Страница 1 из 3
Александр Фирсов
Претендент
Мир «будущего» – это всегда тот же мир «прошлого» с тем отличием, что все аспекты человеческой жизнедеятельности гипертрофируются и выпячиваются, находя истоки в объективной надобности и всегда заканчивая оголтелым тщеславием, смешанным со шкурными интересами отдельных классов или даже единичных власть имущих людей. Любой избыток – первый шаг к безумию. Оттого если у людей появляются свободные ресурсы, а в спину дуют благоприятствующие политические и социальные ветра, они с усердием принимаются исправлять «ошибки прошлого», доводя до абсурда любую дисциплину, манеру дел и образ мышления, нагромождая бесконечные надстройки, превращая в конечном итоге жизнь в сложную и почти всегда уродливую, наполненную бессмысленными условностями и маразматичной вычурностью систему, которая всегда является лишь новой и новой концепцией Вавилонской башни.
Савелий с трудом открыл глаза. Реальность сразу ударила по всем его чувствам тяжестью собственного явления. Впрочем, старший системный администратор был опытным сотрудником и как любой профессионал воспринимал этап пробуждения как грязную часть работы, с которой необходимо быстро и уверенно разобраться, не теряя лишнего времени и психических ресурсов. Указательным пальцем он нащупал заветную кнопку на панели физического интерфейса. После нажатия из специальных капельниц ему в организм устремились различные питательные вещества, которые должны были укрепить его физическое тело, чтобы Савелий мог справиться с возложенной обществом на него задачей. Через несколько минут системный администратор с легкостью покинул свою капсулу и, следуя протоколу, стал подвергать тесту свое тело, так как оно являлось его главным рабочим инструментом. Комплекс физических упражнений, походивших на простую гимнастику, не угнетали настрой Савелия, даже наоборот – простые и действенные приемы нравились техническому уму Савелия. В сагиттальной проекции кисть должна гнутся на 90 градусов – ок, сделано. Коленный рефлекс присутствует – сделано. Просто и понятно. Другое дело – психофизическая инспекция. В рабочих мануалах, написанных более ста лет назад, было указано следующее:
«Работник после пробуждения должен внутренне оценить свое самочувствие на присутствие слабости, тошноты, болезненности и прочих недомоганий. Если таковые явления не обнаружены, сотрудник может приступать к обязанностям. Если обнаружены, то в зависимости от недомогания пройдите на страницу устранения проблемы».
Недоразумение заключалось в том, что сами понятия болезненности, тошноты и слабости, с тех пор как были написаны мануалы, изменились настолько, что рядовой гражданин никогда бы не смог опознать и отделить одно от другого. В мире людей, т.е. в виртуальной метареальности, чувства и ощущения могли меняться в зависимости от текущего игрового или рабочего сезона, страховки, рабочего пропуска, количества нулей на банковском счете или кредиторской задолженности. К примеру, зубная боль инфлюенсера-миллиардника качественно отличалась от зубной боли какого-нибудь обывателя на должности живого бота с самой дешевой картой техобслуживания аккаунта. При таком разнообразии и постоянном круговороте психических ощущений адекватно воспринимать свое «настоящее» тело практически невозможно. Поэтому Савелию оставалось лишь полагаться на исправность приборов обеспечения жизнеспособности, которые чутко следили за поддержанием гомеостаза его биологической оболочки. Работа у Савелия была ответственной и малооплачиваемой, но, как любая работа с внешней реальностью, была отягощена привязкой к физическому телу, потому считалась почетной и даже героической. С другой стороны, Савелия не спрашивали, кем он хочет быть. Его зачали в физическом мире с помощью автоматизированных систем, наделив от зачатия необходимыми навыками для той работы, которую ему уготовано было исполнять до конца дней. По мнению самого Савелия, это плохо вязалось с идеей абсолютной свободы и принятия, господствовавшей сейчас в метареальности, но спорить с философскими хитросплетениями цифровых гегемонов не имел возможности, хотя бы потому что в нем не было заложено таких качеств в эмбриональном периоде. А потому, хоть Савелий подспудно чувствовал какое-то несоответствие в своем житейском положении, принимал это как незыблемую данность и тянул свою лямку, как и сотни миллиардов других обитателей метареальности. В конце концов, у него было еще все очень неплохо. Он был на своем месте, обслуживал востребованные процессы и считался положительной единицей общества.
Закончив наконец протокол пробуждения, Савелий незамедлительно двинулся исполнять обязанности. Не потому что являлся гиперисполнительным сотрудником, а потому что хотел скорее вернутся в привычный виртуальный мир, подобно тому как рыба хочет вернуться обратно в реку, оказавшись в лодке рыбака. Нахождение в биологическом теле было очень изматывающей задачей. Физическая оболочка была бесконечно ущербной, а реальность вокруг почти не поддавалась настройке. Ты не мог менять гравитацию, ускорение падения, массу и сопротивление материалов – это были зачастую постоянные величины. И ты всегда обязан был прогибаться под эти условности. Восприятие окружающей действительности ограничивалось набором слаборазвитых и почти неинформативных органов чувств. Зрение от «первого лица» с чудовищно малой передачей цветов, скверной детализацией и сверхкоротким горизонтом обзора. Грубый слух, ограниченный таким маленьким диапазоном частот, что его вообще сложно отличить от полной глухоты. Иногда Савелий задумывался о том, что еще два столетия назад все люди сплошь были такими и данное восприятие реальности являлось нормой. По телу его сначала пробегала дрожь, а затем волна облегчения, от того что он родился не в те дремучие времена.
Сделав три решительных шага в сторону двери, отделяющей комнатку с его капсулой жизнеобеспечения от рабочей зоны, он точно удостоверился, что тело работает исправно. Облегчало его работу то, что площади, в которых ему приходилось иметь дело, были очень малы и, соответственно, не требовали многих манипуляций с биологическим скафандром. Передвигать ногами, в общем, было не очень сложно – главное сохранять равновесие. Но мелкие манипуляции руками, в особенности пальцами, являлось тяжелой работой, требующей максимальной концентрации. Верхом мастерства в управлении органическим манипулятором считалось умение перекатить монетку с тыльной стороны указательного пальца до мизинца, поочередно опуская каждый следующий палец, позволяя объекту под собственной тяжестью совершить необходимый путь. Таких высококлассных пилотов, было не много, и они всегда обслуживали только чемпионов олимпиады.
Савелий нажал кнопку на панели двери, и та тотчас разъехалась в разные стороны, освобождая ему путь в рабочую зону. Сисадмина тут же обдало холодком. Температура из-за находившихся здесь серверов была значительно ниже. В целом рабочая комната также не отличалась внушительными размерами, и большую ее часть занимал трон спортсмена. Высокотехнологическим нагромождением он возвышался посреди комнаты. От него отходили немногочисленные физические трубки жизнеобеспечения, все остальные процессы передавались в метареальность непосредственно через ритмы мозговой активности спортсмена. Вдоль стен располагалось разнообразное техническое оборудование, необходимое для поддержания тренировок спортсмена в гиперреальности. Гиперреальность – специальное место цифрового пространства, навроде тренировочной площадки, где спортсмен тысячами часов мог отрабатывать каждое свое движение, оттачивая мастерство. Гиперреальность была доступна для каждого жителя метареальности, но лишь спортсмены и шоумены имели выделенные локальные сервера, недоступные для кибератак и шпионажа. По этой же причине обслуживанием таких серверов занимались «реальные люди» вроде Савелия, а не машины или нейросети, которые можно взломать. Такие сотрудники сами по себе являлись автономными, потому как их разум находился внутри мозга его физтела, а не внутри метареальности и лишь имел к ней крайне защищённое подключение. В случае угрозы утечки данных сисадмин тут же принудительно отключался от мира людей и возвращался обратно в тело, в безопасности пережидая, пока служба безопасности не разберется с проблемами. Уход в физический мир являлся абсолютной мерой безопасности, ведь физические оболочки имелись только у спортсменов и их обслуги. У 99,999% индивидуумов, находящихся в метареальности, не было никакого доступа к так называемому физическому миру. Человечество уже довольно давно полностью переселилось в цифровое пространство, за безнадобностью утратив связь с корневым пространством планеты. Теперь доступ к машинам и ко всему физическому железу остался лишь у немногочисленных спецслужб, которые путем сложных взаимоотношений и соподчинения, исключающих саботаж и измену, обхаживают всё это устаревшее барахло, спрятанное где-то около ядра планеты. Большая часть метареальности давно отключилась от физических серверов, перенеся свое гигатонное информационное тело в волновое и квантовое пространство. Когда планета окончательно разрушится, это никак не повлияет на мир людей. Они жили в отдельной вселенной, спрятанной, быть может, в одном единственном фотоне. Кстати, благодаря усердной работе контент-менеджеров метареальность, по оценке историков, по своим размерам превосходила Млечный Путь и росла каждое мгновение. Так, человечество обрело бессмертие. Насколько Савелий помнил из школьной программы, в какой-то момент люди, обретя цифровое бессмертие, вскоре потеряли всякий смысл и волю к существованию, после чего стали массово самоуничтожать свои аккаунты, разочаровавшись в бытии как таковом. Решением, которое спасло метареальность от самоистребления, стало провозглашение эпохи свободы и принятия. Негласно же она имела другое название – эпоха игр. Всё на свете стало игрой. А сутью любого явления или действия стала борьба со скукой и унынием. То, что по очевидным причинам нельзя было сделать игрой, например, все серьезные хозяйственные и управленческие процессы, полностью автоматизировали, избавив человека от какой-либо ответственности. Те же, кто сознательно хотел получить удовольствие от настоящей работы, шли в спецслужбы и административные органы, которые зачастую были надуманными и игровыми, а потому терялись друг среди друга. И абсолютно никто не мог сказать, работает он в настоящей конторе или в подставной. Это лишь подстёгивало интерес инфантильной публики.