Ассорти(р)

Буквально режа ей сердце, когда он наконец-то ей звонил. И она чуть не плакала от счастья, признаваясь в том, что уже начала думать, вечерами, что он о ней забыл. Уже. Навсегда.

– За полторы недели? – удивлялся он. – Приезжай, поговорим.

Но она не удовлетворялась одним только разговором – за бутылкой купленного по дороге к нему вина – и желала вновь поговорить с ним на языке тела. Не желая признавать то, что её тело для этого, после не самых удачных родов, стало полностью профнепригодным. Поэтому-то мужчины, переспав с ней всего лишь один раз, и бросали её. Тут же. Не допуская и мысли, что и Лёша точно такой же, как они!

– Да приезжай уже! – настаивал Лёша на том, чтобы Света перестала препираться по телефону, захлёбываясь слезами, и положила трубку. Чтобы вызвать ей такси.

И вот как он её, такую, мог бросить? Красивую и… бесполезную. Обучение которой шло очень и очень медленно. На протяжении «тысячи и одной ночи», как ему уже казалось. «И откуда такие берутся?» – недоумевал он, вызвав на утро ей такси обратно.

«Я из лесу вышел, был сильный мороз»3, – отвечал ему, с усмешкой, классик. Заставляя Лёшу понимать, что за дикое она животное, желавшее, да (его), но не могущее «по щелчку» стать разумным. Как и он. Буквально заставляя её каждый раз делать ему минет. Всё лучше и лучше!

Казалось бы, для расставания с каждой из этих «девушек в цвету» были свои, сугубо внутренние причины. Тогда как причина была только одна – Васаби. Была и осталась. Была ещё до появления каждой из них в его жизни. И только поэтому-то и осталась. Тем более что она была моложе каждой из них. Ей было всего-то двадцать.

А причиной её разрыва с Лёшей послужило даже не появление в жизни Васаби другого парня. Что было неизбежно. После того, как она и Лёша «окончательно» расстались. И даже не то, что Лёша устал снимать однокомнатную тогда квартиру по рыночной цене, а не по знакомству – с хорошей скидкой, и отправил её жить к матери. А то, что Васаби всё это время, пока он пытался сделать её «нормальной», запирая дверь на ключ, перед тем как уйти на работу, так и продолжала ему изменять, причём – духовно, периодически созваниваясь с каким-то Зеком. И где-то раз или два в неделю делала вид, что просто с ним общается. Часа по два. Мол, ему так там тяжело… Выходила она из транса к Лёше.

– Я просто оказываю человеку моральную поддержку.

– Человеку? – усмехался Лёша. – Да он же не человек.

– Почему это ты так думаешь? – защищала его она.

– Там одни животные. В этом загоне для скота, – пытался он устранить «потенциального конкурента».

Хотя сам так и не считал. Понимая уже, что помимо «урок», многие из которых выходят только для того, чтобы сесть обратно, среди них полно и просто неудачно закончивших свои дела людей. Как и Остап Бендер, посидев в Рубиновом Городе в сизо почти что сутки, и с некоторыми из них за это время пообщавшись. Узнав о том, как их «развела» судьба. А то и тех, кто так и не смог найти себя в жизни. И ненадолго выйдя на волю, совершали самое глупое преступление в своей жизни и вновь отправлялись за решётку. Как парень подружки Васаби с большим носом, который и дал Зеку, периодически звоня той с зоны, номер телефона Васаби своему сокамернику.

Но гипербола была необходима. Чтобы Васаби вешала при Лёше трубку. Прерывая свой «секс по телефону». Когда тот снова неожиданно для них звонил. И Лёша начинал с Васаби из-за него ругаться. Не желая понимать, в отличии от Лёши, что обычный секс и «секс по телефону» мало чем отличаются. Что это тот же обмен энергиями. Эмоция, страсть, похоть – суть одно. И что она ему даже не просто изменяет с Зеком, а, постепенно, становится частью его самого. Ибо сказано: «И станут муж и жена суть одно целое». И некоторые мужья и жены иногда становятся очень похожи друг на друга даже физически. Особенно – если друг друга любят.

– Поэтому с кем ты часто общаешься, тем ты, постепенно, и становишься. И не только внешне. Бытие с другим определяет не только твоё сознание, но и твою сущность. Всё, что у нас есть – это наша энергия. И то, с кем мы ею обмениваемся, определяет то, кем мы становимся. Как говорили древние: «Покажи мне, кто твои друзья, и я скажу тебе, кто ты». У меня уже были две зечки: Т.Н. и Т.К. С меня хватит!

– Но при чём тут я? – не желала понимать Васаби, во что она добровольно втягивается. Думая, что это просто игра.

– Как сказал Сартр: «Ад – это другие». Прекрасно понимая, с кем ему приходилось тогда общаться. Не надо втягивать меня в свой личный ад!

Ведь Лёша прекрасно понимал, что от таких демонических натур, как её Зек, отвязаться будет не так-то просто.

Так как незадолго до этого к нему в машину уселись парень с девушкой. Который, как понял по дороге Лёша, уговаривал её купить для них обоих наркотики. Сказав Лёше, чтобы он не беспокоился, они выйдут на конечной точке и всё. Дальше – сами.

– Да у меня там хорошие знакомые, всё нормально будет, не переживай, – в полголоса бормотал тот, стараясь не привлекать внимания водителя, который уже подумывал над тем, чтобы их высадить. – Я уже так делал, – втягивал он девушку в свой наркоомут.

Но увидев тех, кому ей предстояло отдать свои деньги и почуяв нутром неладное, девушка заявила им, что уже передумала участвовать их в сомнительной авантюре. И ни в какую не желала выходить из машины. Те двое тоже уселись в машину и попросили свернуть в проулок.

– То есть, как это ты передумала? – не понял один из них. Как только машина полностью остановилась в тёмном проулке.

– Ты что думала, можешь вот так вот запросто взять и передумать? – угрожающим тоном поддержал его другой.

– Мы что, похожи на каких-то лохов, которых можно вот так вот запросто взять и кинуть?

– Мы уже обо всём договорились. Нас уже люди ждут, – поддержал его товарищ.

Но девушка упиралась и мотала головой:

– Я не хочу во всём этом участвовать.

– Ты хоть понимаешь, как ты своим хочу-не-хочу подставляешь нас перед людьми? Нехочуха хренова!

– И что они о нас после этого подумают?

– Да мне всё равно! – пошла она в отказ.

– Ах, тебе всё равно?! – вскипел тот, что сидел с ней рядом. – Так, выходи из машины! Я сейчас объясню тебе, что значит кидать таких, как мы.

– А ты что молчишь? – обратился его товарищ, который сидел возле Лёши, к её парню.

– Хочешь, чтобы мы и с тобой тут разобрались? – поддержал его другой. – Скажи ей, чтобы она выходила из машины.

– Давай выйдем, поговорим обо всём на улице, – сказал ей парень, сконфузившись под из разъярёнными взглядами.

– Да какие разговоры? – усмехнулся тот, что сидел рядом с ней. – Вы теперь попали по-полной! Одними разговорами уже не отделаетесь.

А её парень, испугавшись, пробормотал:

– Да пошли уже. Чего сидеть? Заявка уже закончена. Дай ему денег и пошли, – слегка подтолкнул её парень, – Сколько, сто двадцать? – посмотрел он в зеркало заднего вида на следившего за ними водителя.

И Лёша, увидев, что она совсем не такая, как они, и влезла во все это грязное дело по глупости, решил её спасти.

– Ребята, ребята, давайте-ка без всего этого.

– Ты-то тут при чем? – не понял один из них, сидевший возле него.

– Как это – при чем? Она моя клиентка. И пока она в моей машине, она находится под моей полной защитой!

– Какая она тебе клиентка? Твоя заявка уже давно закончена, – возмутился тот, что сидел возле девушки. – Дайте ему денег, и пошли на улицу.

– Пока они оба в моей машине, она в любой момент может продлить заказ, – уперся Лёша. И повернулся к девушке. – Вы будете продлевать заказ? – официальным тоном спросил у неё Лёша. Типа, всё серьёзно. И видя, что до неё не доходит, добавил. – Вас домой вести?

– Да, я буду продлевать заказ! – дошло до неё, что Лёша её спасает. – Везите нас домой. Пожалуйста.

– Всё, парни, заявка продлена. Вы слышали? Выясняйте свои отношения завтра. Выходите из моей машины, мне надо работать.

3

Н. Некрасов, «Крестьянские дети».