Пятая стихия

— Я отвезу! — схватился Уильям. Но было ясно, что Уильям Сайлас хочет удостовериться в правдивости слов своей дочери, в том, что она действительно будет находиться под присмотром эри.

Деревня эри была на самом деле не чем иным как районом города, несколько улиц, где в аккуратных коттеджах под сенью деревьев жили те, в чьих жилах хотя бы на четверть текла кровь индейцев этого племени.

Дом Мэнхесов был окружен декоративными кустарниками, за которыми постоянно добросовестно ухаживали, на газоне перед крыльцом, глядя на всякого входящего стояли пять деревянных идолов — символы веры эри. Это были всего лишь копии тех высеченных из камня божеств, которым поклонялись индейцы, но к каменным изваяниям, находящимся в одной из горных пещер, теперь совершали паломничество в основном лишь шаманы эри.

Лана выбралась из машины, растерянно глядя по сторонам, потому что она понятия не имела в каком из соседских домов живёт этот некто Джеф.

И это не было совпадением, что в этот самый момент на крыльце показался Рэм — вожак кугуару просто на просто учуял её. Спокойно кивнув её отцу, Рэм лениво сбежал по ступенькам, направившись в сторону одного из соседских коттеджей. Общаться с Уильямом Сайласом молодой вождь явно не собирался, хотя Уил и не торопился уезжать.

Схватив сумку, Лана пошла следом за Рэмом, проскользнув в приоткрытую дверь. Несмотря на то, что она прожила в Честервиле столько лет, Лана всё равно не знала всех эри наперечёт. Лицо хозяина дома не показалось ей знакомым. Это был невысокий молодой мужчина лет тридцати, худощавый, от эри ему достались темные волосы и высокие скулы, а вот глаза у Джефа были серо-зелёными. Добрыми, но грустными, как отметила про себя Лана.

— Вот Лана — это Джеф. Он покажет, где тебе разместиться, — деловым, даже наставническим тоном быстро проговорил Рэм. — Мы с ним обсудили твой пансион, за жильё будешь платить ему оговорённую плату, а в стоимость продуктов будет входить твоя помощь по дому и с малышом. Устраивайся и заходи ко мне, лучше через заднюю дверь.

— А… Шон тоже там? — с вещами в чужом доме, в совершенно неизвестной для себя роли Лана чувствовала себя смущенной и загнанной в угол.

— Он разве тебе не сказал? — удивился Рэм, или сделал вид. — Шон так и не помирился с отцом, поэтому он остановился в городе.

— Ясно, — тихо выдавила девушка, переведя взгляд на хозяина дома.

Глава 9

Джеф позвал её за собой кивком головы.

— Это твоя комната. Раньше здесь жила моя мать. После её смерти я так ничего и не менял, если хочешь, можешь здесь всё переставить и даже перекрасить, — у Джефа были не только грустные глаза, но и голос. — Само собой можешь пользоваться ванной и кухней. Правда, ванна у нас одна, внизу, прямо по коридору. Как Рэм уже сказал можешь брать продукты, но у меня вечно не хватает времени на готовку, поэтому разбирайся сама.

— Ладно. А … где твой … ребёнок? — всё так же тихо, произнесла она. В каждом эри Лана видела своего недоброжелателя, поэтому оставшись наедине с Джефом она не могла отделаться от жуткой неловкости.

— Спит. У меня сын. Его зовут Кирас, — Джеф передёрнул плечами, словно ему тоже было неуютно.

— Схожу к Рэму, — попятилась к выходу девушка.

Лана сомневалась, что она расслабиться в обществе Рэма, да ещё и в доме их с Шоном отца, который тоже имел на неё отдельный зуб, но Рэма она хотя бы знала, а вот общение с чужими людьми для неё всегда являлось проблемным.

— Может, всё-таки присядешь? — следя за ней любопытным взглядом, минут через десять после того как она вошла, поинтересовался Рэм. А Лана всё никак не могла отвести глаз от колоритного оформления гостиной, в этническом индейском стиле. — Так только в этой комнате. Чего такая испуганная? — Рэм улыбнулся, от чего глаза Ланы распахнулись ещё больше. — Лана? Всё хорошо? Воды?

Покачав головой, она всё-таки села на краешек дивана.

Как любой кугуару, Рэм обладал игривым нравом, если при этом его ничего не беспокоило, в противном случае кугуару могли быть невероятно свирепы. Робость девушки его забавляла, поэтому он встал и подсел рядышком, почувствовав, как при этом сжалась девушка. Но ему и этого оказалось мало — Рэм легонько толкнул её плечом:

— В обморок только не грохнись, сердце вот-вот выскочит. Утром на поляне ты так героически держалась. Чего ты боишься теперь? — Рэм встретился с её изумлённо встревоженными глазами, в которых можно было утонуть.

Ещё когда Лана была малолетней девчонкой, Рэм знал, что через несколько лет эта глазастая бестия превратится в красавицу. Так и вышло.

— Почему ты согласился дать мне этот шанс? — севшим голосом, тихо спросила она.

— Ну … я ведь не идиот, — Рэм снова улыбнулся. — Так у меня хотя бы появился шанс прекратить это ваше безумие с Шоном. Приняв твой путь, я мог бы, конечно, выдвинуть тебе другие варианты требований. Например, уехать из Честервиля, отправиться в Калифорнию, выучится на врача и наконец стать человеком. Или взять на воспитание ребёнка или подарить кому-то почку, и тем самым спасти чью-то жизнь в обмен на искупление. Но если бы ты уехала — этот дурак попёрся бы за тобой и в любом варианте встревал бы, портя эффект. Поэтому я решил держать в поле зрения вас обоих. Шон, конечно, не доволен, сейчас он видит во мне лишь врага.

— Папа сказал, что ты…

— Да, — перебил её Рэм, читая по этим распахнутым нежно-карим глазам все плещущиеся там эмоции. — Ещё тогда я сказал ему, что заберу мотоцикл за спасение его дочери. Потому что ещё тогда пытался встряхнуть и спасти брата, надеялся, что это не зайдёт так далеко. Ты ведь знаешь о пяти идолах — символах стихий? Пятый из них — это эмоции. Эри придают им огромное значение. Как-то я стал свидетелем, как наш шаман рассказывал отцу о воронке стихий, случающейся раз в семьдесят лет, в которую вы трое угодили, шляясь вблизи священной пещеры. У тебя на плече не зря выбит символ звезды стихий. Мы пытались сделать всё возможное. Ты наверняка не помнишь, но пять лет назад я уже пытался заставить вас услышать меня о пути Искупления.

— Ты постоянно цапался с Шоном, мы не воспринимали тебя серьёзно, — теперь-то Лана воспринимала его более чем серьёзно, его слова сквозь годы наконец добрались до её подсознания.

— Конечно, ты ещё тогда сказала мне, что не собираешься слушать бред неотесанного дылды, — с укором заметил Рэм. — Вы ведь ни в коем случае не считали себя неправыми, ни в чём. … Пока воронка не забрала Дерека.

Девушка вздрогнула, отведя взгляд:

— Нет, это не из-за этого…

— Ты почему-то решила, что его смерть — это твоя вина?

Насколько Лана помнила, она никогда не оставалась наедине с Рэмом, не сидела с ним вот так близко, и уж тем более он не касался её лица, так как сейчас, кончиками своих длинных пальцев, заставляя её снова посмотреть на него.

— Даже Шон так думает, — выдавила Лана.

— С чего ты взяла? Он тебе сказал?

— Нет, в том-то и дело, что, выслушав как всё произошло — Шон просто ушёл, не сказав ни слова. Он винит меня, я знаю.

— Он винит себя, — покачал головой Рэм. — Шон и сам устал рваться от эмоций, но почему-то всё равно упрямо хватается за прошлое, его чувство к тебе, как наркотик. Тебя ведь тоже ломает при нём?

— Не могу дышать и разваливаюсь на куски, — согласилась Лана.

— Не терпится узнать с чего тебе начать? — его проницательность приводила её в смятение. — В соседнем Менфисе есть больница, поищем тебе там работу, возможно санитарки. Некоторые наши парни ездят в Менфис, они могут подхватывать тебя по пути. И так и быть я достану тебе птенца сокола, но ты сама будешь кормить и ухаживать за ним, залезь в гугл и почитай, как это делается. Раз в неделю ты будешь навещать родителей, уделять внимание брату, а потом отчитываться мне. А ещё… — Рэм сделал паузу, наблюдая за реакцией Ланы. — Ты будешь учиться быть хорошей соседкой — каждую неделю, обходя дом за домом в деревне эри, будешь знакомиться и мило общаться.