Бесоборец

— Он не докладывает. Ладно, иди. Хотя… стой.

Она подошла к столу, достала пластинки с жевательной резинкой. Вытащила одну, затем посмотрела на меня, и добавила к ней еще одну. Подошла ко мне и вложила пластинки в мой открывшийся рот:

— Запах шампанского не перебить, но так будет хоть немного легче, — произнесла она, слегка надавив на подбородок, закрыв челюсть. — Все, иди.

Я подошел к двери и коротко постучал. После приглашения глубоко вздохнул, унимая страх, потянул ручку двери и вошел в кабинет.

— Вызывали? — остановившись на пороге, с обезоруживающей улыбкой поинтересовался я.

Петр Сергеевич сидел за столом. Перед ним лежала папка с личным делом. И я очень надеялся, что бумаги не мои. Услышав мой голос, мужчина оторвался от изучения документов и мягко улыбнулся:

— Проходи, Никита

Признаться честно, такое поведение повергло меня в ступор. С чего вдруг у директора такое хорошее настроение?

— Да ты присаживайся, — с улыбкой продолжил он. — В ногах правды нет.

Я замер. И только спустя несколько секунд понял, что хочет директор. Благодарно кивнул и прошел по кабинету. Сел в кресло.

Петр Сергеевич довольно хлопнул в ладоши:

— Итак, могу поздравить, Воронов. Ты успешно сдал теоретические и практические квалификационные экзамены. И набрал минимальный балл для поступления в среднее учебное заведение. А еще, тебе присвоен ранг мастера. Теперь нашему учебному заведению придется с тобой распрощаться.

Я на это лишь кивнул.

Царскосельский приют был старшей школой для бастардов, у которых Сила приобрела цвет. На протяжении двух лет, вдовесок к грамоте недорослей учили обращаться с силой. А в конце обучения, ученикам приходилось сдавать практические экзамены. Индивидуальные для каждого цвета Силы.

Сила бывает пяти цветов: Черная, к которой относятся стили энэнра, магии крови, а также колдовство. Синий включает школы льда, воды, ветра и молний. Красный позволяет владеть огнем и тайной магией. Зеленый дает возможность освоить силой природы, земли или песка. Ну, а белый открывает способности к Свету или мистицизму.

После сдачи экзамена, каждому подростку присваивается ранг освоения силы. Большинство выходят учениками. И за десять лет берут планку мастера. Но мне повезло. И дважды я брал первые места на ежегодных школьных турнирах. К тому же легко сдал нормы на ранг мастера.

— Для меня было честью учиться в этом заведении. И я очень благодарен вам… — начал было я, но Вяземский меня перебил, переходя на “Вы”:

— Вы бы оказали мне огромное одолжение, юноша, если бы не указывали наше учебное заведение ни в одной анкете, — попросил он. — Нигде. Даже в социальных сетях.

Директор встал и прошел к двери, намекая на то, что мне пора. И я последовал за ним.

Вяземский открыл передо мной дверь и с улыбкой протянул мне ладонь:

— Надеюсь, мы с вами никогда не увидимся. — И только между нами: попытайтесь начать новую жизнь. Подумайте о том, что вы выходите в общество. Да, совсем забыл. Вот, держите.

С этими словами он полез в карман и достал связку ключей.

— Вот. Положенное вам Императором жилье. Корабельный район. Не самое благоприятное место, да и уровень преступности там достаточно высок. Но это лучше, чем жить под мостом. Да и проживете вы там до момента, пока не поступите на служение какой-нибудь семье, — с легкой издевкой пояснил директор.

Я растерянно принял ключи, убрал их в карман пиджака.

— Кстати о семье…

Я кивнул в сторону стола. Где в рамке стоял снимок, на котором Петр Сергеевич в обнимку стоит с совсем еще юной девушкой. — Я слышал, у Марии Петровны наконец обрела цвет Сила. Поздновато, в восемнадцать-то лет. Но…

— Моя дочь уже начала домашнее обучение. И готовится поступать в Институт Международных отношений, — строго оборвал меня Петр.

— Отношения — это хорошо, — согласился я и пожал протянутую ладонь. — Ну, прощайте, Петр Сергеевич.

Директор улыбнулся и закрыл дверь за моей спиной. Я же довольно улыбнулся Карине. Но она никак не отреагировала. Открыв от удивления рот, девушка смотрела видео на телефоне. На щеках Карины выступил румянец.

Я прикрыл за собой дверь и спустился по лестнице. Посмотрел на часы: у меня минут десять. И лучше бы за это время мне покинуть корпус общежития.

Директор Царскосельского приюта для бастардов, Петр Сергеевич Вяземский, прошел по кабинету и сел в кресло. Откинулся на спинку, устало глядя в монитор.

Он возглавлял приют двадцать лет. И впервые на его памяти, ему попался настолько… беспокойный ученик.

Петр Сергеевич устало прикрыл глаза. И не смог сдержать довольной улыбки: наконец-то беспокойный юноша ушел. Что будет с ним дальше — головная боль преподавателей, которым не посчастливится принять его в ряды учеников.

Директор встал и подошел к сейфу. Набрал цифры кода, потянул на себя дверцу, вынул бутылку с янтарной жидкостью. Вернулся к столу, откупорил коньяк и налил в пузатый стакан, извлеченный из ящика стола. И торжественно поздравил сам себя:

— Ну, за освобождение от проблем… — Вяземский отсалютовал портрету бородатого мужчины, висящему на стене.

Но выпить ему не дал телефон, который завибрировал на столе. Вяземский взял аппарат. На дисплее высветился номер и фотография улыбающейся девчушки с двумя косичками.

Петр провел пальцем по экрану, принимая звонок:

— Да, доченька.

В ответ в динамике послышались всхлипывания и рыдания, среди которых с трудом можно было разобрать отдельные слова:

— Папа… Прости… Они… А он… Я не виноваааатаааа…

Сбивчивая речь оборвалась и в трубке снова послышались рыдания.

Спокойствие и умиротворение мигом исчезли. А в душе зашевелилась необъяснимая тревога. Предчувствие чего-то глобального. И очень плохого.

— Что случилось? — осторожно уточнил директор.

— Телефон… взломааааали… и хранилище фотографий, — зарыдала в трубку девушка.

Машина прибыла прямо к дверям корпуса мальчиков. Крышка багажника открылась, и я закинул в него сумку и пару чемоданов. Сел на пассажирское сиденье.

— Вас приветствует автоматический сервис такси Койфмана, — вежливо сообщил женский голос. — Наша машина с максимальным комфортом доставит вас до пункта назначения. Вам остается только расслабиться в удобном кресле, получая удовольствие от поездки. К вашим услугам предоставлены мини-бар, кофейный автомат, видео и аудиоколлекция на любой вкус. Желаем вам приятного пути.

Я отрегулировал спинку сиденья и довольно откинулся.

— Укажите точку назначения.

— Петербург. Корабельный район. Улица Юнкера Свиридова дом десять, — прочитал я адрес, выбитый на прикрепленном к ключам бейджике. И на навигаторе автопилота нарисовался маршрут.

— Приблизительное время в пути: час десять минут, — сообщил голос. — Приятного пути.

И когда машина подъехала к воротам, где-то от школы послышался полный злости крик:

— Воронов!!! Тебе конец!!! Ты понял? Конец.

Я лениво покосился в боковое зеркало. Из открытого окна своего кабинета высунулся Вяземский. Лицо мужчины покрывали красные пятна гнева.

— Я вам помог, а вы грозитесь, — устало пробормотал я. — Без меня ваша дочь вообще могла бы не открыться.

Я и впрямь не считал, что поступил недостойно. Девушка сама пожелала поэкспериментировать. Отказывать даме в таких вещах не пристало. Ну, а то, что она сохранила фото и видео наших утех — так это ее вина. Я тут при чем? Вот и доигралась. Взломали и все утекло в сеть. Теперь видео с ее участием попадет в топы порносайтов. И о международных отношениях скорее всего придется забыть.

Мало кто смел говорить об этом, но все знали, что Мария Вяземская грозила не одному своему любовнику жалобой на домогательства после проведенных вместе вечеров. Просто не учла, что меня запугать было нечем. Заигралась, девочка. Вот и прилетел бумеранг.

В кармане завибрировал телефон. Я вытащил трубку и посмотрел на экран. Вяземский. Нет, князь, простите. Разговаривать с вами сейчас у меня нет никакого желания.