Страница 68 из 90
Началом собственно военной части кампании можно, наверное, считать дезертирство Шарля Злого. В середине марта король Наварры, всеми силами стремясь избежать участия в боевом походе, выкинул такой финт, какого ещё не знало средневековье. Он ни много ни мало инсценировал своё пленение отрядом Оливье де Мони, находившимся на службе Энрике Трастамарского. Какие бы цели ни преследовал этим завзятый интриган, управлять страной из плена он, естественно, не мог, и регентом Наварры стал Мартин Энрикес де Лакарра.
Сделал свои первые шаги и Эдуард Вудстокский. Их наиболее точно можно описать словами известной песни: «Нормальные герои всегда идут в обход». Он не двинулся прямо на Бургос по главной дороге через Логроньо, как того ожидал неприятель, а взял немного севернее и пересёк границу недалеко от Сальватьерры. Причин, заставивших его избрать такой маршрут, могло быть несколько. Прежде всего, принц мог получить от сэра Томаса Фелтона донесение с указанием позиции, занятой войсками Энрике Трастамарского. Поэтому он решил обойти неприятеля через Виторию и Миранду-де-Эбро, и выйти к Бургосу, избежав прямого столкновения. Вроде бы, логично. Однако в таком случае Эдуард должен был понимать, что неприятель, действующий на своей территории и лучше осведомлённый о происходящем, также переместится севернее и вновь перекроет ему путь.
По второй версии наваррские проводники-предатели намеренно могли повести англо-гасконские войска труднопроходимой дорогой, чтобы измотать их. Эта гипотеза также сомнительна, поскольку при армии находился проанглийски настроенный наваррский рыцарь Мартин де Лакарра, который бы вряд ли оставил без внимания необоснованный выбор кружного маршрута. Наиболее вероятным кажется третье объяснение: прямая дорога через Логроньо пересекала множество рек, сбегавших с горного массива Сьерра-де-ла-Деманда. Весеннее половодье превратило их в превосходные естественные оборонительные рубежи для кастильской армии. Поэтому принц решил обойти эти препятствия севернее, через Виторию и мосты города Миранда-де-Эбро.
Так или иначе, но Эдуард Вудстокский повёл свою армию по гористой и малонаселённой кастильской провинции Алава. Перебравшись через перевал Арруасу, он вышел к Сальватьерре. Городок попытался сопротивляться, но ввиду превосходящих сил противника защитники вскоре сложили оружие и открыли ворота. Единственным раненым в этом бою оказался сэр Ричард Бёрли. В Сальватьерре армия отдыхала шесть дней. Затем она выступила к Витории — столице Алавы. Туда же направлялся и Энрике Трастамарский. Пока англичане добирались до города, кастильцы успели занять позиции юго-западнее — на перевалах, ведущих к Миранде. Об этом принцу доложил Томас Фелтон, следивший за противником и вслед за ним также прибывший к Витории. Стало ясно, что попытка обойти кастильцев не удалась, как не получилось и застать их врасплох. Тогда Эдуард Вудстокский решил дать врагу бой и выстроил армию на равнине к югу от города. Согласно традиции, перед боем он посвятил нескольких человек в рыцари — в их числе были король Педро Жестокий, пасынок принца Томас Холанд, а также Николас Бонд, который четырнадцать лет верой и правдой служил принцу оруженосцем.
Но Энрике Трастамарский боя не принял. Он действовал по рекомендациям Шарля V Французского, который в своих письмах советовал ему применять партизанскую тактику, а не лезть на рожон — разгромить в открытом бою армию, в которой собрался цвет рыцарства, представлялось не самой простой задачей. Этой же точки зрения придерживался и главный советник кастильского узурпатора Бертран дю Геклен. Бретонец был хорошо знаком с опытом Реймсской кампании 1359—60 годов, которую подобного рода тактикой удалось завести в тупик. Энрике Трастамарский засел в замке на вершине Сальдиаран, откуда высылал всадников для нападения на фуражиров и другие мелкие английские отряды.
Фелтон и Калвели устроили своих солдат на отдых отдельно от главных сил. И как раз в ту ночь кастильцы провели два рейда — конные отряды брата Энрике Трастамарского дона Тельо, сеньора де Агилар-де-Кампо, и маршала д’Одреема совершили налёт на эти обособленные английские лагеря. Дон Тельо атаковал людей сэра Хью Калвели, многие из которых были убиты во сне. Сильно пострадал обоз. Однако шум боя насторожил Джона Гонтского, который приказал своим войскам занять боевые позиции. Рейдеры не смогли застать их врасплох, а на помощь уже спешили принц и Чандос. На этом участке кастильцев удалось легко отогнать. Арнуль д’Одреем тем временем напал на отряд сэра Томаса Фелтона, который расположился в Ариньесе, в семи километрах к западу от Витории. Англичан было всего 400 человек — латников и лучников. Они успели занять оборону на холме, где всадникам было труднее их атаковать. Однако неприятель сильно превосходил их по численности, и после ожесточённого сражения англичане были разбиты. Двоюродный дядя командира отряда сэр Уильям Фелтон, сенешаль Пуату, погиб в бою, а сам сэр Томас Фелтон и сэр Ричард Хестингс попали в плен.
Принц понял, что пробиться силой через занятые противником перевалы не удастся, и приказал вернуться на ту дорогу, которой пренебрёг с самого начала. Войска развернулись на юго-восток и через холмы Сьерры-де-Кантабрии двинулись к Логроньо. Местность, по которой они шли, не давала противнику возможности устроить засаду или ловушку, но при этом не баловала уютными местами, где удобно было бы разбить лагерь. Добросовестный Уолтер из Питерборо красочно описал одну из ночёвок так:
Несмотря на неблагоприятные условия марша, Эдуард Вудстокский без каких-либо особых проблем привёл армию в долину реки Эбро, и 1 апреля она стала лагерем у Логроньо. Энрике Трастамарский, в свою очередь, также оставил Сальдиаран и последовал за принцем, но правее, выдерживая направление строго на юг. Таким образом, он форсировал Эбро у Сан-Висенте и снова оказался между войском Эдуарда Вудстокского и Бургосом. Кастильцы заняли позиции на западном берегу реки Нахерилья, чтобы не дать неприятелю воспользоваться мостом в городке Нахера.
Расположившись в Логроньо, принц решил, наконец, ответить на брошенный ему месяцем ранее вызов, а заодно вывести противника из равновесия. Он начал своё послание в весьма язвительном стиле, тонко пародируя обороты, использовавшиеся Энрике Трастамарским, однако по мере углубления в суть проблемы тон становился всё серьёзнее. Принц весьма чётко и строго изложил ситуацию, какой она ему виделась, и с логикой его выводов трудно было спорить. Эдуард вроде бы предлагал решить дело миром, но выставленные им условия были заведомо неприемлемы — на деле формально миролюбивое письмо не оставляло узурпатору другого выбора, кроме как сражаться:
«Эдуард, первородный сын короля Англии, принц Аквитанский и Уэльский, герцог Корнуоллский и граф Честерский благородному и могущественному Энрике графу де Трастамара — привет. Мы получили ваши письма, в которых вы именуете себя королём Кастилии и в которых вы утверждаете, что мы вместе с вашим врагом и противником планируем вторгнуться в королевство Кастилия с сильным войском. Мы находим всё это удивительным. Вы обратились к нам с просьбой сообщить, каким путём мы собираемся войти в ваше королевство Кастилия, ибо вы хотите быть там вперёд нас, с помощью Господа и с помощью своих подданных и друзей. Вы говорили, что не замедлите вступить с нами в бой, и вы заявили, что наши люди весьма жаждут этого. Хотя вы и полагаетесь на помощь Господа, но мы, как и весь прочий мир, знаем — Он не на вашей стороне. Тем не менее вам кажется, что вы должны защищать своё королевство и своих подданных.