Знание в контексте

Скептик сомневается, не имея на это никаких оснований. Более того, он и не может иметь никаких оснований для своего сомнения, так как его сомнение глобально. «Попытавшийся усомниться во всем не дошел бы до сомнения в чем-то. Игра в сомнение уже предполагает уверенность» (§ 115). По этой причине позиция скептика и сама постановка скептическое проблемы бессмысленны. Таково «минимальное прочтение» Витгенштейна.

В рамках аналитической эпистемологии существует много разных интерпретаций петлевых предложений Витгенштейна. Можно ли, как говорит Витгенштейн, «услышать все голоса и воссоединить их друг с другом». С нашей точки зрения, понятие петлевого предложения (ПП) требует анализа в контексте всей философии позднего Витгенштейна и, в частности, принятия во внимание таких понятий как «форма жизни», «языковая игра», «грамматика формы жизни», «правило», проблемы применения правила. Мы интерпретировали ПП как (наиболее общие) витгенштейновские правила (далее: в-правила). Позднее и независимо от нас Анализа Колива интерпретировала ПП как правила.

3.3.1. Петлевые предложения (ПП): наша позиция. Наша позиция состоит в следующем: Петлевое предложение (ПП) Витгенштейна имеет три взаимосвязанных аспекта: логический, эпистемический и онтологический/натуралистический. Природа ПП может быть понята лишь в том случае, если принять во внимание взаимосвязь между ними. Вкратце, её можно резюмировать следующим образом: петлевое предложение есть витгенштейновское правило. Будучи правилом, оно имеет логическую достоверность. Нет смысла говорить о его ложности или истинности. В контексте петлевое-предложение-правило может превратиться в петлевое-предложение-парадигму. Сомневаться в истинности парадигмы иррационально. Наконец, в контексте петлевое предложение может превратиться в более или менее достоверное обоснованное эмпирическое знание, или знание как языковую игру. Сомневаться в знании нерационально. Понимание природы петлевых предложений позволяет установить, что проблема глобального скептицизма является псевдопроблемой, основанной на ложных предпосылках.

Можно сказать несколько по-другому. ПП – нормы, для измерения реальности. Они вырабатываются в реальности и укоренены в реальности. ПП гибридны в том смысле, что в зависимости от контекста они могут менять свой статус. С одной точки зрения ПП может быть нормой, а с другой – эмпирическим предложением. Этот статус также может меняться в процессе эволюции. В «О достоверности» Витгенштейн пишет: «Можно было бы представить себе, что некоторые предложения, имеющие форму эмпирических предложений, затвердели бы и функционировали как каналы для не застывших, текучих эмпирических предложений; и что это отношение со временем менялось бы, то есть текучие предложения затвердевали бы, а застывшие становились текучими» (§ 96). Это позволяет избежать релятивизма и разрешить непреодолимые, на первый взгляд, разногласия между экспертами.

Притчард предлагает трактовку ПП как висцеральных («животных») обязательств (commitments), не имеющих истинностных значений, но пропозициональных, разделяющих общее ядро (последнее условие позволяет противостоять эпистемическому релятивизму). Для нас ПП суть наиболее общие правила наших естественных нормативных практик – «форм жизни» и принадлежащих им «языковых игр». При этом «животными» являются также примитивные языковые игры, которые лежат в основе наших форм жизни. Для Витгенштейна (и для ЭСЗ Уильямсона) действие и знание первичны, а следование правилу «слепо».

Вывод, что скептическая проблема – это псевдопроблема в той или иной мере разделяют, Людвиг Витгенштейн, Хилари Патнэм, Дональд Дэвидсон, Майкл Уильямс, Данкан Притчард, Жослен Бенуа, Клод Романо, Маркус Габриэль, Роберт Брэндом, Анализа Колива, Гения Шёнбаумсфелд и другие авторы.

3.4 Структура рациональности

Аналитическая эпистемология поначалу пыталась решать проблему скептицизма, но, как представляется, постепенно обращается к витгенштейновскому выводу, что скептическая проблема – псевдопроблема, основанная на ложных предпосылках. Проблема не решается, а устраняется терапевтически. На наш взгляд, аналитическая эпистемология делает это непоследовательно. В частности, мы имеем в виду один их новейших антискептических подходов – «байскопический подход» современного британского эпистемолога Данкана Притчарда.

3.4.1. Стандартная и альтернативная точки зрения на позицию Витгенштейна. Согласно стандартной точке зрения, в работе «О достоверности» Витгенштейн рассматривает проблему скептицизма. Он даёт прямой ответ Муру на его решение проблемы скептицизма. Недавно Притчард предложил другую точку зрения, которая утверждает, что Витгенштейн предлагает новый подход к структуре (эпистемической) рациональности, раскрывает её существенно локальный характер. Рациональность, если речь идёт о чисто интерналистской рациональности, не может быть глобальной. Для Витгенштейна мыслить, верить, сомневаться, знать, ошибаться можно лишь в рамках формы жизни, имеющей укоренённую в реальности «грамматику» (логику). В «О достоверности» он пишет: «Чтобы ошибаться, человек уже должен судить согласно с человечеством» (§ 156).

3.4.2. Рациональность и псевдорациональность. Согласно Витгенштейну, петлевое предложение (ПП) нельзя рационально ни обосновать, ни опровергнуть. Для Притчарда ПП автоматически исключаются из сферы рационального; они ни рациональны, ни иррационалны, они а-рациональны. Наша позиция ближе к позиции Колива: ПП рациональны в широком смысле. Для нас это правила. Поэтому они рациональны по определению.

Анализ понятия ПП, как и анализ предпосылок, используемых при рациональной оценке, показывает, что с точки зрения философии Витгенштейна они должны быть укоренены в реальности[111]. Именно укоренённость рациональных оснований в реальности делает их рациональными. Тогда как их интернализация приводит к постепенной потере (обеднению) смысла, очевидности и превращению рациональности в псевдорациональность (концептов, смысла и очевидности, в псевдоконцепты, псевдосмысл и псевдоочевидность).

Как правило, в парадигматических случаях применения наших концептов (правил, языка) – можно также говорить об инстинктивных (примитивных) языковых играх – и, в частности, в парадигматических случаях зрительного восприятия, последние не могут не отсылать к тому, к чему они по самой своей природе предназначены отсылать. Сам смысл понятия «реальный» предполагает, что в этих случаях мы имеем дело с реальностью. Сама осмысленность применяемых правил и концептов предполагает, что в этих случаях они применяются корректно, что мы знаем, что они применяются корректно. Семантика, эпистемология и онтология оказываются неразделимо связанными между собой.

Дело не только в том, что структура рационального обоснования предполагает принятие «нерациональных» ПП, но также и в том, что сама природа ПП, концептов и рационального обоснования предполагает существование реальности, «внешнего мира». Задание ПП эквивалентно заданию некоторой устоявшейся формы жизни (концептуализированной части реальности), философской грамматикой (правилами) которой они являются[112].

3.5. Проблемы эпистемологического дизъюнктивизма (ЭД)

В нашей статье, опубликованной в 2014 году, мы указали, что ЭД Притчарда и, в частности, решение скептической проблемы в рамках ЭД, не принимают во внимание витгенштейновскую эпистемологию и, в частности, понятие ПП [2]. Мы указали, что в некоторых случаях ЭД неприменим, в том числе и для решения скептической проблемы.

Парадигматические случаи зрительного восприятия неоднородны. Если в некоторых парадигматических случаях дефитор возможен, так что, поскольку он есть, парадигматический случай перестаёт быть парадигматическим, то в других парадигматических случаях дефитор невозможен. В этих последних случаях мы имеем, на самом деле, дело с грамматическими (логическими, а не эпистемологическими) фактами в смысле философской грамматики Витгенштейна. Соответствующие предложения являются ПП и не могут быть рационально обоснованы. Эпистемологический дизъюнктивизм к ним неприменим, поскольку он апеллирует к фактивным рациональным основаниям. В тех же парадигматических случаях зрительного восприятия, в которых рациональное обоснование возможно, рациональные основания для знания следует понимать не в смысле наличия у них некоей особой фактивной природы, а в смысле их достаточно сильной укоренённости в факте[113].

111

Существование реальности предполагается! В противном случае мы бы имели дело не с употреблением правил и концептов, а с бессмыслицей.

112

В какой-то мере, как нам представляется, Притчард учитывает сказанное, ссылаясь на позицию Дональда Дэвидсона о природе наших мнений как имеющих тенденцию быть истинными и вводя новое понятие «над-петлевого (нем. über-hinge) предложения», что мы не можем радикально ошибаться в наших мнениях.

113

Таким образом, знание, подразумевающее причинный контакт с фактом, первично, а мнение и рациональные основания для мнения вторичны, а не наоборот.