Ассорти(р)

Ведь даже подумать о том, что Васаби всё это время могла спокойно совмещать оба эти варианта, было выше его сил!

И поэтому он сделал вид, что это он, нечаянно, в порыве страсти сделал ей больно. Извинился за то, что причинил ей боль и сменил позу на более комфортную.

И как только первый снег стал столь же предательски таять под лучами входящего в зенит солнца, как и его ожидания целомудренности от её поведения, они поехали снимать квартиру, о которой ещё пару дней назад договорились с её владельцем. Что сдавал её не через агентство недвижимости, а напрямую. Чтобы не платить процентов агентству недвижимости. И поэтому сдавал её только молодым парам. Без детей. Ещё пару дней назад посмотрев на них обоих и заметив, что у них всё серьёзно, как и сам Лёша, согласился подождать два дня.

Вот так вот они и въехали. Не отказываться же ему от Васаби только потому, что она изменила ему чёрт знает с кем? Причём – снова. Понимая уже, что с Андреем она спала. И – почему именно. От других водителей. Не выгонять же её из-за этого из дома… обратно на панель? Поэтому, одним больше, одним меньше… Решив для себя, что всё это для них обоих теперь в глубоком прошлом, уже готовый всё ей простить – оптом и, закрыв на всё глаза, как бы входя, сидя рядом с ней, в особенно жуткий вираж «американских горок», начать с ней «жизнь с чистого листа». Наивно думая, глубоко вдыхая и выдыхая пережитый ужас, что все её «виражи» закончились.

Поэтому когда Андрей, а затем и шеф снова начали названивать Васаби, интересуясь как у неё сейчас дела, не соскучилась ли она по рабочему кол-лективу? – с растяжкой произносил Шеф, намекая на нечто большее, – а она через пару дней стала заявлять Лёше о том, что соскучилась по подружке, якобы, Лёша отобрал у неё второй ключ и, уходя на работу, стал её закрывать в квартире. На весь день. Говоря, что к подружке они поедут вместе. А так же в любое другое место, куда она только пожелает. Но только – вместе с ним. Понимая, что кошмар ревности, который столь тщательно готовили всё это время ему демоны и в который он всё никак не мог и не хотел поверить, начался!

Добро пожаловать в ад! Как бы усмехались над ним они. Названивая Васаби по телефону. К которым затем, после общения с подружкой, присоединился ещё и Зэк. Окончательно его добив. Её глупостью. И равнодушием к тому, что он о ней и обо всём об этом думает. О том, как сильно она себя и его всем этим позорит.

Вот как он, такую, мог любить? Он мог ей только мстить! И мстил. Жестоко и беспощадно. Вкладывая в это всего себя. После каждого звонка. И лишь распалялся ещё больше, видя, что ей это всё безумно нравится!

Да, он проходил уже нечто подобное с Юлией, когда она резко похудела. Чтобы не терять Лёшу и соблазнить его с ней жить. И все те, кого она так долго хотела все эти годы, вдруг возжелали её ещё больше. Чем она. И начала спешно закрывать с ними свои «кармические дырки». Своей дыркой. Не понимая ещё, что эту «чёрную дыру» страсти ей никогда и ни чем не заткнуть. Пока она не перестанет вращаться. В обществе, на глазах у всех! Показывая всем подряд у себя на работе, какой она стала, вдруг, неожиданно красивой. Похудев не только телом, но и лицом, ставшим не просто симпатичным, но красивым. И Лёша был этому безумно рад, наслаждаясь Юлией в постели и заканчивая с ней секс прямо в это её красивое лицо. Что было просто волшебно! Но не мог столь же безумно её и не ревновать, когда она пыталась от него куда-нибудь «сходить с подружками», один раз уже поцеловав её в губы и ощутив у себя на губах запах чужого присутствия. А когда начал делать ей «солянку», полностью в этом убедился, тут же прекратив все эти прелюдии и перейдя на жесткий секс. Не целуя её с тех пор в губы. Никогда. Эту шалаву. Если не был полностью уверен в том, что ближайшие дни она провела только с ним.

Ведь он начал встречаться с Юлией ещё тогда, когда она была ещё досадно толстой и некрасивой. Поэтому-то подруга его матери и предполагала тогда, что у них может ничего и не получится. Да и то – приблизительно раз в месяц. Встретившись с нею в первый раз и попытавшись тут же ею овладеть. Так как после расставания с Евой у него уже около месяца небыло ни с кем секса. Даже – с самим собой. Поэтому он был согласен уже на всё. Хотя бы – на один раз. И был очень раздосадован, обнаружив у неё «критические дни». Но Юлия тут же гордо рассеяла его критический взгляд на вещи. Сделав ему «вещи». Ведь он расстался с «деконтес Воронцовой» (как тут же переименовал её Хапер из-за сходства этого литературного персонажа с её фамилией, дабы она звучала в его восприятии более благородно) только на том внутреннем условии, которое он себе поставил, что он начнёт заниматься «стяжанием духа». Хотя она тогда ещё не улетела в Америку и периодически звонила ему, побуждая его заняться с ней сексом под предлогом прокатиться или просто куда-нибудь пойти. Мол, мне просто скучно! И он периодически срывался, забывая о том, что они поссорились, и шел той на уступки. Впрочем, – весьма охотно. Так как Лёша её совершенно искренне и уже давно любил. Но не мог ей простить того, что она ему изменяла. Со своим Костей. Даже тогда, когда он снял ради неё квартиру и они начали встречаться чуть ли не каждый день, забирая её часа на два после занятий в институте. И она придумывала себе всё новые и новые занятия – для своей матери. Чтобы быть с ним всё чаще и дольше. Иногда задерживаясь «в институте» допоздна. А то и вообще «срочно уезжала в Город на весь день». Так как являлась председателем клуба с углублённым изучением английского языка. Из-за того, что была тут самая умная. И её не поставили председателем подобного этому головного клуба в Городе только потому, что у неё там не оказалось своего жилья. А поставили гораздо более слабую, чем она. И на передок – тоже. Которая сразу же поняла, что для этого нужно. Совратив американца Джона после одного из корпоративов, который курировал в России оба эти клуба. Чего никак не хотела делать Елена. Даже тогда, когда Лёша соблазнил её… похудеть. Ещё больше. И она стала выглядеть ещё более соблазнительно.

Короче, классика жанра. Лёша был неисправимым исправителем, выправлявшим девушек до их идеального состояния. А затем наслаждался ими и… Страдал от того, что уже не дотягивал до их уровня и уже изменившихся запросов. Осознавая то, что сам же столь высоко «задрал их планку». И нещадно драл «этих коз» в постели. Желая им за это отомстить. Что им безумно нравилось. Его изводить. Ради этого в постели.

И когда «деконтес Воронцова» умчалась в свою Америку, пообещав, правда, что через два года она вернётся, он не обещал её ждать. Хотя она и делала для этого всё, что было только в её силах. В постели. Перед тем, как улететь. Называя всё это «перспективное планирование», как её и учили в клубе: планировать свою жизнь. Тем более, что ей после этой поездки на два года будет закрыт въезд в Америку. Согласно закону, который американцы разработали именно для того, чтобы подобные ей красивые и умные студентки не выходили замуж за их наивных богатых граждан и не получали через этого грин-карту. Отбирали у них деньги и вышвыривали на улицу. И Америку нельзя было обвинить в «утечке мозгов». Из других стран. Мол, у нас тут и своих полно! И из-за этого ей тут ещё два года нужно будет с кем-нибудь перекантоваться. Перед тем как лететь обратно. К тому, с кем она все эти два года а Америке проводила «перспективное планирование». Чтобы затем вернуться и окончательно его «распетрушить». Так почему бы этим «кем-нибудь» не быть Лёше? Уже однажды согласившегося с ней пожить. И за которого она, в крайнем случае, даже планировала выйти замуж. Если «перспективное планирование» в Америке за два года ожидания её обратно в свои объятия потерпит крах. Не выдержав и женившись на американке. Или же найдя себе другую, столь же наивную студентку из другой страны. Убедившись в том, что Лёша вполне себе может прощать и терпеть её измены. Лишь распаляясь из-за этого в постели. Не муж – мечта!