Страница 58 из 90
Встреча состоялась 1 мая в Бретиньи — небольшой деревушке в окрестностях Шартра, куда переместилась английская армия. Дофин отправил на конференцию 16 своих представителей во главе с Жаном де Дорманом, епископом Бовеским, в то время как английскую делегацию из 22 человек возглавил Генри Гросмонтский, герцог Ланкастерский. Трёх легатов, как водится, прислал папа. Несмотря на явные неудачи в ходе кампании, англичане занимали, тем не менее, сильную позицию на переговорах. Поэтому они упорно настаивали на своей версии мирного соглашения.
Договор был согласован в общих чертах к концу следующей недели, и его условия носили совершенно практический характер. Поскольку Эдуард III не смог отстоять свои претензии на французскую корону, несмотря на проведённую ради этого большую кампанию, то он отказался от них, а также от Бретани, Анжу, Нормандии, Мэна и Турени. Со своей стороны, французы также были не в состоянии освободить от англичан Аквитанию, поэтому она осталась во владении Эдуарда III, которому на условиях полного суверенитета отходили Гасконь, Пуату, Сентонж, Ангумуа, Перигор, Лимузен, Керси, Руэрг и некоторые территории в западных Пиренеях. Кроме того, на севере за ним оставалось графство Понтье, а также города Монтрей и Кале. Выкуп за короля Жана II был установлен в размере трёх, а не четырёх миллионов флоринов, которые французам следовало выплатить в течение шести лет.
Как только соглашение было готово, английские войска двинулись на север. В Ле-Нёбуре, лежащем в долине Сены, Эдуард Вудстокский покинул армию. Основные силы проследовали под командованием Ланкастера, Мэнни и Стаффорда в Кале для погрузки на суда, а король с сыновьями отправился в Онфлёр. Принц же имел особое, весьма важное поручение: 15 мая в Лувье, в соборе Нотр-Дам он подписал предварительное соглашение, уже ратифицированное дофином. Затем Эдуард догнал отца, и вечером 18 мая они вместе высадились в Рае. Оттуда принц с королём помчались в Лондон, одним духом преодолев сто километров, разделяющих эти города. Скачка действительно была бешеной: «Выплачено 20 мая того же года Уильяму де Меркшейлу, бывшему йомену сэра Болдуина Ботетура, рыцаря, в качестве дара от принца за коня, загнанного принцем в жестокой скачке от моря до Лондона после высадки, — 40 шиллингов»85.
Зачем нужно было так торопиться — непонятно. Ведь король Жан II одобрил договор только 22 мая, а сам Эдуард III торжественно поклялся соблюдать условия мира лишь 14 июня. Но как бы то ни было, в честь завершения конфликта французский король, освобождённый из Беркемстеда, дал роскошный обед в Лондонском Тауэре. На обеде присутствовали Эдуард III, принц Эдуард, их придворные и большинство пленников, всё ещё остававшихся к тому времени в Англии.
После возвращения из Франции Эдуард Вудстокский почти не отходил от Жана II. По приказу отца он был одновременно и опекуном, и тюремщиком, и наперсником венценосного пленника — немудрено, что в столь тесном общении они сдружились. В конце июня принц и король вместе отправились из Лондона в Кале по Старой кентской дороге. По пути кортеж завернул в Кентербери, где Жан II пожертвовал на раку святого Томаса Бекета драгоценный камень ценой в 25 фунтов. Принц и король оставили Кентербери 5 июля и продолжили своё путешествие в Дувр, не выказывая, однако, особой поспешности — проехали через парк, принадлежавший архиепископу Кентерберийскому, и развлеклись охотой. Прибыв к месту назначения, они также не стали торопиться на поджидавший их корабль, а вместо этого принц закатил в честь французского короля богатый пир в Дуврском замке. И лишь 7 июля Жан II отплыл в Кале, где должен был оставаться до тех пор, пока не будет внесён первый взнос в счёт выкупа в размере 600 тысяч экю.
Как и следовало ожидать, конкретные шаги по реализации договора согласовать оказалось весьма непросто. В начале августа дофин прибыл в Сент-Омер, чтобы организовать сбор средств на выкуп, к концу месяца он переехал в Булонь. 24 августа Эдуард Вудстокский в сопровождении герцога Ланкастерского и других магнатов, которым было поручено вести переговоры, отправился в Кале. Формально он возглавлял английскую делегацию, за что получил от короля возмещение расходов в размере 200 фунтов и ежедневное вознаграждение в 20 фунтов. Однако ведущая роль наверняка принадлежала опытному дипломату Генри Гросмонтскому. Им помогали Стивен Косингтон, Майлз Стэплтон и сэр Нил Лоринг, которые не раз исполняли посольские функции как во Франции, так и в Нормандии.
Ожидалось, что конференция не затянется надолго, поскольку все главные вопросы были уже урегулированы. Принц планировал 6 сентября вернуться на родину, однако в ходе переговоров возникли столь серьёзные проблемы, что о скором возвращении в Англию пришлось забыть. Эдуард Вудстокский вынужден был постоянно беспокоить отца, послав к нему сначала 9 сентября Уильяма де Рока, затем 13 сентября сэра Николаса Ловейна и, наконец, 6 октября своего доверенного придворного сэра Уильяма Бёртона. В конце концов стало понятно, что без личного присутствия Эдуарда III договориться с французами не получится, и 9 октября король отплыл из Сандвича, чтобы присоединиться к принцу в Кале.
Самый сложный вопрос, собственно, заключался в точном определении того времени, когда оба монарха взаимно откажутся от своих прежних претензий, когда будут переданы территории и выведены гарнизоны из тех крепостей, которые переходят к противной стороне. Эдуард III проявлял патологическую подозрительность по отношению к французам и небезосновательно опасался, что они не станут выполнять договор, как только Жан II обретёт свободу. Поэтому он отказался дезавуировать собственные претензии до тех пор, пока фактически не вступит во владение отходящими ему территориями. Французы со своей стороны, резонно заявляли — раз Эдуард не отказывается от своих претензий, то и они откладывают признание его суверенитета над уступленными провинциями. Кроме того, их сильно беспокоила деятельность английских, гасконских и наваррских вольных отрядов. Считалось, что они сложат оружие, когда короли договорятся о мире, однако этого не произошло, и вооружённые банды рутьеров продолжали терроризировать Францию.
В конце концов, после долгих споров и дискуссий был составлен список более чем из восьмидесяти населённых пунктов, откуда Эдуард III обязался вывести английские гарнизоны до начала февраля 1361 года. На это время в качестве гарантии Жан II сохранял контроль над наименее значимыми территориями из тех, которые ему пришлось уступить: графством Понтье, графством Монфор-Л’Амори, Сентонжем и Ангумуа. Они должны были перейти под власть английского короля в начале марта, и тут уже гарантией служила отправка в Кале в качестве заложников большого числа представителей местной знати от каждой из провинций.
Отдельное соглашение определяло освобождение пленных. Сыновей Жана II — графов д’Анжу и де Пуатье, равно как и его брата герцога Орлеанского, следовало выпустить после выплаты второй части выкупа и передачи основных территорий на юго-западе. Пятая часть оставшихся заложников подлежала освобождению после передачи Англии всех оговорённых территорий. Затем в течение четырёх лет по выплате очередной доли выкупа на родину равными партиями отпускались остальные.
Спорные вопросы были с грехом пополам улажены, и 12 октябри Жан II устроил пир, на котором почётными гостями были король Англии, принц Уэльский и герцог Ланкастерский. 24 октября в Кале оба монарха торжественно поклялись соблюдать условия договора, и в начале следующего дня принц проводил пленника до Булони, где французский король в церкви Святой Марии повторил свою клятву — как свободный человек. Принц Уэльский и дофин также поклялись соблюдать договор.
Эдуард Вудстокский вернулся в Кале к вечеру 26 октября, но надолго там не задержался — 3 ноября он уже въезжал в ворота Лондона. Долгожданный мир был заключён. Однако Эдуарду III в скором времени суждено было заплатить высокую цену за свою чрезмерную подозрительность и осторожность. Те сложности, которыми он обставил исполнение достаточно простого по сути соглашения, в конце концов привели к его расторжению.