Черный Принц

Из Фальгарда Эдуард Вудстокский повёл своих солдат самым прямым путём на Каркассон. 29 октября англичане вступили в Монжискар. Этот лен принадлежал Аманье де Фосса, сеньору де Мадайян, принёсшему вассальную присягу принцу, а посему счастливо избежал общей участи. Оттуда принц двинулся вдоль по долине Эрса, придерживаясь старой римской дороги. В этот же день был сожжён Вильфранш-де-Лораге. 30 октября армия подошла к королевскому городку Авиньонэ и взяла его с боем. Войска устроились на ночлег в пригороде. Когда с утра они покинули город, то оставили за собой обгорелые остовы двадцати ветряных мельниц.

Шестнадцатикилометровый марш-бросок привёл их к Кастельнодари — одному из крупнейших городов этого региона, но укреплённому куда хуже Тулузы. Во время штурма англичане сожгли церковь, два монастыря и два госпиталя. Близлежащую деревню Ма-Сен-Пюэль также предали огню вместе с расположенным там аббатством. Одновременно один из отрядов атаковал Пексьору, лежавшую в восьми километрах к юго-востоку от Кастельнодари, однако её жители откупились от рейдеров за 10 тысяч флоринов. Столь значительная сумма, выплаченная небольшим поселением, однозначно свидетельствует о богатстве региона. В понедельник армия вошла в пределы сеньории Каркассон, ночь принц провёл в маленькой деревушке Альзо.

Город Каркассон, как и Тулуза, был хорошо укреплён. За его стенами находился сильный гарнизон, но всё-таки не целая армия под командованием наместника и коннетабля. Кроме того, под защиту его мощных стен стеклось большое количество беженцев из окрестных городков и деревень, что представляло собой чрезвычайно серьёзную проблему — помощь в обороне они оказать вряд ли могли, а продовольствие на них расходовалось.

Англичане были впечатлены величественным видом Каркассона. Они невольно сравнивали его с самыми известными городами на своей родине. Восхищенный хронист писал: «И затем вступили [мы] в сеньорию Каркассон, и множество хороших городов взяли, прежде чем подошли к Каркассону и заняли город Каркассон, который был больше, мощнее и красивее, чем Йорк»40. Другой хронист, отмечая красоту и размеры города, не побоялся сравнить его со столицей Англии: «Во вторник мы подошли к Каркассону, городу красивому, богатому и хорошо построенному, больше Лондона в пределах стен»41.

Замок и старый город стояли отдельно от предместий, их окружали двойные стены. Между ними и новым городом протекала река Од, через которую был перекинут каменный мост. Все жители нового города, за исключением монахов, бежали в замок, и англо-гасконская армия без сопротивления вошла в предместья. Солдаты разместились в брошенных домах, где нашли обильные запасы продовольствия, деликатесов и мускатных вин.

Чтобы продемонстрировать свою силу и убедить осаждённых в бессмысленности сопротивления, Эдуард Вудстокский провёл смотр войск прямо на глазах у защитников Каркассона. Перед строем он торжественно посвятил в баннереты несколько человек, в том числе сыновей Бернара-Эза IV д’Альбре и Ральфа, лорда Бассета, а также своего церемониймейстера Роланда Дениза, верно служившего ему ещё в первом походе в 1345 году. Поскольку посвящение в рыцари, как правило, проходило перед битвой, для французов это было недвусмысленным намёком на скорый штурм.

Эдуард дал своим людям два дня на отдых и параллельно вёл переговоры с жителями Каркассона. Они предложили 25 тысяч золотых крон за то, чтобы принц пощадил город и не предавал его огню, однако наотрез отказались принести клятву верности. Эдуард не мог пойти на такую сделку, несмотря на солидный выкуп. Его главной целью было возвращение мятежных подданных под власть отца, поэтому ему требовался значимый прецедент, который можно было бы использовать в пропагандистских целях. Именно поэтому он любой ценой хотел получить официальное признание сюзеренитета своего отца над таким важным центром, как Каркассон.

Переговоры зашли в тупик, а штурмовать старый город и замок принц не решился. Он отдал приказ сжечь новый город, пощадив только религиозные здания, и отступить. Если бы Эдуард Вудстокский знал, что колодцы цитадели практически пересохли после засушливого лета, то наверняка осадил бы Каркассон. И тогда у защитников не было бы другого выхода, как сдаться.

Поскольку принц отказался от мысли захватить Каркассон, а экспедицию сворачивать он не собирался, то следующей его естественной целью стал Нарбонн, расположенный в 50 километрах к востоку. Этот важнейший средиземноморский порт был очень древним — ещё во времена Римской империи он являлся столицей провинции Нарбоннская Галлия. Эдуард Вудстокский надеялся, что защитников города можно застать врасплох, так как они вряд ли ожидали, что неприятель осмелится зайти так глубоко на чужую территорию. Принц не знал, что известия об английском рейде распространились по всему Лангедоку и оборонительные меры были приняты даже в Монпелье и Ниме.

Двухдневным переходом армия дошла до реки Орбье и, форсировав её, двинулись по холмистым полям напрямую к Нарбонну, у которого 8 ноября встала лагерем. Несмотря на то, что жители города были заранее предупреждены об опасности, его полуразрушенные стены не позволяли оказать достойное сопротивление врагу. Нарбонн был взят без особых затруднений, однако затворившийся в замке гарнизон под командованием Эмери VI, виконта де Нарбонна, встретил ворвавшихся в город англичан градом стрел. Обстрел продолжался в течение всей ночи и следующего дня, осаждающие несли ощутимые потери убитыми и ранеными.

Во вторник 10 ноября Эдуард Вудстокский повёл своих воинов на штурм замка, но все приступы были отбиты. Вероятно, принц всё-таки смог бы добиться падения цитадели, но до него дошли известия о том, что граф д’Арманьяк покинул, наконец, Тулузу и идёт на Нарбонн. С ним движутся также отряды коннетабля Жака де Бурбона и маршала Жана де Клермона. Тут ещё в расположение англичан прибыли эмиссары, присланные папой, с предложением посредничества. Эдуард Вудстокский отказался от услуг понтифика, о чём приближённый принца сэр Джон Уингфилд подробно сообщил в своём письме епископу Уинчестерскому: «Также знайте, что святой отец отрядил посланников к монсеньору... И тот никоим образом не позволил упомянутым посланникам приблизиться к себе; но [заявил], что ежели они действительно желают переговоров, то им должно обратиться к монсеньору королю, и что сам монсеньор [принц] ничего не предпримет кроме как по приказу монсеньора короля, и не склонит свой слух ни к каким договорам кроме как по его [короля] приказу»42.

Чтобы не оказаться меж двух огней — армией д’Арманьяка и гарнизоном Нарбонна — принц отступил от города на север. Дневной переход в отвратительную погоду 11 ноября привёл армию в Капестан. Разведчики, отправленные к Безье, вернулись с неутешительными известиями: город был хорошо защищён. Войско испытывало нехватку воды — даже коней приходилось поить вином. Эдуард Вудстокский считал, что в ближайшие три дня французы дадут ему бой. Он был так в этом уверен, что согласно обычаю посвятил в рыцари своего церемониймейстера Теодориха ван Дале. От Капестана принц двинулся прямо на д’Арманьяка, де Бурбона и де Клермона, которые стояли, согласно донесениям разведчиков, в Оне. Однако там неприятеля не оказалось, и Эдуард приказал идти дальше. В Увейане местные жители показали, что минувшей ночью здесь действительно были французские войска. Принц продолжил погоню. В Азиле он узнал, что французы намеревались провести там ночь, но так и не появились.

В общем, к 15-го ноября Эдуард Вудстокский окончательно уверился в том, что д’Арманьяк совершенно не собирается атаковать и вообще принимать бой. Тогда принц снова разделил армию на колонны и повёл её к границам Аквитании. По пути он не преминул завернуть к известному доминиканскому монастырю в местечке Пруй, которому сделал щедрое пожертвование в размере 32 фунтов и даже был принят в духовное братство в чине послушника. Набожность командира не мешала его подчинённым заниматься привычными делами. Пока Эдуард Вудстокский общался с монахами, его солдаты сожгли близлежащий городок Фанжо, а также двадцать с лишним ветряных мельниц и деревенек в окрестностях. Они даже напали на большой город Лиму, находившийся в двадцати пяти километрах южнее пути движения главных сил англо-гасконской армии.