Минни

«И здесь она… А знает ли отец, что она открыла эту забегаловку? Зная его, вряд ли бы он одобрил…»

Драко не мог усидеть. Мысли путались, наматываясь одна на другую, как многоцветный клубок.

«Мерлин… Она ведь здесь. В доме. Прямо здесь. И она скажет мне всё, иначе…»

Что скрывалось за этим «иначе», он и думать не хотел. Поэтому поспешил в Восточное крыло. Кажется, туда она так торопилась в последнюю их встречу.

Коридоры и портретная галерея казались нескончаемо длинными. От нетерпения и предвкушения разоблачения Драко не сразу понял, что наткнулся на остатки невидимой преграды. Защитные чары висели под потолком рваной золотистой паутиной и таяли на глазах. Это заинтриговало его, такого близкого к разгадке тайны.

— Лу!

Домовик появился и сразу поджал уши, увидев, в каком состоянии хозяин.

— Кто ставил эти чары?

— М-мастер Люциус, сэр.

Драко ухмыльнулся.

«Значит, я на верном пути. Что же их разрушило?»

Он торопливо прошёл дальше, обрывая тенёта магии, которые цеплялись за плечи и сгорали в тёплом воздухе.

Однако, в жилых комнатах Драко никого не обнаружил. Детская была пуста, и на одной из кроваток сиротливо висело клетчатое одеяло: видимо, сборы проходили впопыхах.

«Вот оно что. Чары были завязаны на неё. Она ушла, и они рухнули».

На столике белела записка. Драко развернул её, и облизнул пересохшие губы.

«Прощай, Люциус. Не хочу больше в своей жизни видеть ни тебя, ни твой ненормальный мэнор».

«Дала папочке отставку! Тем лучше для меня».

Он отыскал мешок с волшебным порохом на каминной полке, зачерпнул его и бросил в очаг.

— Кафе «Минни»!

«Я иду, ягодка. Иду».

Глава 23

…в которой снова звенят колокольчики.

Драко шагнул из камина в небольшой светлый зал, заполненный волшебниками. От шума и гомона временно заложило уши, а от аромата жаркого, которое мимо пронесла молоденькая официантка, рот мгновенно наполнился слюной. Все столики были заняты, у стойки толпились несколько мужчин и женщин в летних нарядах.

Драко с досадой поймал себя на том, что… завидует. В его ресторане клиенты были всегда, но без такого ажиотажа.

«Что ж, ещё один повод повидать мисс Грейнджер».

Он придержал за локоть официантку, машинально отметив, что на тёмной блузке у неё связка крохотных серебряных колокольчиков.

— Мне нужно поговорить с хозяйкой вашего заведения по очень важному делу. Где её найти?

Девушка что-то говорила, но Драко не мог оторвать взгляда от колокольчиков. Что-то вертелось в голове, связанное с ними. Они звенели так жалобно, так притягательно.

— Что?

— Я могу проводить вас к мисс Грейнджер.

— Да, будьте так любезны.

Они миновали стойку и тёмный коридор, обшитый липовыми панелями. Официантка постучала в дверь, разрисованную звездами.

— Мисс Грейнджер! К вам джентльмен!

— Одну минуту! — отозвался из кабинета негромкий голос, от которого сильнее застучало сердце. — Я сейчас. Присядьте, пожалуйста, там, на диване!

Девушка окинула Драко подозрительным взглядом, который ясно сказал, что «джентльмен» ей чем-то не понравился, и скрылась в коридоре.

Драко хмыкнул, толкнул дверь и вошёл, пытаясь утихомирить сердце, что стучало всё громче и громче. Сразу запахло травами и специями.

«Должно быть, недалеко склад…»

Он на пороге тайны. Всё решится здесь.

«Время срывать все покровы…»

Шаг. Ещё один. И ещё.

Он замер у дивана, наблюдая за молодой женщиной в малиновом сарафане. Пышные волосы, собранные в хвост, весело пружинили, а на висок спустился тёмный локон.

Драко смотрел, как ловко она управляется палочкой, как пришпиливает на деревянную доску разлетевшиеся бумаги, укладывает в папку договоры, лавирует между столом и сейфом, и в голове возник образ юркой серой веретеницы. Он мысленно усмехнулся, и рука сама нацелила палочку на женщину. Тело, кажется, помнило больше, чем он сам, и Драко решил всецело довериться ему. Но в последний момент передумал. Он представил, что бы чувствовала его мать, если бы её так пугали. К тому же, кажется, нагонять страх на Грейнджер совсем не хочется. Разве что подшутить, не больше. И Драко наколдовал вместо веретенницы маленькую зелёную ящерку.

«Лацертус!»

Гермиона взвизгнула. Она трясла рукой и палочкой, на которой сидела ящерица, вцепившись всеми четырьмя лапками. А потом рептилия вдруг перепрыгнула на запястье и поползла выше.

Гермиона отбросила палочку и завопила:

— Уйди! Отстань! Гадость!

Когда стряхнуть ящерицу удалось, женщина вскочила на сейф, а оттуда перебралась на широкую полку, уцепившись обеими руками. Она смотрела, как ящерица сидит на полу, уставившись на неё, и чёрный раздвоенный язык ощупывает воздух.

Драко вышел из тени и взмахнул палочкой, одним универсальным движением отправляя своё творение в небытие.

Увидев его, Гермиона гневно закричала:

— Это всё твоих рук дело, Малфой! Я знала!

Драко засмеялся.

— Давай руку! Не будешь же ты сидеть там вечно!

Он протянул ей руку, но Грейнджер смотрела на его пальцы точно так же, как мгновение назад на ящерицу — со страхом и отвращением.

Драко сглотнул. Было больно. По-настоящему больно — видеть такое в её глазах.

«Всё, что угодно, кроме этого! Всё, что угодно!»

Тут полка затрещала под весом женщины, и она с криком полетела вниз. Он успел поймать её на руки, но отпускать не спешил. Это же так естественно: держать её и прижимать к себе, такую лёгкую и тоненькую.

Драко прошептал:

— Надо же, героиня войны и боится маленькой ящерки!

И тут её большие карие глаза расширились и стали просто огромными. Гермиона забилась, как птица, пойманная в силки. Она яростно молотила его кулачками и отталкивала, но Драко только сильнее прижимал к груди, к заходящемуся от волнения сердцу.

Ведьма вывернулась и коснулась ногами пола. Сарафан задрался, но она не замечала этого, сосредоточившись на том, как вырваться из крепких объятий. Гермиона слишком хорошо помнила его железную хватку.

Драко сжал её плечи и резко встряхнул.

— Да что с тобой?! Ты же ушла от отца! Помнишь?

Голова Гермионы мотнулась.

— Пора бы помочь и мне кое-что вспомнить!

— Так ты блефуешь! — прошипела она. — Ни черта не помнишь!

Их взгляды встретились. В её тёмных глазах вспыхнули искорки злого страха и обожгли его.

И Драко накрыло. Волна горячего возбуждения затопила тело, совсем, как во снах. А Гермиона будто раздвоилась, потом растроилась… она одновременно была в коричневом платье горничной, в лиловом наряде, потом в белом…

«Ты уже делал это… Делал это! Мерлин…»

Перед глазами всё плыло. Пальцы ослабели и разжались.

Гермиона не преминула воспользоваться этим: нырнула под стол и схватила палочку. Она молниеносно поставила Щитовые чары и приготовилась к отражению атаки, но Драко не нападал. Он сидел на полу, оперевшись спиной на боковую стенку дивана, и глубоко дышал. Взгляд его был устремлён вглубь себя, палочка с глухим стуком выпала из пальцев, покатившись по полу.

Гермиона многое поняла по этому отрешённому взгляду. Точно так же она сидела на кровати, завёрнутая в одеяло, в кабинете Люциуса, когда память вернулась к ней, а по ногам стекало его семя.

Драко казалось, он летит внутри огромной кроличьей норы, и прямо из темноты возникают цветные фрагменты его жизни — той, о которой его заставили забыть.

Класс зельеварения. Поттер опять вызвездился — сварил Слизнорту какую-то дрянь и получил бонус, о котором можно только мечтать. Но дементор с ним, с Поттером. Рядом, очень близко, стоит со своим котлом Грейнджер. Она расстроена и постоянно поправляет волнистую прядь, спадающую на лоб. И Драко вдруг понимает, что нужно подойти и самому сделать это. Дотронуться до её мягких, шёлковых волос. Вдохнуть этот терпкий яблочный запах. Слизнуть с её верхней губы бисеринки пота.