Страница 3 из 12
Здесь думала уже не моя голова, а головка, как бы я себе не врал, а девушки-кошки у меня вызвали отнюдь не невинные желания, просто я сам для себя проговаривал в уме, что я спасаю беззащитных пленниц. Хороший поступок, благородный, а в голове мыслишки копошатся, что через годик-два будут эти зверолюдки невестами на выданье.
Что-то со мной нехорошее происходит. Нравственные принципы на глазах меняются. Столько людей зарезал и даже совесть не мучает. Вообще не мучает. Они мне как враги, которых можно уничтожать не жалея. Что же произошло? Я превращаюсь в реального гоблина? Нет, это уже произошло! Моя психология поменялась. Я уже стал гоблином! Мне не хочется копченой свинины, что лежит в хранилище. Даже не вспомнил о ней, когда появилось чувство голода. Мне хочется сырого мяса, да, свежего, ещё парного мяса какой-нибудь молодой зверушки. Даже человечина сгодится. Твою мать! Я реально, по начинке почти гоблин. Убивать, воровать и насиловать для них, похоже, так же естественно, как для меня чистить зубы. Мама, спасите-помогите!
Я продышался. Стоп. Спокойствие. Надо кое-что проверить. Совсем недавно такого не было. На меня что-то влияет. Вышел из инвентаря и посмотрел под ноги, а я стою в уже подсохшей луже крови. Её запах проник мне в нос, вызывая желание съесть человечины. Отошёл от лужи подальше, тщательно вытер ступни об солому. Фух, вроде попустило. Нет, надо ещё кое-что проверить. Рванулся к карете, и застал на сиденье всё также свернувшихся в клубки зверолюдок. Они опять спали. Сони. Видать, физиология берет своё. Они же, по идее, ночные охотницы, вот и спят днём. Я посмотрел на них внимательно. Даже приподнял ногу одной из девиц. Нет, не испытываю непреодолимого влечения. Оно вообще прошло. Девушки-кошки вызывают лишь умиление от их внешней милоты и грации, как и обычные кошки. Фух, прошло. Что-то было в том месте, где я находился. Может, наступил на пятно с приворотным зельем или что-то ещё было в крови в том пятне. Что-то пробуждающее животную сущность моего игрового аватара. Нет, не хочу становиться гоблином. Так можно и совсем разум потерять. Надо поскорее собирать, что там нужно для ритуала и линять отсюда.
Я по большому полукругу обошел подозрительное пятно на каменной брусчатке и дальше внимательно следил, на что наступаю, стараясь избегать любого контакта с человеческой кровью. Долгие поиски ключей показали очевидные недостатки забитого хламом инвентаря. Я хватал всё без разбору и очень зря, но для очистки инвентаря нужно было спокойно сесть и перебрать его, отделив семена от плевел. Пока хватит того, что я отыщу ключи и сложу их в начале к грибам из дворфской пещеры. Вообще, всё ценное и нужное для быстрой активации, вроде колец, посохов, кольчуги и денег надо сложить в первый экран хранилища. Но это позже, а пока я воспользовался ключами, чтобы освободить из трех камер изнывающих от духоты служанок.
Они сначала испугались, когда зеленокожий коротышка показался за открывшейся дверью. Кто-то даже испуганно вскрикнул, но когда я передал женщинам приказ принцессы человеческим языком и жестом показал идти на выход, они тихо, опустив вниз глаза, гуськом побежали в коридор. Тем, кто совершенно обессилил и сидел на полу, я помог подняться на ноги и даже услышал в ответ одно «Благодарю». Конечно, это могла быть обыкновенная вежливость, а меня всё так же боялись и презирали, как раньше, но чисто для душевного равновесия, нормальное ко мне обращение порадовало.
Закончив с подбором ключей от камер служанок, я перешел к соседней камере по коридору и освободил оттуда какого-то заросшего, худого и осунувшегося старика. Он был так слаб, ослеп от темноты, что даже не увидел толком, кто его освобождает. Бедный пленник с трудом встал на ноги и, щурясь даже на тусклый свет из коридора, опираясь на стену двумя руками, пошел на выход.
Таких узников на грани жизни и смерти на третьем, нижнем подземном ярусе темницы оказалось очень много. Больше половины. Я осознал, что выпустил не того, кого надо, когда поднялся на второй и первый этаж. Здесь пленники были куда живее и ухоженней. Не успели зарасти волосами и обзавестись длинными бородами. Даже самые побитые и израненные оказались в лучшей форме, чем узники, которые провели в темнице далеко не один месяц.
Выпуская пленников из числа сторонников принцессы, я опять почувствовал себя оплеванным с ног до головы. Несмотря на то, что я помогал этим людям покинуть место заточения, они умудрялись мне грубить и даже попытались пнуть. Разумеется, я не дал этого сделать, пока сдерживаясь, чтобы никого случайно не убить. Одного удара в пах кулаком, как по мне, вполне достаточно, чтобы остудить желание грубиянов пинаться. Причём, чем «благородней» были пленники, чем богаче выглядела их одежда и шире была рожа, демонстрируя богатство и достаток, чем выше было его положение в иерархии при замке, тем с большим презрением они ко мне относились.
Обычно, одного удара в пах первому из обидчиков в камере хватало, чтобы утихомирить остальных, но в одной из камер нашлось несколько буйных, двое из которых явно были из очень «благородных» и ещё и относились к королевской гвардии. Эти налетели на меня сразу вдвоем с кулаками. Я зарезал их. Вспорол глотки под вопли других, кинувшихся в страхе бежать пленников. В замкнутом пространстве от брызг отравленной крови после атаки «мясниками» было некуда скрыться, и она обильно попала на меня, вызвав повторный приступ «огоблинения».
Я скрыл в хранилище трупы и тщательно обтерся извлеченным оттуда тряпьём. Для того, чтобы смыть кровь достал бутылку с чем-то спиртным и это оказалось самой страшной ошибкой. Гоблином меня делала отнюдь не кровь, а спиртное, оказавшееся в крови королевских гвардейцев. Если меня тянуло сделать что-то нехорошее, когда я лишь вдохнул порцию винных испарений, оставшихся на месте убитого, или это было из-за кувшина с вином, разбившегося неподалеку, то прямой контакт сначала с кровью, а затем со спиртным сорвал мне крышу. Мне захотелось съесть ногу или потроха одного из мужчин здесь и сейчас, а затем посетить моих шерстяных подружек, а ещё лучше эльфийку с принцессой. Появилась злобная мысль, что зря они наряжались, всё равно сейчас раздеваться придется.
Контролируя себя лишь на каких-то тридцать процентов из закутков человеческого сознания, я рванул наверх в поисках воды, и надо было видеть лица служанок, когда я прыгнул в большой котелок с водой, который они нагрели для принцессы. Основательно так нагрели, уже почти до кипения. Я резко стал из зеленокожего, тёмно-зеленокожим, а уже через пару секунд лишился целых лоскутов кожи на руках, ногах и половине туловища. Знатно обварился, и в таком жутком виде вывалившись в конвульсиях из котла, распластался на полу, кастуя сорванным от визга голосом на себя заклинание «лечения».
Фух. Пронесло. Отделался кожей, адской болью и диким испугом. Если бы потерял над собой контроль, вырезал бы всех людей в замке, изнасиловал всех женщин, а потом съел бы их кишки. Вот и познакомился близко с гоблинской сутью. Очень неприятно. Не так всё просто с аватаром, как было в игре. Оказывается, есть у него и ужасающие побочки. Начинаю понимать людей, ненавидящих зеленокожих за одно появление вблизи человеческих городов. Видать, гоблины на самом деле жуткие монстры, которых стоит опасаться. Но я из гоблинов самый опасный, ведь у меня ловкость и скрытность зашкаливает, а ещё артефакты и прочее… Короче, жуть. Ладно, не буду больше провоцировать людей, разгуливая без маскировки. Я и сам бы таких гоблинов мочил без предупреждения, всеми имеющимися средствами, если бы встретил.
Может, тут детей гоблинами с малых лет пугают, вот ко мне и такое отношение. Эх, мне нужно тотально избегать спиртного и любого контакта с кровью выпивших людей. В идеале, перейти от ближнего боя к кастам магии с безопасного расстояния. А если безвыходная ситуация, то обязательно использовать непромокающие перчатки и плащ. Хорошо, что я у дворфов, в доме старейшины их вонючего пойла не попробовал. Тогда подумал: «Они его что, из собственных фекалий сварили?» Вонь от кружек перебивала даже запах немытых дворфских тел. Боюсь, Панцара бы рассказывала совсем другую историю о происшествии в Городе Мастеров, если бы я поддался на уговоры коротышек и хлебнул их «Дара богов». И это, если бы дворфиха вообще выжила, после моих гоблинских приставаний.