Цена твоих грехов

С каждой секундой в мое сердце словно медленно погружали острый кол, заставляя мучительно долго умирать, истекая и давясь собственной кровью. Осознание того, что моих родных больше нет пришло не сразу. Адская боль распространялась в каждой клетке моего организма. Я больше не могла сдерживать ее.

Дрожащими руками распахнула массивную дверь. Я не понимала, что творю, казалось, что все это глубокий сон, который смотрю лишь со стороны, ожидая вот-вот долгожданного пробуждения. Вот только морок никак не желал рассеиваться, а все, что происходило в моей жизни было реальностью. Жестокой реальностью.

Все происходило как в замедленной съемке. Тело больше не слушалось меня. Набросившись на убийцу, я царапала ногтями его искаженное от непонимания и удивления лицо, оставляя кровавые глубокие полосы, которые вскоре превратятся в уродливые шрамы.

Я кричала так сильно, что стекла были готовы разбиться вдребезги. Кто-то оттащил меня в сторону, пытаясь успокоить, но мне было все равно, я не оставляла попыток вырваться из крепких тисков. Сквозь пелену увидела, как Соколовский старший встал на ноги, дотрагиваясь до своей окровавленной физиономии. Его губы изогнулись в едкой ухмылке. Он медленно подошел и со всей силой залепил пощечину. В ушах зазвенело от удара, из носа потекла тонкая струйка крови, но мне было все равно.

Я дергалась и извивалась в объятиях удерживающего меня Кирилла, выкрикивая проклятия и обещания отомстить.

— Только ты виновата в их смерти, глупая сука! Ты рассказала своей убогой семье то, чего знать кому-либо не положено! Но не волнуйся, скоро отправишься к ним, тебе недолго осталось, девочка! Когда мой сын наиграется, я лично убью тебя, предварительно пустив по кругу, — Он хлестал своими словами, заставляя внутренности сжиматься.

Тошнота резко подступила к горлу, голова шла кругом, но я продолжала упрямо бороться. Когда убийца вновь подошел и наклонил свое изувеченное лицо напротив моего, чтобы сказать какую-то гадость, я плюнула в него, понимая, что после этого он расправится с моей персоной раньше, чем обещал. Что ж, от судьбы не убежать. Смерть больше не кажется мне чем-то пугающим, наоборот это спасение от мук.

Выражение мужчины исказила дикая ярость и он занес руку для нового удара. Я мысленно приготовилась и вздернула подбородок выше, чтобы это чудовище не подумало, что боюсь его.

— Хватит! — неожиданно прогремел голос парня, который все это время продолжал сдерживать мое тело в кольце из своих рук. Он вдруг развернул меня и прижал к себе так, что я уткнулась носом в его мускулистую твердую грудь. Приятный дорогой парфюм проник в легкие, заставляя вдохнуть поглубже древесный аромат с нотками хвои.

— Ты что, щенок, защищаешь ее?! После всего, что я сделал для тебя, ты смеешь мешать мне наказывать эту наглую шлюху?!

Я не видела, что происходило за спиной, так как сильные ладони брюнета крепко обхватили мое дрожащее от озноба тело, но готова поклясться, что его отец в бешенстве и готов разорвать любого на мелкие частички.

— Она принадлежит мне и наказывать девушку могу только я. Уходи, — грубо закончил молодой человек.

— Ты пожалеешь об этом, сынок. Я заберу у тебя Ангелину совсем скоро. Так и знай, — прошипел бизнесмен, подходя к выходу.

— Не получится, папа, — последнее слово он процедил с отвращением.

***

Когда дверь с грохотом захлопнулась, Кирилл продолжал молча стоять вместе со мной в той же позе. Я не видела смысла сопротивляться. Самое страшное зло сейчас кроется не в этом человеке.

Моих маму и папу больше не вернуть… Эта мысль словно заноза засела где-то глубоко-глубоко, вызывая сильное воспаление, распространяющееся с огромной скоростью внутри меня. Я осталась одна в этом жестоком продажном мире, где все решают лишь деньги и власть. Человеческая жизнь не имеет в этой клоаке высокой цены. Здесь правят другие боги, которые выбирают кому жить, а кому нет. Брошенная, сломанная кукла с разрастающейся пустотой внутри и погасшей надеждой в кровоточащем сердце. Вот что со мной стало. Взгляд теперь открылся по-новому на все то, что происходит вокруг, то, отчего так долго уберегали меня мои близкие. А что делать дальше? Мстить? Отомщу, но успокоюсь ли я на этом в итоге…

— Я не знал, что он планировал убить твоих родителей, — произнес парень, разрушая тишину вокруг.

Подняв голову, посмотрела в его сосредоточенное лицо. Он поднес большой палец к моим щекам и как-то небрежно смахнул скопившиеся слезы. До этого момента, я даже не замечала, что все это время плакала, уткнувшись в грудь своего врага.

— Если в тебе осталось еще хоть что-то человеческое— отвези меня попрощаться с родителями. Знаю, что на похороны нельзя, но если… Если хотя бы в морге увидеть их… — я запнулась, пытаясь сдержать вновь подступающую истерику.

— Поехали. Но сначала обработаем раны.

Я молча кивнула и на негнущихся ногах направилась вслед за ним.

Как жаль, что душевные раны обработать нельзя. Они все равно будут постоянно вскрываться, напоминая о прошлом…

Глава 19. (Кирилл)

В этот раз отец зашел слишком далеко. Я всегда знал, что он отличался особой жестокостью не только к чужим людям, но и к своей семье. Но угрожать сестрой? Это слишком даже для него. Кому как не ему знать о том, что я делаю все для Ангелины, переступаю через все и всех, чтобы найти лекарство и спасти ее. Злость заполняет каждую клетку моего организма. Он не посмеет забрать у меня самое дорогое. Не позволю.

Собравшись с мыслями, набираю номер начальника охраны.

— Андрей, срочно собирайте Ангелину вместе с сиделкой и увозите их из бункера ко мне домой. Если Виталий приедет раньше ни за что не передавать девушку ему, понял? И еще нужно усилить охрану на территории коттеджа, все ясно? Отлично, отбой, — сбрасываю номер и устало сажусь на край кровати.

Война так война, папа. Слишком долго подчинялся его прихотям. Теперь все будет по-другому.

Внезапный стук в дверь привлек мое внимание, и я заметил, как в комнату неуверенно вошла Милана.

— Я готова, можем ехать, — чуть слышно сказала девушка, опустив заплаканное лицо вниз.

Черт, совсем забыл о своем обещании отвезти ее в морг. Взяв со стула пиджак, жестом показал идти за мной.

Оказавшись в машине, моя спутница молча уставилась в окно, обняв себя руками.

Краем глаза наблюдал, как хрупкие плечи подрагивали, как она тыльной стороной ладони быстро смахивала предательские слезы, продолжая вглядываться в горизонт.

Девчонка не заслужила такого. Даже мое каменное сердце и прогнившая насквозь душа где-то там внутри сочувствовали ее горю.

К черту такие мысли. Переживет.

Либо это сделает ее сильнее, либо убьет.

***

Работники морга встретили нас косыми, недоверчивыми взглядами. Сказать о том, что Милана дочь погибших было бы глупостью с нашей стороны, поэтому пришлось немного соврать и, конечно же, заплатить.

Молодая лаборантка провела нас на место и окинув меня напоследок заинтересованным взглядом, удалилась.

Девушка долго не решалась подойти к двум рядом стоящим кушеткам, накрытых белой простыней. Она, словно превратилась в неподвижную статую, приобретая такой же белый цвет кожи, как и все вокруг. Наконец, блондинка медленно, немного пошатываясь подошла и дрожащими руками откинула ткань, накрывающую бездыханные тела ее родителей.

Секунда, и я подхватываю сползающую на пол девушку, крепко удерживая в своих руках. Ее трясет, словно в агонии, губы приоткрыты в немом крике, а из глаз лишь тихо скатываются прозрачные соленые капли на холодную больничную плитку.

Переживет, переживет, переживет… Повторяю эти слова про себя, словно мантру.

«Не поддавайся слабости, не жалей эту девчонку, какое тебе до нее дело? — шепчут демоны в моей голове.»

Тогда, блядь, почему мне так сложно дышать сейчас, смотря за мучениями этой девочки? Почему так ломает внутри, когда вспоминаю себя в ее возрасте, стоя над холодным телом матери? Почему, сука…