Безобразная Эльза

– Ух ты, какая прыткая! Э, нет, милая, боюсь, мой язык не предназначен для подобных игр, – снова смеётся и тут же, словно оправдываясь: – Он у меня слишком шершавый для такой нежной малышки.

Женя становится на колени меж моих ног и протягивает руки к моему платью, задранному до талии и беспощадно смятому.

– Давай-ка освободим тебя от этой ненужной тряпочки.

Я помогаю ему избавить меня от одежды, и сама торопливо расстёгиваю и сбрасываю бюстгальтер. Не потому, что я такая развратная и смелая, а просто лифчик у меня слишком несоблазнительный.

– Ах*еть! Что ж ты такое сокровище от меня прятала?! Скорее ко мне, мои сладкие! М-м…

Он накидывается на мою обнажённую грудь, как голодный зверь, – тискает, лижет, посасывает и урчит. А я с ума схожу от невероятных ощущений внизу живота, в груди, висках… везде.

– Женя, Женечка!.. – почти ничего не соображая, вцепляюсь пальцами в его волосы. – Женя…

Ноги дрожат, пальцы на ногах сводит болезненной судорогой, и в этот момент он запускает свою руку меж моих бёдер и безошибочно находит нужную кнопку. И все блуждающие во мне горячие солнышки вмиг сливаются в одно мощное, опасно вибрирующее светило, которое взрывается жаркой ослепляющей лавиной экстаза и оглушительным восторгом, круша барьеры, вырывая из горла крик и высвобождая крылья…

– Фу-ух! Ну ты и зажигалка, детка! – осипший и прерывистый голос Жени вытягивает меня из вязкого сонного тумана, возвращая к обнаженной греховной реальности. – С возвращением, прекрасная сирена. С ним-то что теперь делать?

С ним?! С кем?

Я непонимающе смотрю на него и смущение ко мне возвращается снова. Женины джинсы расстегнуты и спущены, а в ладони зажат член – большой такой и очень решительно настроенный.

Это я, что ли, должна знать, что с ним делать? У меня, конечно, имеются некоторые предположения на этот счёт, но озвучить их я вряд ли осмелюсь, а уж проявить активность…

– Слушай, а ты точно со всех сторон девственница? – ошарашивает он меня.

Как это – со всех сторон?

Обняв пятернёй свой агрегат, Женя медленно водит рукой вверх-вниз и изучающе рассматривает моё обнажённое тело, будто размышляет, куда бы пристроить свою кувалду.

– Почему ты так решил? – спрашиваю с вызовом, предусмотрительно решая не уточнять по поводу сторон и не смотреть на эту его штуку.

– А это не так? – он прищуривается. – Извини, детка, но ты слишком зажатая и ничего толком не умеешь. Ну, не пыхти, малыш. Зато как ты вкусно кончаешь! А голос какой! Да я чуть диван членом не пробил, когда ты выкрикивала моё имя.

Не сдержавшись, я тихо смеюсь, представляя ситуацию в красках.

– И смех у тебя очень красивый, – мурлычет Женя. – А опыт ещё придёт. Невинность – это не так уж и плохо, кто-нибудь непременно оценит.

Моя улыбка тает, оставляя горечь.

Кто-нибудь… Но не ты, Женечка. А зачем мне кто-нибудь?

Ложь бывает разная. Некоторые лгут ради самой лжи – это патология. А ещё бывает ложь во спасение… Моя же – ради грехопадения.

– Я не девственница, – бормочу себе под нос и отвожу в сторону лживые глаза.

– Что? – Женя дурашливо прикладывает руку к уху, отпустив свой член в свободное мотание.

– Не девственница, говорю! – повышаю голос.

– Серьё-озно? И много у тебя было партнёров? – насмешливая улыбка играет на его губах, а взгляд сосредоточен на моём лице, от чего я невольно прикрываю скулу тыльной стороной ладони.

Не смотри, пожалуйста, не смотри!

– Один, – шепчу еле слышно.

– Убери руку! – неожиданно рявкает он и отбрасывает мою ладонь.

Я совершенно не понимаю, что произошло… Женя грубо хватает меня за руки и до боли сжимает их над моей головой. Смотрит так жутко, что под его взглядом мне хочется сжаться, стать незаметной… невидимой. Ещё никогда я не ощущала себя настолько уязвимой, как в эту минуту. Сейчас я обнажена не только снаружи… Я показала свой страх и свою слабость. А ещё солгала. Наверное, он всё понял… Поэтому разозлился? Или потому что я не стала сосать его член? Да я и целоваться-то, как выяснилось, не умею… Какая уж из меня сосальщица?..

Не в силах выдерживать его взгляд, я закрываю глаза. Если ждёт, что стану хныкать и уговаривать меня отпустить, то ждать ему придётся долго. Я вдруг очень живо представляю, как Женя выгоняет меня, голую, из своей комнаты и как оживляются пьяные однокурсники…

Неожиданно сковывающие мои запястья крепкие руки выпускают меня из захвата. И что теперь? Что он станет делать? Но меньше всего я ожидала прикосновения его пальцев к моему лицу. Я вздрагиваю, но глаза не открываю. Зачем он это…

– Тебе не надо прятаться, – тихо и спокойно говорит Женя и осторожно касается подушечками пальцев моего шрама на левой скуле. – Ты сама придумала проблему. Знаешь ведь, что красивая?

Я вслушиваюсь в интонацию голоса, пытаясь уловить в нём насмешку или фальшь… А в следующую секунду моей скулы касаются его губы. О, Боже! Это настолько дико и необъяснимо, что я просто замираю и перестаю дышать.

Он целует меня долго и очень нежно, зарываясь руками в волосы… Так восхитительно! Его руки ласкают мое тело то осторожно, то грубо… Но мне всё очень-очень нравится. Потому что его дыхание учащается, и я знаю, чувствую, как он меня хочет… Его твёрдое желание очень недвусмысленно упирается мне в бедро. Всё по-настоящему… Вот такую! – целует и хочет! И я хочу! Больше всего на свете! А потом… Хоть потоп! Хоть ураган! Хоть смерть… Мне не важно потом!.. Ведь красивее и желаннее, чем сейчас – С НИМ! – я никогда себя не чувствовала.

Нетерпеливо ёрзаю под тяжёлым телом.

Ну сделай же это, Женя!

– Женя, пожалуйста! Хочу тебя очень! Очень хочу! – почему-то просить совсем не страшно.

Его пальцы снова там, а я бесстыдно подаюсь им навстречу.

– Знаю, что хочешь, – усмехается, а пальцы внезапно сменяются горячей и твёрдой мужской плотью.

Я ещё успеваю подумать, что он ни за что не пролезет… Как в следующее мгновение мою девичью честь пронзил раскалённый кол. От невыносимой боли даже крик не долетел до выхода, рассыпаясь жалящими искрами где-то в груди.

– Вот дура! – рычит мне на ухо Женя. – Терпи теперь!

А я что делаю? Только глаза вылезли из орбит и короткие ногти намертво впились в мужские плечи. Удивительно, что я ещё продолжаю воспринимать звуки, когда моё тело разорвано надвое. А ещё я думаю, что бабочке, нанизанной на иглу, наверняка легче. Меня же нанизали уже не один раз и, кажется, ни конца, ни края этой пытке.

– Бл@дь!

Воистину это волшебное слово! Потому что, как только я его услышала, раздирающая боль прекратилась. Но у Жени секс ещё продолжается с собственной рукой. И продолжается… и продолжается… А я завороженно наблюдаю, как в его широкой ладони, словно поршень, мелькает огромный член. И вдруг выстреливает горячим и липким мне на живот.

Наконец, хозяин убойного члена падает рядом со мной. Дышит тяжело и молчит. Я тоже молчу. И обсыхаю. И мечтаю о тёплом душе. В голове бардак, между ног – пожар.

– Пожалел тебя, идиотку, – произносит Женя спустя целую вечность. – А надо было долбить до победы.

Молчу.

Ну и долбил бы. Дятел!

– А соснула бы – и была б сейчас бодрячком.

– Я ведь не спать сюда пришла, я дома выспалась, – тихо ворчу в ответ.

На целую минуту повисает молчание, а потом раздаётся ржание. Чокнутый, что ли?

– Ой, бля-а-а… Откуда ж ты взялась-то?

Наверное, это риторический вопрос… Но что не так-то?

Неожиданно Женя подтягивает меня к себе и, прижав к своему горячему боку, шепчет доверительным тоном:

– Ведь чувствовал, что врёшь! Зачем, а?

– Я хотела… – голос от волнения совершенно осип, – хотела, чтобы это был ты.

– М-м-м, что ж вы, дурочки, вечно не в тех вляпываетесь? – со вздохом произносит мой любимый мужчина и целует меня в макушку.

Лёжа в его жарких объятиях, я раздумываю над ответом. А через минуту понимаю, что этот вопрос тоже был риторический. Женя крепко спит.