Не ставший героем

После разговора точно тяжёлое старое покрывало ей разрешили сбросить со своих плеч. На столе ждал раскрытый ноутбук, и теперь женщина снова могла заняться набором текста для нового тренинга. Казалось, поддержка мужа принесла ей больше спокойствия, чем осознание того, что найденный кроссовок принадлежал не её сыну. Теперь можно было включиться в работу. В пойманном более раскованном состоянии она решила для начала водрузить чайник на плиту.

Ничего серьёзного. Помимо бдящего вируса в городе нет никаких новостей. По радио как и прежде играют Киркоров и Басков. При желании можно переключить на рекламу. Официантку устраивает выученная за последние два года композиция, и канал остаётся прежним. Впрочем, она могла бы уже не замечать голос певца, даже если бы он приехал в заведение лично. Её работа – меню, остывший кебаб и два кубика сахара в каждом стаканчике, что приготовлены на подносе. Сегодня кафе пустовало, как и всегда. Одинокий парень сгорбился в самом углу над кнопочным телефоном, остальные столы были повязаны ограждающей лентой. «Нам очень жаль, но в целях безопасности обед внутри заведения запрещён. Приносим свои извинения».

У окна с наилучшим обзором к крупному человеку в форме подсаживается Константин. Аркадий жмёт его руку и не без юмора указывает на соседний столик, куда были сложены предостерегающие ленты с выбранных ими мест. Солнечный день дружелюбно протягивал лучи в кафетерий.

– …одна и та же картина. Буквально как по одному сценарию… – говорил Константин, когда с кассы на него крикнула официантка.

– Мужчина, у нас просто так нельзя сидеть. Нужно заказывать! – предложила она.

Аркадию было на руку, что его гость вынужден замолчать на какое-то время. Лицо его буквально просияло, когда координатор оставил свои рассказы, и дал другу насладиться едой в блаженной тишине. Если только не считать протяжного голоса из динамиков, и всё же он был скорее убаюкивающий, нежели призывы к действию человека, чьи аргументы были ограничены собственными убеждениями.

В тарелке Аркадия дышали паром макароны и кусок обжаренной рыбы, а рядом стоял стакан, вероятнее всего, с компотом. У кассы Константин вежливо указал на выбор товарища и попросил того же самого. Как только ему удалось вновь оказаться перед полицейским, то с новой силой он собрался было вещать о прежнем, но Аркадий его остановил.

– Кость, я согласен с тобой. Дети не должны пропадать, это неправильно! – с ударением выдал он, вытирая кетчуп салфеткой. – Дети должны расти в хорошей семье, где их поддерживают и любят. Я тебя понимаю. Но Кость, они пропадают. Это не связанные случаи, пойми. Их семьи… Их тысячи, таких семей, в них ничего удивительного. Люди живут, как могут. У них ещё благополучные семьи. – Широко расставив руки в демонстрации уверенности, он продолжал. – Да, дети не счастливы. Да сейчас все подростки не счастливы. Ну, ты посмотри вокруг. Ну, где ты видел счастливого подростка, а? Не нагнетай, пожалуйста. Я знаю, ты хочешь помочь. Но нет никакой секты. Никто их не уводит. Я не знаю, честно тебе скажу, я не знаю, что с ними произошло. Но нет никакой пользы в том, чтобы витать в сказках. Там без свидетелей не найдёшь ничего. Горячих следов нет – всё, можно списывать.

– Но два ребёнка за месяц – так не бывает. Они исчезли одинаково!

– Кость. Ты хочешь сделать мир лучше…

– Да я вернуть их домой хочу! Присмотрись и скажи, что ты не видишь связи! – на экране он открыл фото Коли и сразу под ним лента комментариев, где появилось фото Саши. – Ну! Если это совпадение, так и скажи!

– Это не совпадение, Кость. – Полицейский заглянул проникновенно приятелю в глаза. – Это жизнь. Жизнь это. Кость, ты мне не нравишься, честно тебе скажу. Тебе надо отдохнуть.

– Ясно. – С досадой он развернул экран к себе и закрыл приложение в телефоне, поднялся, собираясь уйти. – Спасибо, что согласился встретиться…

– Костя, – Без оборота к уходящему отправил ему приятель в напутствие.

– Я пойду.

– Задержись на минуту.

– Я благодарен тебе за помощь. – Так же не глядя в лицо, чеканил координатор, собирая куртку. – За то, что ты выслушал меня. Хорошо, я могу ошибаться…

– Ты на этой неделе сколько спал?

– Я в порядке.

– Послушай. – Аркадий ухватил его за предплечье и силой усадил на место. Только так ему удалось вновь поймать контакт с добровольцем. – Ты хочешь, чтобы на одного счастливого ребёнка было больше? Иди домой. Ты не можешь спасти всех. Спаси одного.

– Спасибо. – Пропустил через себя Константин, и после этого вышел с уважительной благодарностью и мыслями, которые продолжают складываться в ворох вопросов.

В глаза Коли врывался свет острыми пиками. Он зажмурился, сохраняя невозмутимый вид, но отвернулся к стене за спасением. После возвращения света последовала мелодия-оповещение, и из-за двери появился Мистер Икс. На тележке дребезжал скудный ужин, ровно столько, чтобы не умереть. Со зловещей непринуждённостью тележка остановилась у подростка перед лицом.

– Ты достаточно голоден, чтобы вести себя благоразумно? – это было торжество победы механического голоса.

– Да. Я прошу прощения.

– Отлично. Я очень рад.

– Можно убавить свет немного? – за растрёпанными волосами, в причёске которых появилась выраженная чёлка, за прищуренными веками парень спасал беззащитные глаза.

– Нет, пусть это будет тебе уроком. Хочу, чтобы ты знал – я мог бы убавить его, но не стану. Потому что у меня нет желания идти тебе навстречу. А теперь ешь.

Мог ли он так же регулировать дрожание своего голоса, добавлять к нему эха при помощи вмонтированного в маску устройства? Казалось, что так и есть. Навряд ли он достигал эффекта громыхания одной только эмоцией или упоением от маленькой победы. Коля поворачивался закрытыми глазами и усаживался на подушку, прикрывая их. Несколькими попытками он нашёл зрением тарелку с кашей на воде и взялся за свой приём пищи. Долго он щурился и торопливо ел. Мог ли он осознавать себя причиной умиления, расцветающего теперь у похитителя под маской? Мог ли видеть, как едва уловимо наклоняется голова обидчика, как расслабляется его тело при виде всё-таки получающего питание парня?

– Вкусно? – искажал прибор мягкий голос.

Сглотнув приступ гордыни, парень скупо отпустил: «Да».

– Ну, ешь.

– Я ем. – Старался Коля как мог не прозвучать грубо. – Сегодня снимешь цепь?

Но вместо прямого ответа Мистер Икс опустился на кресло, что так же стояло перед столиком со вчера. На вещах в Комнате уже скапливалась пыль. Книги лежали не нужными, стекло не-окна зияло зловещей пустотой. Из ведра доносился специфический запах, хоть оно и было прикрыто крышкой, но это не навело похитителя на мысль о том, чтобы прибраться или как минимум позаботиться об элементарной гигиене этого места содержания. Ложка за ложкой Коля открывал глаза. Должно быть, зрачки привыкли намного раньше, чем его внутреннее состояние, и потому он продолжал щуриться ещё долго как бы в укор за свои страдания похитителю.

– Сперва я хочу убедиться в трезвости твоих намерений, Коля. Чтобы обойтись без сцен, да?

– Всё, я всё понял. Я буду послушным. – В этом содержалась агрессия, но только та её часть, что стала подавленной и ориентированной на себя.

– Я очень рад, что ты всё понял. Если это правда так, то завтра ты сможешь свободно гулять по Комнате.

Больше попыток получить желаемое прямо сейчас мальчик не предпринимал. А какой толк?

За его молчание, согласие и питание Мистер Икс вернул кровать на прежнее место. Более того, когда он выкатил тележку с пустой тарелкой и стаканом, в Комнате по-прежнему горел свет. Его уход, хоть, вероятно, и был долгожданным, очевидно не принёс ребёнку особого облегчения. По какой-то причине, Коля только напрягся сильнее, лицо его стало хмурым. Таким, каким бывает у человека, терпящего зубную боль. В своей заслуженной послушанием постели его стала бить дрожь.