Записки наемника

Я поднялся и подошел к окошку регистрации. Сзади ко мне прижался подозрительный тип. Вот он толкнул, вроде нечаянно, коленкой кейс. Проверяют, что в нем? Казалось, все присутствующие в этом зале смотрят на меня. Мне уже хотелось исчезнуть отсюда как можно быстрее. Хоть бы и в Ростов-на-Дону… Но если честно, лететь не хотелось. Конфликт в Чечне казался мне очередным абсурдом. Россия со всей этой бойни хочет получить как можно большую выгоду, но, кажется, она завязнет там в кровавой грязи.

Я давно понял, что политика – это нечистая игра, но до сих пор не мог привыкнуть, что в этой игре в расчет идут не деньги, а целые народы, тысячи, десятки тысяч жизней.

«Впрочем, – подумал я, – все, наверное, просто от того, что я никак не могу привыкнуть, что, находясь в своей родной республике, работаю на чужое государство. Даже теперь не знаю, на какое: чеченское ли, российское ли?».

Наконец, объявили посадку на самолет «Минск – Ростов-на-Дону». Я потоптался на месте, и, словно раздумывая, крепко сжимая ручку «дипломата», поплелся на посадку. На душе теперь было спокойно, только немного грустно. Почему – я и сам не знал.

…В Ростове-на-Дону, как и было условлено, меня встретил Яраги, который вылетел туда на день раньше. Он на машине и будет меня сопровождать до Нальчика. Или это я буду его сопровождать. Дело в том, что каждый милиционер считает за обязанность проверить у чеченца документы. Разумеется, дипломат в руках Яраги вызовет непреодолимое желание у милиции поинтересоваться, что в нем.

Мне необходимо позвонить в Минск, на квартиру Лены. Мы подъехали к переговорному пункту.

– Возьми кейс, – сказал Яраги, – а вдруг милиция меня проверит! И рацию…

Я набрал нужный номер телефона. На том конце провода долго не отвечали, наконец, послышался негромкий, немного сонный женский голос:

– Алло…

– Ага, – удовлетворенно сказал я и почти закричал в трубку:

– Алло, Лена?!

На другом конце провода молчали.

– Алло, Лена, ты меня слышишь? Ты слышишь меня? Это я, Юрий!

Тут же послышались короткие гудки.

– Черт побери! – я выругался. – Что это за связь такая, я же бросил жетон, почему не сработало?

– Набери еще раз, – посоветовал стоящий в очереди за мной мужчина с бородой.

– Наверное, эту штуку пока не накормишь до отвала жетонами, ни за что не дозвонишься, – сказал я. Мне надо было с кем-то поговорить. Не бурчать же себе под нос проклятья, как старик какой-нибудь! Я еще раз набрал номер. На другом конце провода было занято.

– Что, краля изменила? – неожиданно спросил бородач.

Я ничего не ответил, вся энергия подозрительности и накопившейся злости мгновенно вскипела во мне. Я резко взмахнул рукой и ударил в лицо наглецу. Тот отпрянул, повернулся и побежал, испуганно оборачиваясь.

Однако эта выходка дорого мне стоила. Очевидно, женщины всегда делают мужчин неврастениками. Я понял, что на минуту потерял самообладание. Но картина, которая вспыхнула в моем мозгу сразу после произнесенных слов о том, что «краля изменила», была настолько явственна и болезненна, что я не смог удержаться. Перед моими глазами встала спальня с двумя-тремя гогочущими чеченцами и голой Леной, которая готова ради денег на все.

Не успел я отойти метров десять от переговорного пункта, как дорогу мне перегородили незнакомые люди. Целая банда.

– Это он? – спросил лысый мордоворот с кулоном на груди.

– Да, – ответил мужчина с бородой, который недавно сцепился со мной возле телефонной будки.

Нужно было как-то реагировать. Взяв свой кейс, я невозмутимо сказал:

– Ну ладно. Я знаю, сейчас вы мне скажете о том, что есть местные правила… И такие поганые насекомые, как я, не имеют права сюда приходить. Правильно?

Все трое смотрели на меня с издевательскими насмешками, понимая, что я у них в руках.

– Нет, – сказал «борода». – Это было бы напрасной тратой времени. Мы просто изуродуем тебя.

– Так-так, – протянул я, – понимаю…

Я сделал шаг вперед, и неожиданно для этих типов, используя кейс как щит, стал молотить уродов, раскидывая их в стороны. Я сразу нанес несколько ловких и точных ударов, но знал, что барбосы очень скоро могут очухаться, и пока Яраги в машине сообразит, что к чему, либо должен продержаться, либо…

Банда перешла-таки в наступление. Хорошо натренированные тела ловко уворачивались от моих ударов, нанося ответные. Это могло продолжаться еще долго, у меня хватило бы сил отбивать шквал, если б мне не набросили на шею шнурок. Один из нападавших затягивал шнурок сзади, двое других молотили меня в лицо, в живот, в пах. Я пытался, подцепив пальцем, оттянуть шнурок, но и это мне не удалось. Все же время от времени я находил в себе силы отбиваться ногами, но этой защиты было недостаточно.

Я понимал, что Яраги встревожится моим долгим отсутствием. Кроме того, моя рация молчала, сколько бы я не взывал к ней. Она работала только на прием. Драка происходила на месте, просматриваемом с шоссе.

– Юрий! Юрий! Ты меня слышишь? – звучала рация, включенная на прием. Я же не мог ответить. – Ты что, баб там клеишь?

Разъяренная шайка заканчивала свою расправу надо мной. Я понял, что это конец. Они обязательно заберут кейс. Бандиты как бы соревновались друг перед другом в жестокости. Наконец, последнее слово осталось за «бородой», который с остервенением принялся добивать меня ногами, издавая при этом истошные крики.

Я закрыл глаза. Мне уже было все равно, что со мной сделают. Я больше не пытался сопротивляться. Но вдруг почувствовал, как мой мучитель отпрянул и удары прекратились. Открыв глаза, я увидел того валявшимся навзничь на земле. На моей груди стояла чья-то нога. Я поднял глаза и увидел Киреева, сослуживца по Афганистану. Откуда он только взялся?

– Отпустите его, он со мной! – крикнул властно Киреев. Он был малый не промах.

– Поцелуй меня в задницу, – процедил сквозь зубы тот, который держал меня сзади за шнурок.

Киреев принял оборонительную стойку и так же спокойно, но уже с угрозой произнес:

– Назад. Я серьезно говорю. Ты понял, тощее дитя беременной козы?

Лысый с грязным ругательством отпустил меня, не забыв напоследок пнуть меня в спину коленом.

– Спасибо, – нарочито вежливо процедил Киреев.

– Киреев, не лезь ты в эту историю, – поднимаясь с земли, сказал «борода». – Хоть ты и работаешь на КГБ, мы тебя уроем!

– Слушай, как тебя зовут? – пытаясь отдышаться, спросил я.

– Металлист! – ответил «борода».

– Металлист? – у меня поднялись брови. – Я хочу тебе сказать, очень рад, что нашел тебя.

– Да? Почему же?

Размахнувшись, я изо всех сил нанес Металлисту страшный удар в челюсть. Тот рухнул на землю, ударившись головой о камень. Мгновенно на меня сзади обрушился ответный удар. Дружки бросились Металлисту на помощь, но Киреев отбрасывал их одного за другим.

Я почувствовал поддержку, распалился с новой силой, и мы, уже вдвоем, довольно быстро расшвыряли шайку. Драка привлекла внимание прохожих, и я отчетливо услышал, что кто-то собирается вызывать милицию. Это услышал и Киреев.

– Очень жаль, но нам придется уйти, – сказал он. – Пошли, Юра.

Сопровождаемые воплями бессилия и боли тех, кто только что жаждал расправы со мной, мы не спеша пошли прочь.

А Яраги в это время уже бежал, оставив машину и едва не угодив под колеса встречного автобуса, по направлению к телефонным будкам. Он учуял недоброе, и его маленькое юркое тело мчалось, как торпеда. Он был готов ко всему. Кроме того, что со всего разбега налетит на меня.

Я мирно беседовал с Киреевым. По выражению моего лица Яраги мгновенно понял, что раскрываться не следует.

– Эй, стойте, ребята… – Яраги, растопырив руки, перегородил нам путь. – Вы не видели здесь одного парня? Он у меня из машины спер магнитофон и побежал куда-то туда…

– Нет, не видели, – ответил я. – Там четверо валяются, может, они знают. Спроси у них.

– О-о, спасибо! – и Яраги помчался дальше.

– Надеюсь, ты все-таки найдешь магнитофон! – крикнул вдогонку Киреев.