Врата

Сопротивление защищающихся начало заметно вянуть минут через десять-пятнадцать, и полковник повёл бойцов вперёд. Лейтенант только и успевал, что отмечать своих: живы-не ранены. Всё пока было в норме: Злой палил в белый свет, как в копеечку. Ну стиль его такой, при этом результативность от того не страдала. Угрюмый с ним рядом наоборот, работал одиночными. Бугай дисциплинированно держался позади, давя неприятеля короткими очередями. Все вместе продвигались по левому флангу, согласно указанию полковника. Сам он шёл со своими по центру.

Депо уже практически зачистили, а бандиты драпанули за ворота, когда наткнулись на неожиданное препятствие. Довольно грамотно расположившийся стрелок с американской винтовкой, по звуку М-4ой, остановил продвижение клановцев, подстрелив одного из бойцов в середине. Того тут же оттащили назад, а стрелка начали обходить фланговые квады Резанова и Иванцова, забирая в клещи. Тот оказался парень-не промах и вовремя поменял позицию, откуда эффектно прижал пару Долговцев, вылезших чуть вперёд справа.

Стрелок был один и полковник решился на прорыв. Что им в новых усиленный ПСЗ против малоимпульсного патрона кольтовского карабина. Но не учёл, что у стрелка могут быть сюрпризы. И получил гранату из подствольника.

Резанов видел, как негромкий после такой канонады в огромном здании взрыв отбрасывает тело командира, болтающееся в полёте, будто кукла. А рядом свалился один из его парней. Почти прямое попадание. Бойцы, озверев, ломанулись все сразу. Пока бандитский супермен перезаряжался его тупо закидали ручными гранатами. Череда взрывов оставила звон в ушах и понимание, что бой окончен. Бандиты ушли кто смог, этот был последним.

Лейтенант с несколькими клановцами бросился к телу полковника. Тот был плох. Даже в броне было видно, что тело поломано, и сам, конечно, без сознания. Вот же чёрт поганый, в конце сорвал блестящую операцию, кто это хоть? Бойцы уже волокли сверху изуродованное осколками тело.

— Это ж Баба Яга! — рядом был Злой, — я его помню. Телохранитель, пёс Султана. Видать, бугор его тут оставил прикрывать свой отход. Отработал, нечего сказать…

Мелкий ростом, какой-то худосочный черноволосый небритый мужик был одет в чёрный костюм и когда-то белую рубашку. В разгрузке торчали короткие магазины М-ки и пара старых ручных гранат РГД-5.

— Всё из себя этого, Киану Ривза строил. Броника не носил.

— Йоп… Кого? — переспросил кто-то их притащивших тело.

— Ну кино американское Джон Уик. Видел? Вот его, — пояснил Злой.

Но лейтенант этого уже не слышал. Медик квада, Чепурной, что добрался до Космача и стащил с головы командира Сферу, обернулся к нему:

— Жив, но шансов нет почти. Дыхание затрудненно и пульс нитевидный. Обширные внутренние повреждения, хотя крови мало. Вертолёт бы…

— Что с ним?! — это наконец Иванцов подбежал, до того заканчивающий проверку Депо. Молодец, кстати, капитан, приказ до конца довёл, подумалось вскользь. А руки уже делали привычные движения: контейнер из рюкзака, артефакт из контейнера, пластиковый пузырёк с керосином надорвать, бинт из аптечки, второй артефакт…

— Полковника на стол, броню снять!

Бойцы невнятно переминались, тут был капитан, а приказывает новый лейтенант. Иванцов, похоже, несколько растерялся. Резанов строго посмотрел на него:

— Капитан! Операция не завершена, согласно плану, надо выдвигаться на перехват уходящей группе противника. Или ты предпочитаешь оказать медицинскую помощь раненому?

— А, да… Точно. За мной! — получив понятное указание Иванцов ожил. Хороший офицер — понятливый и без ненужной инициативы. Квад капитана быстро двинулся на выход. У ворот он вспомнил важное и отправил в небо последнюю ракету — знак военным что операция окончена.

— Полковника на стол, исполнять!! — рявкнул лейтенант остальным. Первыми Космача подхватили Чепурной с Угрюмовым. Тяжёл он был: сам за центнер, броня ещё. Стол нашёлся в комнате с коврами и целыми стёклами в окнах. Там и печка была и большая пластиковая канистра с водой, рядом пара чистых полотенец. Видимо, берлога самого Султана.

Иванцов шёл в темпе и аккуратно, его люди привыкли к быстрым маршам в Зоне. На дорогу не светились, разведка впереди, трое по сторонам метрах в пятидесяти. Но Султана так и не встретили, не было его на том маршруте.

Султан тяжело бежал от ворот своей базы. Вот суки! Солдатня и долгари! Всё пришлось бросить. Но ушли вроде. Бежать долго с непривычки не смог, перешёл на шаг. Его люди бестолково орали, ругались на Долг, армейцев, караульных, друг на друга. Пришлось навести подобие порядка окриками и пинками. Пацаны чуть присмирели, сбились в толпу, вперёд Султан отправил одного из молодых в качестве Отмычки.

Сколько народу ушло? Больше десятка точно, но ту было только девять человек, прочие, видимо, потерялись по дороге, раненые скорее всего отстали. Ничего, жить захотят — нагонят. Всем было сказано идти к лагерю с ПАЗиком, там, где стройматериал кучами лежит. Там свои, там отдышаться и подумать что дальше.

Хотя что тут думать, надо уходить. Если те серьёзно взялись, то пойдут за ушедшими. В лагере долго нельзя, так, отдых на полчаса. Куда только потом? К Валету на АТП было бы правильно, там свои. Но далеко очень, до вечера не дойти, опасно сейчас на Кордоне, там Монолит на вояк лезет, а вояки под мостом пацанов Валета вальнули наглухо троих. Хорошо бы туда, там Свобода на Элеваторе. Но дойти далеко, дело к обеду, ночевать в чистом поле на Кордоне очень неуютно будет. Хутор опять же по дороге, но вояки оттуда Грешников вынесли, а если они ещё там, то сколько их?

Эти мысли мучали авторитетного злодея Султана, пока он со остатками банды шёл без дороги по мшистым болотинам с там и сям выплёскивающимися струями ядовитого зелёного пара. Как зашли в лес стало хуже, небо затянулось свинцовыми тучами, потемнело, поднялся ветер, вдалеке погромыхивало. Отмычку потеряли через полчаса, он вскрикнул, аномалия из гравитационных потащила его за ногу к себе, крутанула и разорвала. Никто не хотел идти первым, пришлось заставить. Второй шёл медленнее, но гораздо аккуратнее. На пятиминутном привале выяснилось, что один из салаг сбежал. Ну туда ему и дорога. Сдохнет в одиночку, это Зона!

Дозора на подходе к лагерю не было. Вот суки, расп…здяи, бОшки поотрывать. Какого хрена, тут ломится с десяток голов, а они ухом не поведут! В голове Султана за эти пару часов возник план. Сейчас минут пятнадцать — двадцать на отдых, собрать всё в лагере и идти холмами к выходу со Свалки. В Тёмную Долину к Борову. На дорогу не выходить — пасти там будут точно! До самой темноты успеть можно, если не останавливаться надолго. Там осесть пока. Пацанам, что не были на базе, написать всем чтобы туда шли. Ну козлы подментованные, уж полетят головушки, кровью падлы умоются! Это уже про Долг.

Костёр был виден сквозь ветки, у него сидел кто-то спиной, Султан поздно понял, что сидящий не двигается, а должен бы повернуться на шум толпы. И тут из засады ударили стволы. Первых пацанов посекло сразу, остальные бросились за деревья, попадали в мокрую сгнившую траву. Справа затарахтел пулемёт, грохнул взрыв. Ну, это всё… Султан шёл в конце, опытный был. И поэтому не стал вступать в бой, а развернувшись одышливо и медленно побежал назад. Остановился, тяжело и хрипло дыша, только минут через двадцать. Рядом кто-то треснул веткой, главарь погибшей банды выхватил богато отделанный Colt-1911.

— Бугор, я это! — донеслось из кустов. На свет выступил Кислый. Плащ потерял где-то, морда лица в ссадинах. Правда, Калаш в руках. И то хорошо.

— Остальные там что?

— Хана…

— Валим! К АТП через дыру в колючке. Шевели булками! — бросил Султан и первым двинул на юг. Дела были скорбными, двое их осталось, значит.

Шли долго, постоянно прячась от любого случайного шороха и движения. Хотя умом Султан понимал, что тут в лесу тёмном засады не будет. Но сегодняшний день дважды уже преподносил подарки. До разрыва в заборе, таким образом, шли почти что полдня. В сумерках были хорошо видны таблички «Мiни! Обхiд прав.», «Мiни! Обхiд лiв.». Это военные перед забором змейку устроили, чтобы твари со Свалки не лезли, а сталкерьё всё равно резать будет колючку, тут место прохода привычное. Вот и минное поле поэтому с кривым, обозначенным для бродяг проходом. Но идти по нему очень не хочется: быстро не пройдёшь, видно тебя отовсюду. Поэтому послал вперёд Кислого. Тот, аккуратно переступая, двинулся по проходу. В сумерках было уже плохо видно.