Король Ветра

— Как мне загладить свою вину? — спросил он нескромно, подняв девушку с земли.

— Бойся своей щедрости, я могу такими темпами забрать и твой дом.

— Ты этого не сделаешь, — улыбнулся Дилюк, взяв из рук Джинн берестовую корзинку. — Но сердце забрать ты можешь запросто.

Девушка убрала прядь за ухо, наблюдая, как рыцарь деревни смиренно и бережно собирает убежавшие из корзины яблоки, пока его лошадь, тоже раскаявшаяся в содеянном, не пытается даже обнюхать сладкие фрукты. Дилюк и его верная спутница, выглядели очень огорченными тем фактом, что чуть было не нанесли увечья невиновной девушке, и Джинн самой стало от этого не по себе. Она подошла к рыцарю с вытянутой рукой, но тут же её отдёрнула, когда мужчина быстро встал с колена и гордо показал блондинке вновь полную корзину сладких красных яблок.

— Сожалею, что испортил такую красоту, — промолвил Дилюк, оглядев горку душистых фруктов, после глянул на свою лошадь. — Надеюсь, ты не позволила себе ничего лишнего, Филиция, — спутница, на удивление, с протестом зафыркала.

— Она у тебя умничка, — Джинн взяла из корзины одно яблоко и протянула к мордочке Филиции. Она любопытно обнюхала руку и с довольным блеском в глазах приняла подарок.

— Ты слишком добра. Позволь мне что-нибудь ещё для тебя сделать, — Джинн обернулась к Дилюку, не переставая поглаживать голову лошади. Вместе они смотрелись очаровательно: русый блеск от шерсти и светлых шелковистых волос притягивал лучи солнца. Рыцарь Рагнвиндр потерял дар речи.

— Можешь проводить меня до дома? — Джинн посмотрела на послушную животину. — Хочу прокатиться после долгой ходьбы.

— Не смею отказать.

В словах своих Дилюк был благороден и в прикосновениях скромен: усадив Джинн на лошадь, он не прильнул к спине грудью, а старательно держал расстояние, чтобы девушка лишь в гору могла облокотиться на мужское плечо. На спине у Филиции она видела, как сменяется дом за домом, в них всё ещё спали не осведомлённые о происходящем зеваки. Рыцарь, самый сильный и завидный мужчина в округе, вёз на своей личной лошади простую деревенскую девушку, не слишком красивую, не слишком умную, но имеющую с ним давнее знакомство. Джинн ловила себя на мысли, что с этим ей очень повезло, возможно, единственный раз в жизни так сильно.

До конца дороги они доехали быстро, почти молча. Лошадь громко подала голос, будто хотела разбудить спящую в деревянном убежище. Джинн испуганно заёрзала, боясь, что сестра вот-вот выбежит на улицу в ночнушке и накидке, чтобы встретить её, но никто внутри так и не очнулся. Девушка сама спрыгнула с животины, погладила мордочку и подошла к окну, через которое увидеть спящее тело не удалось. Заметив страх в глазах давней знакомой, рыцарь привязал поводья к небольшой ветке и последовал за неугомонной тенью Джинн. Дверь оказалась отворена, но внутри было пусто и тихо, тишина больше походила на спящее сопенье, отчего девушка осторожно вошла внутрь, минуя скрипящие доски. Из спящих дома оказался лишь небольшой зверёк, пробравшийся в тепло через щель в задней двери. Завидев незваных гостей, он тут же вскочил и выполз обратно, в холод осеннего утра.

— Её нигде нет, — тихо вымолвила Джинн, чуть не наступив на ногу вошедшему в дом рыцарю. Девушка отпрыгнула в сторону и позволила мужчине осмотреться; его взгляд привлёк самовар, он протянул к нему руку в перчатке и повернулся к блондинке.

— Тёплый. Она ушла недавно.

— Но Барбара обычно не уходит на рассвете, я не понимаю, — Джинн вновь выглянула на улицу и, не увидев привычный ей беззаботный силуэт у реки, закрыла дверь. — Может, ушла гулять с Беннетом? — Дилюк сдержанно улыбнулся. — Такое возможно?

— Возможно, — рыцарь выглядел, как довольный кот. Предположение Джинн словно окрылило его, и он смело предложил: — Я могу поухаживать за тобой? Давно в своём доме не делал сам чая, даже хлеба не нарезал.

— Видно, хорошо о тебе заботятся служанки. Небось с утра ещё одеваться помогают, — Дилюк уловил в её словах нотку ревности, отчего захотелось подойти ближе и увидеть в зелёных глазах нескрываемую злость. Она была рыцарю очень лестна.

— Служанок в моём доме всего две: одна следит за лошадьми и экипировкой. Девушка она умелая, не по-женски любознательная к мужским ремёслам, но это и её плюс. Вторая же помогает в саду, очень вдохновляется, ухаживая за растениями и кустарниками. Её нахождение там скорее лишь прихоть моей матушки, разделяющей любовь к подобной красоте. Вечерами, после тяжёлой работы, или с утра, когда ещё не встало солнце, она любит любоваться трудами этой служанки, а потом идёт и сама за работу: убирает, готовит, — Дилюк выдохнул. — Кажется, она до самой старости хочет ухаживать за нами, её родными мужчинами.

Джинн не нашлась, что ответить, ей осталось лишь молча наблюдать, как рыцарь без проблем нашёл кухонную утварь, долил из ведра свежую воду в самовар и принялся за готовку: взял вчера испечённый хлеб, кусок ветчины и сыра, стал старательно нарезать на тонкие кусочки большим ножом для мяса. Сосредоточенное лицо Дилюка было таким забавным, что Джинн не могла сдержать ехидной улыбки, а рыцарь смущённо фыркал и продолжал готовить небольшие закуски, каким научился ещё в детстве. Как только вода в самоваре разогрелась, на столе у девушки оказалось два бургера с огромной вылезающей начинкой, а после подоспел и чай с лёгким ароматом мяты, листок которой Дилюк заботливо добавил из своих личных запасов. Запах разнёсся на всю комнату, и Джинн невольно забылась, вновь вспомнив детство и свои беззаботные будни, когда ещё мама готовила для неё.

— Как ты видишь, я не мастер. Если ты захочешь что-то другое…

— Спасибо за угощение, — Джинн смело откусила большой кусочек, разжевала и оценила чай. Проглотила, выдохнула и продолжила есть с удовольствием, радуя Дилюка своим откровенным аппетитом.

— Через две недели мы с Беннетом уезжаем в столицу, — бросил рыцарь, на что девушка продолжила невозмутимо есть. — Навсегда.

— Переезд по работе? — Джинн отложила еду, которая теперь и в горло не лезла, поэтому девушка смачивала его мятным чаем. — Я рада за тебя с братом. У вас огромные способности, и хоронить их в этой деревушке — глупо, и… — она замолкла, когда широкая ладонь накрыла её руку. Джинн ахнула и смущённо посмотрела на уверенный взгляд рыцаря. Казалось, она уже знала, что он хочет сказать.

— Я не хочу оставлять тебя с сестрой здесь. Зимы очень суровые и с каждым годом в деревне остаётся всё больше стариков, продавать товар почти некому, а в городе ты можешь развиться, как торговец, и ты будешь не одна. Я всегда смогу тебе помочь, — Дилюк говорил тихо, чуть дыша, но искренне, позволяя румянцу заполнить бледные щёки, становящиеся краснее его собственных волос. — Прошу, скажи. Ты поедешь со мной?

Джинн успела лишь открыть рот, чтобы озвучить свой ответ, как дверь открылась, и в комнату с криком вбежала Барбара в своём выходном белом сарафане. Хвостики на её голове растрепались от скорого бега, а губы подозрительно раскраснелись и опухли.

— Он сделал мне предложение!

Младшая неловко ойкнула, увидев за столом рыцаря Рангвиндра, и спрятала руки за спину. Джинн подбежала к сестре, крепко обняла, прижав лоб к плечу и отстранилась, взволнованно осматривая взбудораженную Барбару. Сестра тоже смотрела на неё, как никогда раньше, взрослым, осознанным взглядом, но испуганно молчала.

— Предложение? — Джинн глянула на Дилюка и всё поняла. — Неужели Беннет?

— Беннет сделал тебе предложение? — Дилюк встал со своего места, окрылённый услышанным, и вместе с Джинн окружил девушку, чуть ли не прижав напором к входной двери.

— Нет, сестра, не Беннет, а Ветер! — она показала правую руку и демонстративно вытянула безымянный палец, на котором красовалось странное колечко из тонкого материала с изысканно сделанными лепестками, обхватывающими фалангу. — Ветер сделал мне сегодня предложение! — Барбара была готова к неловкому молчанию, но даже это не могло убить в ней счастье и восторг от того, что она испытала на том поле вдвоём с ним. После произошедшего девушка была уверена в своих чувствах и готова отстаивать их, как бы другие не запрещали. Увидев нахмуренное лицо Джинн, младшая попятилась в свою комнату. — Я вам помешала, извините. Оставлю вас наедине…