцсетями…

Не буду описывать финансовые перипетии, скажу только, что мои тезисы себя оправдали. Спустя два года после начала работы я прочно стал на ноги, расплатился с банком и начал работать на себя. Правда, за год до этого жена развелась со мной, забрав дочку. Это было в самый трудный период, когда все висело на волоске, и я ощущал себя без пяти минут банкротом… Впоследствии она жалела о своем решении и даже намекала, что хорошо бы снова сойтись. Пришлось объяснить, что зла на нее не держу, но предательство есть предательство…

Итак, я начал работать на себя. Прошу понять правильно. Говоря так, я вовсе не имею в виду, что мало плачу своим сотрудникам (а их уже около тридцати) или беспощадно эксплуатирую их. Ничего подобного. У нас превосходные отношения. Да и как можно обидеть Юру Денисова или Ваню Кукуева? И начинали плечом к плечу, и столько вместе сделали… Но хозяин в доме должен быть лишь один. А если кто-то об этом забыл, могу и напомнить. Как вот сегодня утром…

Однако вернемся к моему посетителю и его сногсшибательной информации.

Глава третья

Везучий Колбасьев

Как уже упоминалось, Нижневолжск город миллионный, и с конфессиями у нас все в порядке. Есть православные, католики, протестанты, мусульмане, иудеи. Наличествуют баптисты, иеговисты адвентисты. Время от времени по улицам с песнями и плясками шествуют кришнаиты. Я не специалист и, наверное, кого-то пропустил… Но вудуисты?! Откуда они взялись в российской провинции и какого черта им здесь надо? Во мне проснулся репортер.

− Рассказывайте! − велел я, придвигая стопку бумаги и ручку.

Вот что я услышал.

Как человек холостой, одинокий и располагающий избытком свободного времени, Бормоталов не только работал в больнице, но и вел частную практику. Пациентов он принимал у себя дома, оборудовав одну из комнат под врачебный кабинет. «Хорошее дело, знаете ли. И квалификацию поддерживает, и деньги не лишние…» И вот недавно к нему на прием пришел молодой человек лет около тридцати, назвавший себя Максимом Криволаповым.

Наметанным взглядом Бормоталов определил, что у парня депрессия на грани острого психического расстройства. Дрожащие, словно с перепоя, руки, нервическое подергивание лицевых мускулов, рассеянное внимание, неадекватные реакции. Сломленный человек с потухшим взглядом… Максим пожаловался, что замучила бессонница, и вообще жизнь для него утратила интерес.

Ежу ясно, не говоря про опытнейшего психолога и психиатра, что молодого пациента до такого состояния довело нечто гораздо более серьезное, нежели банальные семейно-служебные неурядицы, о которых он что-то лепетал. Однако Павел Петрович оставил эту мысль при себе. Он дал Максиму несколько рекомендаций, выписал рецепт и предложил снова прийти через неделю.

Повторный визит, а точнее, вид пациента ужаснул Бормоталова. Максим двигался с трудом, страшно осунулся и начал седеть. Складывалось впечатление, что он угасает. Павел Петрович вновь, на этот раз настойчиво спросил парня, что у него происходит. «Поймите, голубчик, чтобы лечить следствия, надобно знать причину…» Максим еле слышным голосом повторил версию о конфликте с директором и неладах с любимой женщиной. Терпение Бормоталова лопнуло. Он совершил то, что выходит за рамки врачебной этики − не спросив согласия, загипнотизировал пациента. «Конечно, с моей стороны это нехорошо. Но что прикажете делать? Я должен был понять, что с ним творится. Иначе все мои советы и рецепты гроша ломаного не стоят…» В состоянии транса Максим начал отвечать на вопросы Бормоталова.

Максим Криволапов угодил в опасную и темную историю.

Несколько месяцев назад, сидя за рулем своей «десятки», Максим увидел посреди дороги «тойоту» с пробитым колесом, возле которой растерянно суетился солидный, хорошо одетый человек. Есть такие автолюбители, которые сроду не держали в руках ничего, кроме баранки, про двигатель знают лишь то, что он существует, а слово «домкрат» считают изощренным ругательством. Из чувства сострадания Максим притормозил, вылез из машины и быстро установил «запаску». От предложенных с благодарностью десяти долларов наотрез отказался, но взамен удостоился роскошной визитки. Выяснилось, что техническое содействие было оказано некому адвокату Колбасьеву. «Если понадобится юридический совет или консультация, обращайтесь, милости просим…»

Вскоре у Максима началась тяжба с верхними соседями, устроившими форменный потоп. Дело тянулось долго, вяло; Максим позвонил Колбасьеву. Тот охотно проконсультировал парня и заодно сделал пару звонков в районный суд, после чего дело мигом решилось в пользу Криволапова. Максим приехал в адвокатский офис с бутылкой хорошего виски; распили, естественно, тут же, и с этого момента началось их приятельство. Вместе ездили на охоту и рыбалку, иногда выпивали и вообще, несмотря на разницу в возрасте, с удовольствием общались.