Врата

Закончились боеприпасы у Скули минут через семь. Скорость движения Долговцев упала. Как бы братики-фанатики не собрались с духом снова пойти посмотреть, что там. К лагерю подползали по-пластунски. Никого! Зато вокруг масса мелких воронок. Неплохо так сюда нападало! Резанов чётко чувствовал — враг ушёл в Трубу, решил там отсидеться, блокировав проход. Ну это нам и нужно!

К зеву Трубы подходили аккуратно, постоянно страхуя друг друга. Но ничего не произошло, Монолитовцы действительно ушли. Резанов приказал рассредоточиться, поискать в кустах заползших туда подранков, гасить их сразу, не дожидаясь самоподрыва. Никого не нашли.

Резанов чуть перевёл дух, снял шлем.

— Ты чего, не задело? — рядом присел Призрак.

— Не, норм. Я немного того, откровенно сказать. Оборсрался, как увидел, сколько их. Положить тут с десяток своих и самим драпать, этого боялся.

— Ну на тогда жвачку!

На это предложение откуда ни возьмись подтянулись Долговцы и раздербанили пачку в секунду. Забыл, что не с напарником, а с отрядом пришёл. Да разве откажешь.

На той стороне глухо слышались разрывы и автоматная стрельба. Значит бой в разгаре. Теперь задача Долга не пропустить Монолитовцев, если они попробуют отступить назад на Свалку. Минут двадцать напряжённо ждали, что из чёрного нутра Трубы полезут эти в балахонах. Но нет, стрельба потихоньку стихла, разрывы НУРСов, а их с минами и гранатами никак не спутать, прекратились.

С Халей договаривались, что по окончании боя стороны будут сигнализировать друг другу зелёной ракетой. Но, то ли холм, сквозь который шла Труба, был слишком высок, то ли бой далековато происходил, только условного знака капитан не дождался. Или просто не увидел. Связи с солдатами не было, поэтому решили выдвигаться на ту сторону. Первым вызвался Гизатуллин. Резанов остановил его, вынул из разгрузки мокрый, в керосине, тряпичный свёрток, за ним другой, поменьше — арты Мамины Бусы и Пузырь. Гизатуллин понял без слов, посовал их в свою разгрузку и, подняв ствол Печенега, вошёл в проход. Остальные гуськом, соблюдая дистанцию, отправились в Трубу через минуту.

Впереди грохнул выстрел, заботливо приглушённый активной системой подавления. За ним без паузы короткая очередь. Резанов ткнул в плечо Шульгу — посмотреть надо что там, тот медленно двинулся в перёд. А там всё оказалось вполне тривиально. Раненый Монолитовец заполз с Трубу и налобный фонарь пулемётчика осветил его, бинтовавшего ногу. Он успел вскинуть дробовик и выстрелить. Но картечь не повредила закованному в броню, защищённому редким артефактом, пулемётчику. Так что подранка он добил.

Выходить на свет было несколько страшновато — солдаты, не отошедшие от боя, могли открыть огонь, но тут ожил уоки-токи, близко подошли уже. Резанов назвался и предупредил, что они выходят. Встречала их целая толпа. Халецкий личного состава нагнал сюда с пару взводов. Оно и правильно, как оказалось.

— Лейтенант Сиваш! Кто Резанов? — вышел вперёд крепкий как боровик, широкий в своём бронежилете Булат, командир армейцев. Так и познакомились, и лейтенант рассказал свою часть истории.

Опасения капитана не оправдались. Основная часть Монолитовцев была по его сторону, а на Кордоне всего человек десять. Так что, получается, генеральное сражение выиграл именно Долг. Фанатики шустро полезли из Трубы и тут же нарвались на огонь военных, подошедших на уверенный выстрел. Тут и пара вертушек подоспела. Монолитовцы поняли, что это всё не спроста, возможно даже их пришли убивать, а не просто попугать, как это было уже пару раз. Прорваться им стоило пятерых трупов и пары раненых, которых аккуратно достреляли с безопасного расстояния. Сектантов не преследовали, направление их движения показывало правоту Резанова. На БолотА идут, к бабке не ходи!

Потери вояк ограничилось двумя двухсотыми ещё семеро получили ранения. Это гранатомётчик Монолита постарался — обоих сразу и наглухо. По первому впечатлению счёт был разгромным в пользу союзников — 17:3. Раненых, правда было много — четырнадцать. И это пока без данных что там у Скули.

Резанов присел на ящик возле палатки в покинутом Монолитом лагере, накатывала усталость и апатия. Как-то тяжело далась операция, перенервничал. Надо прийти в себя срочно, ещё не закончили.

— Ты чё кислый? — Призрак что-то жевал уже, понятно, время-то обеденное.

— Откат что-то тяжело пошёл. Дай Вспышку, ты же брал?

Артефакт сразу поднял настроение и тонус. Тут же захотелось есть, но не судьба. Пришлось срочно вмешиваться в конфликт, Злой что-то не поделил с одним из армейских сержантов и собирался полезть в драку. Угрюмый мрачно наблюдал за развитием сюжета, не делая попыток остановить друга. Злого оттащили Бугай с Гизатуллиным.

Резанов успокоил сержанта, передав его с рук на руки Сивашу. Тот сделал жёсткое внушение подчинённому и повернулся к капитану:

— Что там с нашими, со Скулей, живы они?

— Да, были вроде в норме, как мы вперёд ушли. По потерям не знаю, не успел, они позицию имели далеко от основного замеса. Но там тоже прилетело, думаю.

— Надо бы наших там и вояк проведать, Скулю. Ведь он, по-хорошему, сделал рисунок боя. А с виду Пончик эдакий, — это он уже Призраку, когда армеец отошёл к своим.

— Да, непременно, — отвечал напарник, но сначала! — и наставил указательный палец на Резанова.

— Сначала сокровища атамана разбойников! — закончил тот. Вместе подошли к до сих пор не успокоившемуся Злому. Тот был на взводе. У каждого свой откат после боя. У этого вот нервный срыв. У него вообще это частая реакция. Дежурная, можно сказать.

— Так, боец, — буднично заявил Резанов, — ты пока в себя приди, я те могу транквилизатора дать с аптечки пиндосовой. А мы с мужиками до схрона. Тот, последний из бандитских.

— Ээээ, не, я с вами! Всё под контролем, командир, — тут же переключился Злой.

Идти было не так чтобы далеко, но нервировала вероятность встретиться в лесу с остатками отступивших фанатиков. Поэтому шли обычным построением: разведка капитана с Призраком впереди, автоматчики по флангам и Бугай со своим новым здоровенным MG в середине. Через полкилометра увидели нужную леснину. Ствол в три обхвата наполовину утонул в серых опавших листьях и мху, пришлось делать раскопки. Под упавшим дубом обнаружился контейнер научников. Что вселяло некоторую надежду.

Надежда оправдалась. Без фантазии заминированный оранжевый ящик содержал 19 контейнеров артами и один — с наличностью. Это было бинго.

— Знакомый такой ящичек-то, — задумчиво протянул Призрак, рассматривая арты. Преобладали лечебные, была и парочка пустышек, не очень нужная вещь. То есть совсем не нужная. Обладает всеми внешними свойствами артефакта, но полезность — ноль. Учёные их любят, они живучие, не рассыпаются долго, для экспериментов самое то.

— Думаешь, те два контейнера в БТРе были из той же партии? — Резанов тоже присел рядом, вынул из контейнера пачку баксов и начал пересчитывать.

— Валь, вот подумай сам. Всё одно к одному. Ковальский, судя по тем документам, активно и давно торговал с Султаном. Этого не мог не знать Халецкий. И то, что наш майор, сидя на Северном, отрезанный от своих каналов и людей, откуда-то прознал о схроне на Свалке техники, прямо говорит нам о том, что знал он о контейнерах гораздо раньше. Тут видишь — тот же ящик, те же, считай, арты. И был он тут, похоже, припрятан для дальнейшей переправки за Кордон. А вот Халя про него не знал.

— Да, похоже, в точку. Этот могли унести сюда из того схрона. И Халя действительно не мог знать, что они его уже утащили. Не зря он туда так активно лез тогда… Денег 24560 долларов кстати, — Резанов потряс пачкой.

Контейнер прикопали обратно, а арты рассовали по рюкзакам. Пожевали сухпай и отправились назад. Соклановцы спрашивать ничего не стали, легенда была такова, что квад ушёл по следу Монолитовцев, проверить куда те отправились и не сидят ли в лесу где-нибудь неподалёку. Время шло к вечеру, пора было забирать своих раненых и отправляться до базы.