Страница 5 из 10
В детстве я очень боялась, что однажды вырасту и разведусь. По мере взросления эта боязнь усиливалась, и, когда я вышла замуж, страх поднял якорь и бросил мне его в самое сердце. Иногда страх ощущается как предчувствие, и со мной случилось ровно так; ни перед свадьбой, ни сразу после нее я ни разу не смогла представить себе счастливые годы, через которые мы пройдем рука об руку. Вместо этого я ощущала леденящий ужас, беспомощность перед неминуемым концом нашего союза.
Я ощущала себя одновременно Железным Дровосеком, Трусливым Львом и Страшилой: я не чувствовала в себе ни сердца, ни отваги и не могла должным образом использовать мозги.
Однажды на очередной из наших вечеринок я пошла в туалет с урчащим животом. Я села на толчок в ожидании гигантской какахи, которая по ощущениям вот-вот должна была из меня исторгнуться, пока наши друзья и какие-то незнакомцы с бокалами в руках сидели в гостиной или стояли возле двери туалета, беседуя и выпивая. Сидя на унитазе, я вспомнила свой последний сон. В нем я принимала какие-то таблетки, от которых мне всё время хотелось срать. Во сне я решила, что отныне буду писать только о том, что приходит мне в голову, пока я сижу на толчке – раз уж теперь я всё равно всё время проводила только так. Но, сидя в своем туалете на вечеринке, я не могла посрать. Мне было дико некомфортно от мысли, что стоит мне только распахнуть дверь туалета, как я раскрою всем свою дерьмовость. Я встала, застегнула джинсы, заглянула в пустой унитаз и пошла подлить себе алкоголя.
Налив джин с тоником, я заметила, что мой муж стоит вплотную к кому-то, кого я раньше никогда не видела, и ведет беседу. Она сидела перед ним на подоконнике и что-то громко говорила. Волосы у нее были обесцвеченные с темными, отросшими корнями. Глубокий, низкий голос. Большие глаза мультяшного персонажа и искренняя внутренняя беззаботность. Одета она была странно: тяжелые ботинки, высокие белые носки поверх черных леггинсов, розовая вельветовая куртка с пушистыми белыми облачками. Она выглядела одновременно как маленькая девочка, как сексуальная женщина и как парень.
Мы с мужем никогда не договаривались о том, с кем можно говорить или флиртовать, – ведь добрая половина вечеринок и состояла из разговоров и безобидного флирта, – но в том, что я тогда увидела, было что-то угрожающее. Мне не нравилась его увлеченность, не нравилось, как стремительно он напивался, каким казался живым и счастливым. Это было непохоже на его обычное общение с другими девушками. Я почувствовала, как во мне закипает ревность, отмечая легкость и уверенность девушки, ее однозначную свободу. Мимолетная, как разряд молнии, мысль пронеслась в голове: «Что есть у нее, чего нет у меня?» От этого вопроса мне стало так стыдно, что я отвернулась и пошла покурить в одиночестве на пожарной лестнице.
Я выкурила свою сигарету наполовину, сидя на железных ступеньках в прохладном вечернем воздухе, когда из окна на лестницу выбралась та самая девушка и посмотрела на меня.
«Можно стрельнуть? – спросила она. – Я потеряла свою пачку на улице».
Я протянула ей пачку, слегка напрягшись. Она сказала, что ее зовут Марго, а я – что меня зовут Шила; потом я дала ей прикурить и, внутренне содрогаясь, присела обратно. Она вышла из-за меня? От одной мысли я почувствовала воодушевление. Но я ничего не сказала. Вместо этого мы тихо курили вдвоем; она выдыхала дым, а ветви деревьев касались друг друга на ветру.
Позже, проигрывая в голове тот вечер, я могла вспомнить только физическое расстояние между нами. Вскоре мы начали сталкиваться друг с другом по всему городу. Мы просто здоровались, ничего больше. Потом мы стали переписываться по имейлу, договариваться о чем-то, затем отменять эти планы. Почему-то это не казалось странным. Она радовалась, если я не могла встретиться: у нее было больше времени на работу в художественной мастерской. А если на попятную шла она, то я с облегчением садилась дописывать свою пьесу. Наконец мы договорились о встрече, которую никто из нас вовремя не отменил. Мы решили съездить в галерею искусства к северу от города.
Мы встретились у самой северной станции метро и пошли ждать автобус на остановке. Только когда мы сели в автобус, мы узнали от водителя, что нам предстоит ехать сорок пять минут – а этого мы никак не ожидали.
Всю дорогу туда, а потом обратно мы сидели рядом молча, слишком напуганные друг другом, чтобы заговорить.
Глава третья
Шила и Марго
Месяц спустя я получила от Марго приглашение на вечеринку по случаю ее дня рождения. Я даже думала пойти, но в конце концов так и не собралась. У меня были более срочные дела – например, дописать свою пьесу и довести ее до совершенства. Кроме того, я решила, что у нее на вечеринке будет полно интересных людей, производящих впечатление и лучше с ней знакомых, мне она только помашет рукой и подмигнет из другого угла комнаты.
Мой муж пошел к ней один, а когда вернулся, я крепко спала.
Неделю спустя Шила получает имейл от Марго…
1. я всегда восхищалась людьми, которые не чувствуют себя обязанными социализироваться. на самом деле я стремлюсь к этому. я хожу на слишком много дней рождений. ну а ты на мой не пришла, как я и думала.
2. в какой-то момент на моей вечеринке твой муж, видимо, слегка выпив, ну или просто в приступе сентиментальности и с легкой руки сказал: «черт возьми, вам с Шилой надо затусить».
3. я рассмеялась в ответ, но всерьез эти слова не восприняла.
4. но когда я увидела тебя вчера на улице, я почему-то резко ощутила раздражение и, наверное, сама стала раздражающей. какое-то глупое и нечестное раздражение.
5. я никогда не сердилась, если кто-то не хотел со мной дружить. но я расстроилась, что после стольких поисков не смогла обрести подругу.
6. хотя, может, мои знакомые парни достаточно женственны для меня. а женственными парнями, конечно, намного легче помыкать, чем девчонками.
7. в общем, не шибко-то у меня получается общаться с замужними женщинами, а? но я обещаю отпустить вожжи.
8. ответа не требую, душа моя, особенно если я тебя как-то обидела или огорчила.
Меня этот имейл совершенно озадачил – я думала, она даже и не заметит моего отсутствия у нее на вечеринке! Я вышла на прогулку, чтобы определиться со своими ощущениями и придумать, как ответить. Гуляя по своему району, я застегивала и расстегивала куртку – мне было то жарко, то холодно.
Прогуливаясь в лучах солнца, я поняла, что у меня тоже никогда не было подруги. Наверное, я не доверяла женщинам. Зачем заводить подругу? Я не понимала алхимии крепкой связи между двумя женщинами. У меня не было близкой подруги с тех пор, как Анжела разбила мне сердце и разболтала всем мои секреты, когда мне было десять лет. Ничего не стоило посчитать все те разы, когда девочки, девушки, женщины предавали меня и ранили. Да и если бы я захотела, то могла бы легко составить список всех девочек, которым я причиняла боль. Первой была Лоррейн.
Но с мужчинами было не так. Меня с подросткового возраста влекло только к мужчинам, а их влекло ко мне – в качестве любовников или друзей. Они добивались меня. Всё было просто. Именно с мужчинами мне нравилось разговаривать на вечеринках, именно их мнение интересовало меня. Именно с мужчинами мне хотелось сближаться, именно их влияние мне хотелось ощущать. Это было легко. В каком-то смысле я чувствовала уверенность, что они меня не бросят. Достойные мужчины чувствовали ко мне расположение и всегда старались достойно со мной обращаться. Даже если некоторые оказывались невнимательными или забывчивыми, мужчины редко были жестоки со мной. Пусть на них не всегда можно было положиться, но им можно было доверять на более сокровенном уровне: меня никогда не беспокоило, что мужчина меня разлюбит, уж точно не раньше, чем я разлюблю его, а если это и случится, то тому будет какая-то веская причина. Они всегда смотрели на меня сквозь какую-то призму, которая действовала как защита.