Записки наемника

– Ну ладно, ладно, успокойся, – обратился он к мародеру, нажимая на спуск своего автомата.

Грохнул очередной выстрел, и между глаз мародера появилось кровоточащее отверстие. Мародер отпустил девушку, зашатался и с изумленным выражением на лице расстался с жизнью. Его тело грузно опустилось на пол. Как мешок. Яраги подхватил испуганную полуголую девушку и вместо того, чтобы отшвырнуть ее в безопасное место, или просто отпустить, нанес сильный удар ей в челюсть.

Я, под выстрелами мародеров, продолжал пробираться в гостиную. Возможно, это мне удалось бы, но совершить маневр я не успел. Неожиданно на пороге появилась пышногрудая блондинка. Ее я прежде не заметил в доме. Она ловким профессиональным движением выбила у меня пистолет, а потом нанесла два сокрушительных удара, от которых я покачнулся и, согнувшись, присел на пол. Но баба при этом не остановилась. Она сложила руки замком, ударила меня по шее. И, в довершение, сильным ударом ноги отбросила к стене. Я, явно не ожидавший от нее такой прыти, осунулся на пол, удивленно вращая глазами и хватая ртом воздух. Блондинка тем временем принялась за следующего ополченца. Она с остервенением набросилась на него со спины и теперь наносила свои сокрушительные удары. Возможно, и того постигла бы моя участь, если бы не подоспел Яраги. Он ударил пышногрудую ребром ладони по печени, а потом, схватив за плечи, грохнул о стену. Шустрая бабенка рухнула на ополченца, который пытался подняться с пола.

Я, наконец, пришел в себя. Озлобленный и озверевший, схватил одного из мародеров и вышвырнул в окно, а сам бросился вслед за ним. Мы упали на землю почти одновременно. Начали бороться, нанося друг другу удары. Я попытался схватить гадину за горло, но бандит изловчился и выхватил из-за пояса большой нож.

В нескольких шагах от нас неожиданно разорвалась ручная граната. Полыхнул взорвавшийся в газопроводе газ. Я, хрипя и рыча, выкручивал запястье бандиту. Бандит ловко вывернулся, заломил мне руку, опрокинул меня на живот, схватил за волосы и начал толкать мою голову в пламя. Я упирался из последних сил. От напряжения, казалось, лопнут сухожилия. Волосы на моей голове начали спекаться. Тогда я резко выгнулся и, подбросив верзилу вверх ногами, отправил того в пламя. Несколько секунд я наблюдал, как на человеке горела одежда, потом залоснилась кожа, которая скоро лопнула и показалось дымящееся мясо.

Я повернулся и вскочил через окно в дом. На полу дрались двое: бандит подмял под себя Яраги.

– А ну-ка, пару слов в микрофон, болван! – я сунул пистолет прямо в рот бандиту. Потом ногой перевернул его тело на живот. Мародер продолжал рычать.

– Давай сюда руки, быстро! И вторую тоже! – Яраги пришел в себя.

Бандит протянул две руки, думая, что ему наденут наручники. Но не тут-то было! Яраги сорвал с ковра старинную саблю и со всего размаху отхватил руку мародера. Одна рука отлетела сразу, а другая повисла на коже. Яраги схватил ее и оторвал.

– Свободен, – бросил он бандиту. – Можешь дальше грабить, сука!

Я облизывал окровавленные губы и наблюдал, как работает Яраги.

– С тобой все в порядке? – поинтересовался Яраги.

– Пока нормально, – спокойно ответил я.

В доме тем временем уже шли разборки. Лежали трупы убитых. Раненых добивали ножами. Обыскивали дом. В гостиной на диване насиловали блондинку. «Дикие гуси» из моей группы едва не гоготали от возбуждения и похоти. Я подошел к умывальнику и попытался ополоснуть лицо. В отражении разбитого зеркала увидел своего напарника.

– Вода в Грозном на вес золота, – сказал Яраги. – Ею сначала моются, потом процеживают и пьют или варят еду.

Я промолчал.

– Сволочи, они убили жителей дома, и ночевали здесь. Увидели микроавтобус и решили поживиться. А ты ничего дерешься, – похвалил меня Яраги.

– Приходится, – мрачно сказал я, глядя на отрубленную руку грабителя. Мне почему-то хотелось взять её, положить в полиэтиленовый пакет и спрятать. Как необычный сувенир.

Тем временем получилось так, что по дому ударили из миномета. Стрельба в доме вызвала интерес российской армии. Первая мина разорвалась во дворе. Вторая разворотила чердак.

– Нас засекли, быстро сматываемся. Блондинку оставим привязанной к дивану – пусть русские мины ее прикончат, пусть падаль сгорит.

Мы выскользнули из дома и помчались к микроавтобусам. Но там оказались непонятно кто. Рядом стояли «Жигули», а в салоне микроавтобуса копошились какие-то люди. Они тут же открыли по нам огонь. Мы ответили. Микроавтобус рванул с места и помчался по улице.

Громко ухнула еще одна мина. Она угодила на чердак, пробила его и взорвалась в середине дома. Истошный крик был заглушен новым минным взрывом.

Яраги вскочил в рядом стоявшие «Жигули», на которых, очевидно, подъехали незнакомцы, завел двигатель и вывел машину на середину улицы. Я открыл пальбу из автомата по удалявшемуся неприятелю. Я бежал некоторое время так, пока меня не нагнал Яраги, который открыл дверцу и крикнул:

– Давай быстрее, быстрее! Живо!

Я успел продырявить в нескольких местах угнанный микроавтобус и разнести в мелкие крошки его заднее стекло, впрыгнул в машину, и мы понеслись в погоню.

Лавируя между разбитых машин и подожженных БТРов, мы довольно быстро нагнали микроавтобус и плотно прижались к нему правым боком. Неожиданно позади нашего автомобиля грохнула граната. Нас встряхнуло, что-то затарахтело по асфальту, но мы продолжали ехать. Я лупил из автомата по противнику. Но микроавтобус упрямо летел вперед. По асфальту покатился, словно сверкающая тарелка, колпак от колеса.

– Скорее! – орал я, норовя схватиться за руль.

– Да не лезь ты! – рявкнул Яраги. – Я и так на пределе!

Визжали тормоза, машину заносило то вправо, то влево. Микроавтобус с противником неумолимо удалялся.

Погоня продолжалась с переменным успехом. Я не мог совладать с собой, все время бросал реплики:

– Они оторвутся от нас!

– Никуда они не денутся, молчи, – огрызался Яраги.

– Вправо, вправо, быстрее!

Несущийся впереди микроавтобус приближался к завалу, сооруженному из разного хламья. Даже не затормозив, он налетел на него. Доски и бревна шуганули в стороны. Мы влетели в проем.

Улица была освещена ярким, поднимающимся над горизонтом солнцем и пожарами. Но местами, среди пятиэтажных домов, было довольно сумрачно. Иногда, на удивление, нам попадались встречные машины, которые шарахались в стороны, их крутило волчком, и мы несколько раз чуть не врезались в эти беспомощные, потерявшие управление, агрегаты.

– Все в порядке, они едут к центру Грозного, а их там перехватят, – возбужденно говорил Яраги и остервенело давил на акселератор.

– Вам конец! – заревел он. Впереди показались ополченцы в черных куртках. Это, несомненно, были чеченцы. Они открыли огонь по микроавтобусу, били по колесам, а когда микроавтобус остановился, перенесли огонь по нам. Я увидел, как из микроавтобуса выскочили два человека с автоматами. Это тоже были чеченцы. Внутри микроавтобуса оставалось еще несколько человек.

Мы выбрались из «Жигулей», и я догнал одного из врагов. Я накинулся на чеченца и повалил его на землю. У него на голове была зеленая повязка. Мы оба покатились прямо в пылающую дорожку, тянущуюся от горящего микроавтобуса. Я понимал, что это ополченец, но уже не мог остановиться. Бушлат на спине у моего противника воспламенился. Но он словно не замечал этого, продолжая борьбу. Мы озверели, душили друг друга, продолжали кататься в горящей луже. Наконец, мой противник сумел вырваться и, тяжело дыша, бросился убегать. Я помчался следом.

Очевидно, тот, кто убегал, был предводителем группы, которая захватила микроавтобус, поскольку остальные, выйдя из пылающей машины, остолбенело наблюдали за удаляющимися фигурами, на которых ярко пылали одежды. Я почти не чувствовал, что у меня горит спина.

Подоспевший Яраги, не прицеливаясь, выстрелил в заднее стекло микроавтобуса, в котором все еще находился один из угонщиков с автоматом. Попал он в него или не попал, я не видел.