Страница 66 из 77
Мазовец ударил ногой по голени — я выставил блок и ответным ударом подбил ему колено. Ударил сверху вниз в левое плечо и прямым в лицо отшвырнул его прочь.
Гедеминович сразу же вскочил на ноги.
Ударил рукой — я перехватил его кулак, сжал пальцы и начал заламывать запястье. Вышеслав ударил по локтевому суставу, разрывая захват. Нанёс два стремительный удара в грудь и один в челюсть, но я их даже особо не заметил.
Перехватил на следующем ударе его правую руку, затем левую руку притянул мазовца к себе и ударил лбом прямо по носу.
Противник выставил колено, избегая следующего удара. Я разорвал захват и почти в полную силу ударил его прямым в грудь.
Вышеслава отшвырнуло назад. Упал, проехался по земле и его лицо исказило гримасой боли. Мазовец закашлялся, сплюнул кровью и кое-как поднялся на ноги.
— Ты… — прохрипел Гедеминович. — Всё это время…
— Вырубить тебя одним ударом было бы слишком просто, верно? — сказал я двинулся вперёд.
В меня полетел огненный шар, который я на ходу взорвал точечно выброшенным навстречу щитом.
Мазовец снова выставил Золотой щит, но теперь уже куда как скромнее по размерам.
Я сформировал в ладонях два шара зацикленных резонансных заклинаний и упёрся руками в щит, продавливая его.
Меня тоже быстро начало накрывать отдачей, но Гедеминовичу приходилось на порядок хуже, поэтому спустя полминуты противостояния он убрал щит. Вызвал в руке огненный меч, замахнулся — я отбил воздушным клинком, созданным вокруг левой руки.
Удар в солнечное сплетение. Развеял магическое лезвие — двинул в печень. Вышеслава снесло левее — добавил прямым с ноги.
Мазовца отбросило к остаткам стены из брусчатки. Он врезался в неё спиной, а в следующий момент я уже был перед ним.
По лицу решил не бить — всё ж таки сын великого герцога, обидятся ещё… Поэтому замолотил по корпусу, ломая рёбра — удар, второй, третий, четвёртый.
Вышеслав захрипел, закашлял кровью.
— Остановись! — донёсся до меня чей-то голос из-за пределов дуэльной площадки. — Прекрати! Ты, чудовище! Ты же убьёшь его!
— Да ладно?! — заорал я, хватая мазовца за грудки и продолжая наносить ему удары. — В чём проблема, а? Что-то когда он ляпал что попало в отношении её высочества Ольги, никто из толпы не тявкал! А сейчас у нас всё хорошо, всё честно — господин Гедеминович стоит на ногах, пощады не просит… Не просишь ведь?
Однако мой противник потерял сознание и рухнул сначала на колени, а затем и на бок.
— О, ну вот теперь он кажется и правда не может продолжать бой…
Сказал и даже сам себе не поверил, хех. Плохой из меня всё-таки актёр…
Защитный купол исчез.
— Пятая дуэль — окончена, — в звенящей тишине объявила Анастасия Рюрикович. — Победитель — Конрад Винтер. Его победа безоговорочна, абсолютна и не подлежит никакому сомнению. Вышеслав Гедеминович обязан принести публичные извинения и впредь держаться подальше от Ольги Романович…
Княжна посмотрела, как мазовца левитируют на носилки и уносят в сторону лазарета.
— Ну… с извинениями, кажется, придётся пока повременить. Во всяком случае, до тех пор, пока господин Гедеминович не придёт в себя.
Я подошёл к восторженно взвывшим «фениксам».
— У вас на щеке кровь, брат, — чопорно произнесла Вилли, сохраняя предельно серьёзное выражение лица, хотя в е глазах и мелькали озорные искорки.
— Это не моя, — в тон ей ответил я, и мы рассмеялись.
— Видали?! Видали, да?! — заорала Хильда в сторону мрачно стоящих студентов Западного факультета и сграбастала меня в объятья. Я аж крякнул, когда мне сдавило и так повреждённые местами рёбра. — Отымели! Отымели нахрен! Всех, скопом! Это мой брат, поняли, да?! Лучше не связывайтесь с Винтерами!
Меня принялись хлопать по плечам, жать руки — не все, разумеется, а лишь те, кто был не ниже чем из графских семей. Какая-то девчонка с третьего курса умудрилась поцеловать меня в щёку и немедленно заслужила злобный зырк от Хильды.
Толпа немного расступилась, пропуская Ольгу.
— Наверное, не стоило всё-таки ввязываться во всё это из-за меня… — вздохнула Романович и улыбнулась. — Но всё равно — спасибо. Никто раньше не делал для меня ничего подобного.
— Всегда обращайся, знаешь ли, — немедленно вставила Мина.
— Всех касается! — рявкнула Хильда. — Надирать задницы за правое дело — это наше кредо!
— Моя победа — в вашу честь, принцесса, — чуть склонил я голову, беря Ольгу за руку и на этой раз уже действительно целуя её.
Позёрство, конечно, но со стороны должно выглядеть красиво. Картина маслом — красавица и присягающее ей чудовище…
— …И в новое время вновь стоят у черты, — послышалось негромкое пение Эльмиры. — Рыцарь и королева, что не знали любви…