Испорченная истинная

Смотрю отцу прямо в глаза, вздернув нос кверху, не обращая внимание на то, что все тело ломит, будто его через мясорубку пропустили.

– Иди к себе, Адель.

Разворачиваюсь и не спеша иду к выходу. Ноги подгибаются , но я держусь ровно из последних сил, чтобы не показать свою слабость. Моя боль никому не нужна, всем плевать.

– Если я стану разбираться и выяснять кто это сделал, все подробности всплывут на поверхность. – бросает мне в спину Игнат, словно таким образом пытается оправдать свое поведение передо мной, возможно даже это своего рода извинения, но я не хочу их принимать. Интересно, случись подобное с Кариной он бы поступил так же? Промолчал, боясь позора и изгнания или отправился прямиком к совету старейшин, чтобы те наказали виновного!? Попросил бы Альфу обеспечить поддержку и дать разрешение наказать любого, кто только посмел бы бросить осуждавший взгляд в сторону несчастной девушки с поруганной честью?

– Не стоит утруждаться. – говорю не оборачиваясь и покидаю кабинет.

Медленно поднимаюсь по лестнице и такое ощущение, что нахожусь в этом месте впервые. Я никогда не считала всю эту роскошь своей и не задумывалась сколько денег на счету у той или иной семьи. Но тут я выросла, знаю каждый уголок и каждый оттенок аромата. У многих все эти картины, статуи и огромные люстры на потолке ассоциируется с богатством , а у меня с ароматом мясных тефтелек, которые мне тайком приносила Карина, когда её мать запирала меня в подвале. И пусть эти рисово-мясные шарики практически всегда были холодными, но ничего вкуснее я не ела за всю свою жизнь и дело тут не в качестве продуктов или старании повара, дело в заботе, которой судьба меня не особо балует.

Как бы плохо ко мне не относились, я всегда себя чувствовала в этих стенах защищённой, не смотря ни на что сюда всегда стремилась моя душа и хотело вернуться поскорее сердце, а теперь… теперь я осматриваюсь по сторонам и будто не узнаю ни лестницу, по которой поднималась и спускалась тысячи раз; ни коридор, по которому столько раз играла в догонялки с Корой и который вымывала собственными руками сотни раз ; ни спальню, в которой все мои вещи, хранящие запахи и воспоминая; всё чужое, хотя не так, тут всё на своем месте, это я – чужая, как инородный предмет, как вшивая овца в стае гордых и великих волков.

Единственное приятное событие за сегодня – это душ. Быстро сбрасываю одежду и встаю под горячие струи воды. Капли соприкасаются с кожей и приятно обжигают её, унося вместе с собой в канализацию остатки запаха того мерзавца, ставшего моим первым мужчиной. Мне бы хотелось сейчас потерять нюх, лишь бы не ощущать его вонь на себе. В очередной раз жалею о том, что не обычный человек.

Провожу в ванной комнате больше часа, и выхожу лишь тогда, когда кожа уже начинает гореть и щипать от жёсткой мочалки и мыла.

Сначала закутываю тело в махровый халат, а потом в одеяло. О завтрашнем дне думать не хочется, но к сожалению мне не дана способность выключать голову по щелчку пальцев. Правда, на удивление мысли ясные и желания удавиться больше нет. Напротив, появляется какая-то непреодолимая жажда жить всем на зло!

Глава 8. Рамиль

Избавиться от мыслей не помогает ни алкоголь, ни девки, которые умело крутят задницами в стрип-клубе. Это одно из тех мест, которое я частенько посещаю и до этого момента мне всегда удавалось здесь расслабиться и забыть о всех проблемах. Теперь же напротив всё происходящее вокруг раздражает. Шлюхи одна за другой трутся возле меня, прекрасно зная, что я могу быть очень щедрым, но сейчас им вряд ли что-либо светит. Их запахи, блядские глаза и откровенные позы вызывают не возбуждение, а волну ярости, которая ещё немного и вырвется наружу.

Не понимаю, что со мной происходит. Никогда особо не замарачивался по поводу того, отчего именно они становятся такими. Почему выбирают эту профессию? От нехватки денег или потому, что нравится трясти сиськами перед множеством мужчин и прыгать с члена на член?!

С рыком вливаю в себя очередную порцию алкоголя и понимаю, что захмелеть не получится. Ещё одна особенность оборотней. Пока не отпустишь мысли и не расслабишься – затуманить разум не выйдет, а я не могу расслабиться, потому что постоянно думаю о Адель и словах её сестры.

– Скучаешь, красавчик? – шепчет на ухо очередная жрица любви, и меня передёргивает от её едкого запаха.

– Отвали. – рыкаю, бросаю на стол несколько купюр и спешу покинуть это развратное место, пока мой волк окончательно не озверел и не порвал тут всех на мелкие кусочки.

Сажусь в автомобиль и вжимаю педаль газа в пол, чтобы минимизировать время поездки до особняка Мальцевых.

Я должен всё выяснить, иначе точно сойду с ума. Пока не знаю, что именно буду делать и говорить, но уверен, что срочно должен встретиться с Адель. Меня тянет к ней словно магнитом и я пока не готов дать чёткий ответ почему.

До нужного места остаётся совсем немного, но я торможу и утыкаюсь лбом в руль. Что я творю вообще?! Потерял всякий контроль из-за незнакомой не воспитанной девчонки!

Я конечно могу просто так без всяких объяснений ввалиться в дом Мальцевых и потребовать встречи с Адель, потому что мне, как сыну Альфы, вряд ли станут перечить, учитывая то, что я ещё ко всему прочему жених Карины, но вся эта ситуация мне не приятна. Уверен подобным поведением я лишь напугаю рыжую бунтарку, которая итак считает меня самым последним мудаком на земле.

Впервые я растерян и не знаю как быть дальше. Нет, в своих желаниях я уверен как никогда, но нет чёткого понятия, как лучше всего получить желаемое.

Простояв на дороге четверть часа, снова завожу мотор и уже без всяких сомнений направляюсь к Мальцевым. Какая мне вообще разница кто что подумает ? Тем более девчонка, которая вообще не имеет права голоса по нашим традициям, а с ее историей рождения она и подавно должна быть на седьмом небе от счастья, что такой как я обратил на нее внимание. Да, я не могу на ней жениться, но обеспечить прекрасную, беззаботную жизнь вполне могу. Ей не придется терпеть эти скучные до тошноты посиделки, сопровождая меня, и не нужно будет спешить рожать мне наследников, потому что для этого есть Карина. Адель просто должна понять и принять свою судьбу. То, что я собираюсь ей предложить, никогда никто не предложит , потому что, во-первых, не у всех есть такая возможность, а, во-вторых, я попросту не допущу этого. Она моя…

Глава 9. Адель

Не знаю сколько по времени мне удалось поспать, но когда в дверь начинают стучать, открыв глаза, не чувствую себя отдохнувшей. Возможно это потому, что усталость не физическая, а душевная, и я не скоро смогу отпустить и уж тем более забыть о случившемся.

Противные духи мачехи забиваются в ноздри раньше, чем я открываю и впускаю ее в свою комнату. Эта гадина смотрит на меня с победной улыбкой и даже не пытается отрицать свою причастность к похищению.

– Ну как? Нравится чувствовать себя шлюхой, дрянь? – тихо рыкает и складывает руки на груди, вероятно испытывая невыносимую гордость за свой поступок.

А мне нечего ей ответить. Я ничего не могу сделать или изменить, поэтому просто молча возвращаюсь в постель. Если Алевтина пришла сюда, чтобы увидеть мои слёзы , то их больше не будет , внутри меня пустыня и скорее всего источник положительных эмоций уже никогда не возродится и не обретёт былую силу. Раньше в трудную минуту мне помогало рисование, но сейчас мне не хочется даже этого.

– Молчишь? Правильное решение, да только запоздалое. – усмехается женщина. – Ладно, я не за этим пришла. Одевайся и спускайся вниз. Приехал Рамиль и хочет повидаться с тобой.

В голосе мачехи столько ехидства, что становится тошно. Неужели все это только из-за дурацкой неуместной шутки этого гада?!

– Что ему от меня нужно? – спрашиваю, не испытывая никакого желания лицезреть эту высокомерную морду.

– Я не знаю. Он в кабинете с Игнатом, а меня послали за тобой.

Хочу – не хочу, а выбора-то у меня по сути нет. Если раньше я могла хоть как-то надеяться на защиту и поддержку отца, то теперь думать о подобном смешно. Игнат Захарович слишком ценит своё честное имя, дорожит семьей и чтит традиции, я же сейчас, как грязное пятно на белом покрывале, которое хочется как можно скорее застирать. Я люблю отца… Не смотря ни на что люблю и не хочу, чтобы он или Карина или даже эта мегера Алевтина очутились за пределами стаи с позорным клеймом на затылке. Потому что я наполовину человек и во мне есть чувство сострадания к ближнему, жаль что зверям окружающим меня это чуждо.