Преображение (Медовый месяц)

— Я могу отдать жизнь за своего брата, а он за меня, — ответил Кэл. — Мы вам поможем.

— Мы отведем вас к Ревису, а когда ваш муж вернется…

— Вернется? А куда он ушел? Что он замышляет?

— Он нам не сказал. Он только сообщил, что вернется через два дня. До того времени вы можете жить в хижине Ревиса, или мы спрячем вас в лесу.

— Я вернусь к Ревису. Во всяком случае, там я могу помочь Вериги и накормить всех. Так что, идем?

— Может быть, — Бад опустил глаза, — нам дождаться утра, когда рассветет?

— Но мне бы хотелось вернуться, если Уэсли… — Она осеклась. — Вряд ли мы можем ночью собрать землянику.

— Нет, — улыбаясь, ответил Бад. — А что вы ели, пока росли?

— Что-то серое, — мрачно сообщил Кэл. — Большие кастрюли чего-то серого.

Лиа сдержала смех, слыша эти горестные слова. Может быть, когда-нибудь они смогут приехать на плантацию Стэнфордов и увидят обилие и разнообразие блюд. Еще, возможно, им захочется познакомиться с хорошенькой юной племянницей Клея Армстронга.

Она опустилась на землю.

— Думаю, сон нам не помешает. И, недолго думая, она свернулась клубочком на сырой земле и заснула. Можно было чувствовать себя в безопасности, когда тебя охраняют великаны ростом до середины горы.

Лиа уже приготовила в маленькой хижине очередную порцию еды, но пока не решалась позвать мужчин к столу. Только что появился Уэсли. Солнце отсвечивало на его замшевой одежде. Лицо его было серьезным, когда он разговаривал с Ревисом. Лиа видела, как напряжен Ревирс, более низкорослый мужчина горбился, будто в любую минуту ожидал удара.

Несколько последних дней Лиа держалась поближе к Баду и Кэлу. Она понимала, как глубоко возненавидела Ревиса. Она вновь и вновь вспоминала — он убил переселенца и ранил женщину! Он попробовал ласковой речью убедить ее, будто сделал это непроизвольно, был взвинчен из-за любви к ней. Но Лиа понимала — он убил человека, потому что не мог смириться с тем, что его отвергли.

Чем дольше Лиа была с юношами, тем больше они ей нравились. Они помалкивали, когда Эйб бесцеремонно отзывался о них, говорил, будто разумом они были не лучше чурбана. Несколько раз в таких случаях она замечала блеск в глазах Бада.

Ревис принес в хижину запас свежих яиц и сливок, и Лиа наготовила большое блюдо крема, покрытого жженым сахаром. Но прежде чем позволить Баду или Кэлу отведать хоть малую толику, она заставила их рассказать, что им известно про Уэса. Они знали только то, что Уэс делает вид, будто его прислал Танцор, и что он собирается действовать вместе с Ревисом.

— Думаю, Ревис встретит его с распростертыми объятиями. Он будет в восторге от того, что разделит свои обязанности старшего, — презрительно заметила Лиа.

И вот теперь Уэсли стоит возле хижины, что-то объясняя Ревису, и у Лии перехватило горло при мысли о том, как он на нее рассердится. Может быть, ей стоило послушаться и уйти в Суитбрайар. Но тут она еще раз взглянула на него. Нет. Ни Кимберли Шоу, ни любая другая женщина не смогут завладеть им, если это зависит от нее!

— Эйб, — окликнула Лиа брата, когда тот направился к Уэсли. Ведь Эйб может рассказать Ревису, кто это такой! Она была у двери, когда услышала:

— Кто это, мистер Ревис? — спросил Эйб, будто не имел понятия об Уэсли.

Прислонившись к двери, Лиа с облегчением вздохнула и улыбнулась. Значит, Уэсли каким-то образом договорился с Эйбом. Что же он пообещал Эйбу, чтобы тот согласился выступить против своего любимого Ревиса?

Теперь единственная вещь, которую предстояло объяснить, заключалась в Лие. Она пригладила волосы, поправила платье и попыталась собраться с духом. Хоть бы он не слишком удивился, увидев ее!

Она склонилась к очагу, когда он вошел в хижину.

— И кто же эта красотка, Ревис? — медленно проговорил Уэсли. — Я слышал, что у тебя здесь все удобства, но про это не знал.

Лиа медленно повернулась к нему. На его лице удивление не отразилась, но глаза Уэса метали молнии.

— Лиа принадлежит мне, — резко ответил Ревис. — Я ни с кем ею не делюсь, и нет вопроса, чья она.

Криво улыбаясь, Уэсли приблизился к ним. Только она могла видеть лицо мужа, и выражение его было таким, что она отступила. Гнев Уэса напугал ее.

— Уэс… — заговорила она.

— Берегитесь, прекрасная дама, вы можете упасть в огонь. Он схватил ее за талию и прижал к себе. — Меня зовут Уэсли Армстронг. А вас?

В его взгляде одновременно были и предостережение, и угроза.

За его спиной она увидела Ревиса; его смуглое лицо еще больше потемнело. Это была неожиданность. Если Ревис увидит, что она предпочитает Уэсли, не всадит ли он нож в спину ее мужа?

— Отпусти меня, грязный вор, — крикнула она и увидела смятение в глазах Уэсли. — Никто из подобных тебе никогда меня не коснется.

Пользуясь изумлением Уэса, она вырвалась из его рук.

— Ревис, думаю, я бы взял себе эту красотку, — надменно заявил он. — Может быть, мы сумеем договориться?

— Лия моя, — произнес Ревис сквозь зубы.

— Может быть, дама выберет сама. — Уэс улыбнулся и уверенно направился к ней. — Может, у тебя с женщинами затруднения, но у меня их нет. Иди ко мне, девчонка.

— Девчонка! — отозвалась Лиа с гневом. Даже если она и любит его, слово «девчонка» задело ее. Справа от нее стояла миска с тестом из кукурузной муки, которое она только что замесила. С хитрой улыбкой она неторопливо подняла миску и быстро выплеснула ее содержимое в улыбающееся лицо Уэсли. Пока он вытирал потеки с лица, Лиа повернулась к Баду и Кэлу.

— Этот расфуфыренный павлин такой же, как и его друг. Если он подойдет ко мне слишком близко, я подам вам на завтрак сырую грудинку.

Краем глаза она заметила, как Ревис удовлетворенно ухмыльнулся, повернулся и вышел из хижины. Теперь ей оставалось испытать на себе только гнев Уэсли.

— Вот такая «девчонка»! — бросила она и отступила подальше от Уэсли.

Выходя на улицу, чтобы умыться, он ничего ей не сказал, но, видя выражение его лица, Лиа с трудом глотнула воздух.

— Думаете, он вас побьет? — прошептал Бад.

— А вы ему позволите? — испуганно спросила она.

— Вы плохо с ним обошлись, — объяснил Кэл.

— Молчите и ешьте, — приказала Лиа, и только тут поняла, что они смеются над ней. — Надеюсь, вы поняли, что я выплеснула на него тесто, приготовленное для вас? Может быть, в следующий раз мне под руку попадется яблочный пирог, который я готовлю на ужин.

— Мы не позволим ему бить вас! — повторяли Бад и Кэл, широко раскрыв глаза, потом заулыбались. — Лиа, вы действительно необыкновенная женщина.

— Хорошо, если Уэсли согласиться с вами, — мрачно произнесла она и снова повернулась к очагу.

Когда солнце стало клониться к закату и Лиа опять принялась расставлять на столе обильный ужин, в дом вошел Уэсли. Лиа не знала, посмотрел ли он на нее, потому что боялась повернуться. Она понимала, что Уэс удивлен тем, что она его отвергла. Как видно, он считал, что смог бы лучше защитить ее, если бы она была его «девчонкой».

По-прежнему играя свою роль, она держалась подальше от него, подавая еду на стол. Она ощущала на себе взгляды Ревиса и Уэсли.

— Значит, тебе известно про фургон с богатым грузом? — спросил Ревис у Уэса. — Танцор послал тебя устроить это дельце?

Уэс посмотрел на Бада, Кэла, Эйба, Верити и Лию.

— Пожалуй, мы побеседуем позже.

— Бад и Кэл — мои братья. — Ревис лениво улыбнулся. — А Эйб болтать не будет, правда, Эйб?

— Нет, мистер Ревис, — отозвался Эйб, набив рот. — Я надежно храню тайны.

— А Вериги слишком напугана, чтобы вообще разговаривать, — продолжал Ревис.

— А красотка? — спросил Уэсли.

— Она моя, и уйти не может, — ответил Ревис жестко. — А теперь скажи, что тебе поручили передать мне.

Пока Лиа подавала на стол, Уэсли изложил план нападения на два фургона, которые будто бы принадлежали переселенцам, но на самом деле в них перевозили золото.