Не ставший героем

– Коль… – похититель тяжко вздохнул, – Постарайся в общении со мной делать свой тон… и своё лицо… немного проще, хорошо? Твоя жизнь станет заметно легче, попытайся.

– Опять не нравится, как я говорю. – В прежней манере протянул парень.

– Ты не пытаешься.

– Мне всегда пресмыкаться что ли надо? Я не могу так.

– Коля. – Мистер Икс окончательно отставил блокнот в сторону и придвинулся в кресле ближе, как сделал бы работник, перед которым открылась новая задача на ближайшие час или два. – Речь не о пресмыкании. Я понимаю, тебе это трудно понять, но в адекватных взаимоотношениях нет того, кто выше и того, кто ниже. Люди общаются наравне. Именно это я тебе и предлагаю. Постараться соответствовать моему уважению и принятию, если ты хочешь того же в ответ.

– Я так разговариваю. Всем не нравится, как я живу, не нравлюсь я. Блин! Я же ничего не грублю, не обзываю…

– Ты говоришь таким тоном, по которому ясна твоя позиция, где тебе якобы все должны. Я хочу, чтобы ты понял, что это не так.

– Да почему у меня такая позиция? – в ответ Коля отодвинул тарелку с супом, где оставалось ещё больше половины. Сам он сел глубже в кровать, что была относительно безопасней, чем тридцатью сантиметрами ближе к тому, кто его похитил.

– С друзьями ты говоришь так же, как сейчас со мной?

– Ты мне не друг, понятно?

– Ты грубишь прямо сейчас. – Выдавал Мистер Икс агрессию в изменённом голосе.

– Да блин достал ты меня! Не надо было похищать тогда, раз так не нравлюсь! С чего мне тебя уважать? Я тебя даже не знаю!

– Ну так попытайся!

– А мне не хочется!

– Что ж, прекрасно! – поднялся похититель на ноги и с яростью схватил свой блокнот. – Тогда, очевидно, тебе не хочется так же и есть!

В приступе гневной дрожи он мог и сам не заметить, как сжал в кулаке блокнот, да так, что тот свернулся в трубочку. В следующую же секунду Мистер Икс хлопнул рукой с ним по тележке и рывком одёрнул её от мальчишки. В его горделивой походке сквозило злобное торжество. Так просто сдаваться парень не стал и бросил в след уходящему последний свой вызов.

– Да, не хочется! Какой-то протухший суп, вонючий!

– Я предупреждал об ограничениях. – Развернулся перед дверью похититель и с секунду сверлил пленника сокрытым под маской взглядом.

Как только за ним захлопнулась дверь, Коля шумно выдохнул. Ещё секунду спустя в Комнате погас свет.

Под тарахтение пациентов, недовольных своей ролью в городской больнице, вперёд по коридору спешит ставшей привычной торопливой походкой Виктор Навретьев. Характерный представитель отряда альфа. Широкие плечи, крупный от щедрого гена его рода нос, густые тёмные волосы, коротко стриженные площадкой. В халате он или нет, на него будут обращать внимание здесь, как и в любом другом месте. В больнице или нет, перед ним будут расступаться. Широкими шагами, не отвлекаясь на лишние «Здравствуйте!», звучащие больше как просьба, он восходит в свой кабинет. О его прибытии весь этаж извещает неизменно раздражённый хлопок двери с гордой надписью «нарколог». Только он успевает оказаться в одиночестве, как за спиной его открывается дверь.

– Ждите! – бросает мужчина, не оборачиваясь.

– Виктор? Я по поводу Сорокина. – Всё же возникает в кабинете коллега в халате.

– А, ты, Дим? Заходи, садись. Тебе налить чай?

Дима с позволения проходит вглубь просторного кабинета и вмиг оказывается за широким столом. Сам он круглолицый мужчинка с горящими глазами и толстыми пальцами, добродушного но неуверенного вида.

– Я всего на минуту, не надо чай. Как, кстати, Колька? Нашёлся-то?

– Нет. – Отпустил Виктор мрачный ответ после недолгой паузы. – Ищем. Полиция приезжала – обыск дома проводили. Меня в участок забрали. Допрашивали. – Он поставил заваренный по своему решению чай перед лицом коллеги и провалился в кресло напротив него.

Лицо гостя зависло полностью обезоруженным. Ворвавшийся «на минуту» Дима подобного ответа явно не ожидал. Виктор же тем временем продолжал вгонять его в вину за небрежность тона.

– Хотели знать – причастен ли я к исчезновению собственного сына. Вот так, Дим. Долбанная куча народу. Волонтёры, тьма. Ходят вокруг, топчутся, ничего конкретного не делают. Одним словом, дурдом. На звонки не отвечает. Недоступен. Боюсь, к Линке уехал.

– К тёте-то? – робко поддержал коллега, прячась за кружкой.

– Я ей звонил вчера, говорит не слышала, не знает. Но ей тоже я особо не верю. – Двумя размашистыми глотками отец выпил половину своей кружки и оставил перед компьютером. – Я им сказал, полиции, пусть узнают, если он там. Получит у меня.

– А чего это он? Поругались что ли?

– Да какое ругались! Я ему втык дал. Ходит вон с друзьями своими, ерундой занимаются, вместо того чтоб учиться. Подростки сейчас такие, им слова не скажи. И в кого такой растёт? Ты ему слово, он тебе десять. Теперь ещё это. То-то мне головной боли мало. – По завершении тирады он осушил кружку ещё двумя глотками и откинулся в своём кресле. – Что там с Сорокиным опять?

– Выписку! Здоров, не имеете права. День рождения у него у кого-то.

– Да дай ты ему эту выписку, пускай катится. Пусть вон заявление пишет и идёт на все четыре стороны. Достал тоже. – С тем решением мужчина встаёт у окна.

Недовольные глаза ищут в здании фабрики напротив какой-то смысл или какой-то ответ. А может, подобный взгляд лишь привычка бывалого врача, который поддерживает свой имидж, даже просто глядя в окно. В халате озаряется светом карман, и раздаётся заводской рингтон мобильного.

– Да! – под громыханием его голоса гость делает неловкое движение, будто собирается уходить, однако же не уходит. – Да, я узнал. Могу, работаю. Куда-куда? На опознание чего? – хмурые брови собирали лицо в туго стянутый кожаный узел. – Это к матери. Ане позвоните, отправьте ей фото, она скажет. – В течение всего его разговора гость спешно собирался пойти, да так и остался сидеть на том же стуле. – Да у него этих кроссовок тысячи! Я все помню что ли, думаете? Наберите Ане, она сразу скажет. Позвоните, позвоните! Отзвонитесь мне сразу потом, добро? Всё, жду звонка от вас.

Как только прозвучал сигнал разъединения, коллега мужчины тут же вскочил.

– Витя, ты не пугай меня, что за опознание?

– Кроссовок нашли в Устечке. – Выдохнул отец дым тонкой струйкой. – Что там искать, в ней? Устечка-то где? Два километра от города. Не знаю, что они там ищут. – В открытую форточку вырвался новый серо-белый выдох отца. – Они тело ищут.

В напряжённой тишине проходит время. Дима, что было воодушевился, услышав об опознании всего-то обуви, снова поник. Спиной Виктор не видел, сковавшую друга растерянность. Впрочем, ему, вероятно, было на неё глубоко наплевать. Легче ли коллеге от новостей про найденный в реке мужской кроссовок или не легче, оставалось важным для самого коллеги.

– Там какой толк искать? – снова разозлился отец мальчика. – Он либо к Лине поехал, либо не знаю я. Не знаю я, Дим! – он долго смотрел, так и не разворачиваясь, в окно и снова добавил: – Они ищут тело.

В Комнате включился свет. Жёлтые стены отбивали освещение настоящими лезвиями на сетчатку. На подносе у чёрного человека был только сэндвич с огурцом. Человек сделал несколько шагов до постели похищенного, и когда тележка упёрлась в кровать, шуршание её колёс затихло. Коля только открыл глаза и сейчас лежал в смятой постели и с колтуном на голове. Вид у него был крайне уставший. Простого человека могло начать клонить в сон от одного только взгляда на этого парня. Однако, Мистер Икс испытывал к нему другие чувства. В его изменённом голосе отчётливо звучало недоумение, когда он спросил:

– Ты что спал всё это время?

– Если ты опять отчитывать, то можешь сразу уходить. Вырубай свой свет. – Буркнул из-под тяжёлых век Коля и зарылся обратно в постель.

Похититель смотрел на него молча. Всего пару секунд, а после выпрямился, подошёл ближе и решительно сдёрнул одеяло, накрывавшее голову пленника.