Стальной Кваки

– А что с ними случилось?

– Ничего хорошего. Но мы несколько отклонились от темы нашего разговора.

– Да-да, я помню, вы мне рассказывали, что наши власти спят и видят, как бы из меня сделать французскую Никиту.

– Напрасно вы, Егор, иронизируете. Ничего такого здесь нет. Ну да вы не первый, но и не десятый. В нашей стране таких единицы.

– Пожалуйста. Мне-то что?

– Тяжёлая работа, с ней не каждый справиться. Вот взгляните, – Снейков протянул Кваки планшет.

– Это что?

– Это снятый нашей скрытой камерой ролик. Нажмите и вы всё поймёте сами.

Вздохнув, Кваки нажал на «плей». В комнате зажатый в угол тремя бойцами в камуфляже, вооружёнными короткоствольными автоматами, стоял приземистый седоволосый мужчина, одетый в изрядно помятый коричневый костюм. Звук у изображения отсутствовал, но по движениям губ Кваки понял, что пожилому мужчине предлагали сдаться, а он что-то не прекращая тараторил. После нескольких секунд препирательств мужчина начал меняться. С его лицом происходила некая невозможная метаморфоза – посерев, оно собралось в кулёк, вытянулось. Лоб исчез, передние зубы, увеличившись в размерах, выскочили из-за утончившихся губ, причём из верхней губы, пробив кожу, вышли прозрачные антенны усиков. Человеческая фигура сгорбилась, кисти рук стали тоньше, на пальцах выросли когти. После того, как ушные раковины поднялись, подобравшись вплотную к макушке, изменили форму, мутация пошла в ускоренном темпе. Мужик, в мгновение ока, порос густой коричневой шерстью – в тон цвету его костюма. Дальше ролик обрывался. Отдавая планшет назад, Кваки заметил:

– Отличная компьютерная графика.

– К сожалению, не графика. Могу показать ещё два эпизода, когда нам удалось зафиксировать превращение оборотня.

– Кого, простите?

– Крысиного оборотня или, как их у нас называют – веррата.

– Скучно мне здесь в одиночке, вот я вас и слушаю.

– Хорошо, так послушайте ещё немного. Вы же сами прекрасно понимаете, что я сюда пришёл не развлекать, и не пугать. Есть веские причины, которые обуславливают мой приход к вам. На нашей планете издавна существует ещё один разумный вид, конкурирующий с хомо сапиенсом за жизненное пространство. Веррата, в отличие от людей, почти не подвержены воздействиям губительных для человека агрессивных сред, таких, как радиация, химические загрязнения, эпидемии. Они более выносливы, менее привередливы к пище и воде, с лёгкостью приспосабливаются к меняющимся внешним условиям существования. Вместе с тем, веррата в умении создавать технику, изобретать новые машины и механизмы отстают от человека. Это не значит, что они не умеют вести научные исследование, просто веррата делают это гораздо медленнее, но неуклонно продвигаясь к их цели. И по сравнению с человеческой у них довольно примитивная социальная структура общества.

Они делятся на несколько отрядов – квантов. Сколько точно таких квантов мы не знаем: нам известно всего четыре. Сами они принадлежащих к этим квантам особей называют: герольдфюрер, турбофюрер, верафюрер, раттафюрер. Последние, раттафюреры, исполняют в их сообществах роль полевых командиров. Можно отметить, что верафюреры отвечает в их племени за идеологию в широком смысле этого слова: воспитание подрастающего поколения, обучение. Турбофюреры – это воины и вербовщики, осуществляющие захват территорий с последующей трансформацией популяции их населяющей в крыс оборотней второго рода. Говоря по-простому: они делают из людей крыс оборотней, чтобы они служили веррата в качестве рабочей силы. Масса послушных слуг, не имеющая собственной воли, армия под началом турбофюреров. Герольдфюреры, надсмотрщики, проводящие волю вида на местах, разведчики и организаторы. Во главе всего вида и всех квантов стоит король. Как становятся королём нам не известно.

– Вы шутите? Крысы оборотни, использующие в названии исполняемых ими социальных ролей эсэсовские термины?

– В восхождении Третьего Рейха веррата сыграли основополагающую оккультную роль. По нашим данным они разработали многие постулаты идеологии нацизма. Так что это не они заимствовали, а у них.

– Допустим, всё, о чём вы говорите, существует на самом деле. Я-то с какого здесь боку-припёку?

– Их активность в последние годы растёт угрожающими темпами. Они что-то готовят. Но вот что? Все попытки проникнуть к ним окончились провалом – смертью наших агентов. Веррата вычисляют их на раз.

– О! Просто великолепно. С чего это вы решили, что мне повезёт больше, чем остальным? Или я, по-вашему, на крысу похож?

– Егор, вы другой. От вас, извините, пахнет по-другому. Школа у вас другая, повадки и стереотипы поведения разительно отличаются от тех спецов, которых учат разведке со школьной скамьи. Да, вам не хватает некоторых знаний и навыков. Не беда, мы вас научим. Основа ваша, а приспособления наши. Или вы думаете, мне действительно делать нечего, как вас разыгрывать? Понимая, что я вас не убедил, могу устроить вам экскурсию в закрытый исследовательский изолятор, где мы содержим несколько особей веррата. Сами убедитесь, насколько они реальны…

      Курс обучения премудростям шпиона Кваки одолел за десять недель. Получив снаряжение и канал связи, Егор Клещёв отправился в самостоятельное плаванье – выполнять возложенную на него комиссарами историю важную для всего человечества разведывательную миссию. Тем более, далеко ходить оказалось не нужно. Под власть веррата попали целые пригородные районы столицы. Веррата активно захватывали складские комплексы, перекупали за бесценок старые заводы, входили на производства. В основном веррата нацеливались на пищевые производства, но не брезговали и остальными предприятиями народного хозяйства.

Бирюлёво за полтора года оккупировали крысы, полностью подмяв под себя большинство расположенных в районе промышленных предприятий, сделав его самым крупным форпостом своего крысиного царства в Москве. По этой причине Кваки переселился в Бирюлёво, рассчитывая выдав себя за мастера холодильных установок и кондиционеров (когда-то он закончил курсы холодильных машин, а комиссары помогли освежить память, вытянув при помощи методов современной гипнопедии все знания, полученные им пятнадцать лет назад и обучив новым), без труда устроиться на какое-нибудь из предприятий, имея на руках сделанную в отделе документации комиссии трудовую книжку с записями, доказывающими его солидный опыт. Расчёт понятен: там, где намечается нечто грандиозное, всегда идёт концентрация сил. Очевидно Бирюлёво становилось стартовой площадкой для веррата. А где выстраивается любая система, есть и неразбериха, на которую рассчитывал, как на фактор благополучного внедрения в стан оборотней, Кваки.

Устроиться сходу на работу Клещёву не удалось. Его не брали. Он не знал, кто там в этих конторах сидел в отделах кадров (крысы или люди), но на него везде смотрели одинаковым отсутствующим взглядом, невпопад отвечая на его вопросы. Диалог входил везде примерно одинакового содержания:

– Специалисты вашего профиля не нужны, – говорила ему очередная тётка. В этот раз тетя носила очки. Не важно, как эти тёти и дяди в кадрах выглядели, все они талдычили одно и то же.

– Как же? Я же по объявлению пришёл. У вас там они требуется.

– Зайдите через месяц.

– Какой месяц? Мне работа сейчас нужна.

– У нас сейчас май, так вы к нам в конце июня… А лучше в конце лета загляните.

– Зачем объявление о вакансии вы дали?

Женщина либо пропустила мимо ушей вопрос Егора, либо, что скорее, как-то не так его интерпретировала и, переиначив в угоду себе, сказала:

– Ну вот и хорошо. Всего доброго.

История с отказами бежала по кругу. Продолжаться так могло довольно долго. Что-то следовало срочно предпринять. Поделившись с куратором Снейковым опасениями, Кваки получил от него наводку на герольдфюрера, каждую неделю посещавшего Бирюлёво непонятно с какими целями. Засекли надсмотрщика давно, следили за ним исключительно дистанционно. По причине деликатного наблюдения смогли выяснить, что приезжал он всегда в среду, а уезжал всегда в пятницу. Два дня он бегал по промышленным объектам Бирюлёва, нигде не задерживаясь дольше, чем на три часа. Закончив, он исчезал из поля зрения удалённых наблюдателей так же незаметно, как и появлялся. Кваки следовало вступить в контакт с этим герольдфюрером, а как это сделать он должен был решить сам. Другого способа проникнуть на объект, подконтрольный веррата, Егор не видел и куратор тоже.