Творец

― Серёг, сильно не расслабляйся, но, кажется, парень готов к сотрудничеству. Его имя Ли Пен, а тот жмур, что целым остался, ― это его отец. Он обещает выполнять любое наше желание, если мы доставим отца к машине. У них в кузове походный алтарь и счётчик воскрешения должен обнулиться.

― Скажи ему, пусть трос к фаркопу понадёжнее закрепит. И без резких движений. Ещё скажи, если мне вдруг что-то не понравится, он тут же отправится на встречу с папашей.

― Уже сказал, но не вздумай его пристрелить, ― пробурчал Петрович. ― Держи его на мушке, мы сначала труп, а за ним раненых спустим. Сколько груза во внедорожник впихнуть сможем?

― Рессоры усиленные, а пулемёт можно снять, ― Ряба критически осмотрел автомобиль. ― Нас пятеро и тонну груза точно, может, больше, но не уверен.

― Ок, принимай жмура! ― ответил Петрович, и трос начал вибрировать.

Покойника спустили аккуратно, регулируя скорость скольжения капроновым шнуром. Ли Пен без понуканий отцепил тело отца и отнёс к машине. После того, как он втащил его в кузов, таймер воскрешения замер. Ряба показал ему большой палец и мотнул стволом в сторону канатной дороги. Шнур уже пропал из видимости, значит, скоро должны прибыть и раненые.

Когда второго живого китайца доставили к алтарю, Ли Пен знаками попросил передать ему рацию.

― Серёг, у него в машине аптечка ботов. Просит разрешения использовать её для своих, ― перевёл просьбу парня Петрович. ― Моё мнение ― пусть колет.

― Не возражаю, но без фокусов, пусть покажет, где аптечка, я сам её достану. ― Ряба бдительности не терял, наставник первым делом вбил ему в голову постулат: «Запомни, Ряба, доверчивые люди долго не живут!».

В тайнике, устроенном в пассажирском сидении, кроме аптечки, нашёлся ещё и «Стечкин». Ряба с недовольным видом ткнул его под нос перепуганному китайцу. Тот залопотал что-то извиняющееся, и Ряба, сунув ему в руки аптечку, пинком направил к кузову.

― Ладно, живи, может, про пистолет ты, и правда, не знал, ― пробурчал он, наблюдая прибытие большого тюка.

С грузом управились за десять заходов. Его просто складывали в большой кусок найденной где-то сети, Ли Пен выкидывал коробки на землю, и грузовая гондола взмывала вверх.

― Может, зря мы ему груз показали? ― спросил Игнат, глядя вслед удаляющемуся внедорожнику. ― Он ведь, сто пудов, теперь о корабле растрезвонит. Делали бы вылазки сюда, энергоблоки опять же…

― Да ладно, пусть таскают, на корабле добра ― за год не вывезти, ― ответил Петрович. ― Дома и энергоблоки, кроме нас, никого не заинтересуют. Мы эти ящики тоже проигнорировали, если бы не Клюв. Меня сейчас больше беспокоит пропажа лидера и переполох, который устроит в поселении Глаша.

― Не устроит, у них постоянная связь, ― возразил Игнат.

― Зато у нас её теперь нет, ― возразил Петрович. ― Даже если с Андреем и Клювом всё хорошо, кипиш будет из-за отсутствия инфы о нас.

― Маллорн узнает, на что мы потратили листья, и сообщит Глаше, ― встряла в разговор Варя.

― Знаешь, Варь, твоя идея избавиться от листьев мне почему-то уже не кажется гениальной, ― Петрович почесал всклоченную бороду. ― Боюсь я, как бы это ещё большего переполоха не вызвало. Маллорн, он ведь толком не пояснил, для чего нужны были листья.

― Зомбаками он нас сделать хотел! ― уверенно заявил Рома.

― Дурак ты, Ромка, за зомбаков карму бы нам так не подняли, ― возразил парню Игнат. ― И вообще, трогать надо! Нам ещё до моста через Уссури пилить и пилить.