Страница 79 из 90
Новость о действиях французов вскоре достигла Ангулема. Сам принц идти в поход был не в состоянии, и на помощь гарнизону он послал Лайонела, герцога Кларенсского, дав ему значительную часть остававшихся в Пуатье войск. Лайонел прибыл на место в конце февраля 1370 года, но снять осаду ему не удалось. В конце концов, осаждённые в замке англичане, прикрываясь герцогиней, прошли через позиции осаждающих, соединились с отрядами герцога и вместе с ними отступили.
Когда Эдуарду Вудстокскому доложили об этом сомнительном манёвре, принц возмутился, сочтя такое поведение не рыцарственным. Впрочем, куртуазное воспитание не подвигло его на освобождение Изабеллы де Бурбон. Она оставалась в плену, хотя и обращались с ней соответственно её высокому происхождению, и два года спустя принц с лёгким сердцем обменял её на друга своего детства Саймона Бёрли.
Глава четвёртая
РАЗОРЕНИЕ ЛИМОЖА
Английские владения на юго-западе Франции продолжали съёживаться как шагреневая кожа. На сторону врага перешли Ажен и Вильнев в долинах Гаронны и Лота. Серьёзную угрозу представляла весьма вероятная потеря Базаса на границах Ланд — город располагался всего лишь в 65 километрах от Бордо, столицы Аквитании. Был утерян контроль над горной частью Перигора и значительными равнинными территориями.
Французы готовились полностью покончить с английским владычеством в Аквитании. Королевский брат Луи, герцог Анжуйский, хвастливо заявлял, что англичане будут изгнаны за Ла-Манш в течение ближайших двух лет. Армия под его командованием собиралась вторгнуться в княжество с юго-востока вдоль Гаронны в направлении на Ла-Реоль и Бержерак. Герцогу Беррийскому, ещё одному королевскому брату, предстояло войти с востока в Лимузен. Оба удара имели своей целью Ангулем, где французы в случае удачного развития кампании надеялись захватить самого принца Уэльского.
Но королю Шарлю V этого показалось мало. План был скорректирован — третья армия под командованием маршала Жана де Мокенши, сира де Бланвиля, прозванного Бланвильским бараном, должна была наступать с севера из крепостей, стоявших по Луаре и Крёзу. Из Кастилии спешно отозвали Бертрана дю Геклена, который был назначен великим коннетаблем Франции вместо смещённого с этого поста Робера де Фиенна. Дю Геклен немедленно явился во Францию с армией в тысячу французов и бретонцев.
Перед лицом таких приготовлений Эдуарду III не удалось проигнорировать просьбы принца о помощи. Впрочем, прислать достаточное количество войск он всё равно не смог, но в конце мая из Англии отплыл сэр Уолтер Хьюитт с войском, содержание которого оплатила казна. Это было всё-таки лучше, чем совсем ничего: «Для Эдуарда, принца Уэльского и Аквитанского, через Уолтера Хьюитта, баннерета, следующего в Гасконь, чтобы остаться там на королевской службе с 200 латниками и 300 лучниками. Сему Уолтеру 8 шиллингов в день, 30 рыцарям по 3 шиллинга в день, 170 латникам 2 шиллинга в день, и 300 лучникам каждому по 12 пенсов в день»35.
Наконец-то до Аквитании добрался и Джон Гонтский. Правда, с ним прибыл лишь небольшой отряд, насчитывавший 310 латников и 500 лучников. Герцог Ланкастерский высадился в Бордо и немедленно выступил в Коньяк, где его ожидал принц. Он был потрясён, увидев своего старшего брата в таком безнадёжном состоянии — семь лет назад, когда они в последний раз виделись в Англии, на здоровье Эдуард не жаловался. Теперь же он лежал в окружении советников и слуг и не мог позволить себе сколь-нибудь длительного путешествия, не говоря уж о военном походе.
Тем временем французы начали приводить в исполнение свой детально разработанный план. В первую неделю июля 1370 года отряд под командованием освобождённого из плена Жана де Керлуэ внезапно захватил город Шательро, чем и удовольствовался. Находившийся там Луи д’Аркур, один из доверенных советников принца, бежал в одной ночной рубашке. Маршал де Сансер превратил город в свою базу и разместил в нём сильный гарнизон. Этим успехи на данном направлении исчерпывались, поскольку профранцузский заговор в столице провинции Пуатье, расположенном всего в 35 километрах от Шательро, провалился. Вопреки хвастливым заявлениям герцога Анжуйского, кампания на Гаронне также не увенчалась громкими победами. Соединённым силам дю Геклена и герцога численностью около 4000 человек удалось взять лишь город Муассак — единственный, что оставался ещё под властью англичан в провинции Керси. На вторую неделю августа они вторглись в Сарла, затем оттуда двинулись на Перигор. Но попытка захватить Бержерак была легко отбита сенешалем Аквитании сэром Томасом Фелтоном.
Третий удар, как и планировалось, нанёс герцог Беррийский, 11 августа покинувший свою штаб-квартиру в Бурже и двинувшийся на Лимож. Он подошёл к городским стенам 21 августа в сопровождении отрядов герцога де Бурбона и его кузена графа де ла Марша. Из Шательро подтянулся также маршал де Сансер. Несмотря на столь внушительный список капитанов, их соединённые силы были невелики — всего около 2000 человек.
Как и многие французские города, Лимож состоял из двух отдельных частей: старого города, над которым доминировало бенедиктинское аббатство Святого Марциала, и нового города, центром которого являлся собор Святого Стефана. Старый город был хорошо укреплён, обнесён мощными двенадцатиметровыми стенами с двумя десятками башен и восемью воротами. Его защищал гарнизон, который не продемонстрировал ни малейшего шага к сдаче. Поэтому герцог Беррийский сосредоточил свои усилия на тех кварталах, где не было размещено английских войск.
Местный сеньор Жан де Мюра де Кро, епископ Лиможский, пользовался полным доверием принца Уэльского и даже был крёстным отцом его старшего сына Эдуарда Ангулемского. От этого прелата принц мог ожидать несколько большей лояльности, чем тот продемонстрировал на деле. Жан де Кро легко поддался на посулы французов и не оказал им никакого сопротивления даже для видимости. Более того, у современников сложилось впечатление, что епископ изменил англичанам с большой готовностью. Одна из позднейших хроник уверяла, что прелат нарочно распространял лживые слухи о смерти принца, чтобы убедить горожан перейти на французскую сторону, поскольку они не спешили отступиться от Англии36.
Несмотря на явное недовольство жителей, 24 августа епископ сдал новый город герцогу Беррийскому, который вступил в него ранним утром под приветственные крики группы горожан «Монжуа! Сен-Дени!» В тот же день он покинул Лимож, оставив там небольшой французский гарнизон. По поводу точных размеров отряда до сих пор не существует единого мнения, ибо и у хронистов не было согласия по этому вопросу. Так, певец куртуазности Фруассар утверждал: «Когда герцог Беррийский покидал Лимож, то по просьбе епископа он распорядился оставить в указанном городе мессира Жана де Вильмюра, мессира Юга де ля Роша и Роже де Бофора вместе с сотней латников»37.
Впрочем, свидетельство Фруассара в данном случае весьма сомнительно. Хотя он и заявлял, что старается писать о тех событиях, при которых ему довелось присутствовать, под Лиможем его точно не было — слишком много неточностей допустил хронист при описании осады — в частности, не знал, что город состоял из двух частей. Он также считал, что принц провёл под его стенами месяц или даже более того, в то время как на самом деле сопротивление Лиможа было сломлено менее чем за неделю. И действительно, после смерти в 1369 году королевы Филиппы Геннегауской, в чьей свите Фруассар состоял в Англии, он вернулся в Нидерланды, покинув английскую службу.
Зато, возможно, в войске принца присутствовал герольд Чандос, после гибели своего господина оказавшийся, по всей видимости, при дворе Эдуарда Аквитанского. В своей поэме герольд привёл другие числа: