Страница 42 из 46
Сам ты… Женщина. Мне надоедает слушать эту самодовольную крысу:
- Пошел в задницу!
Захлопываю крышку мобильника и с силой поддаю ногой пустую банку из-под пива. Сбоку слышится:
- Эй, девушка, может, познакомимся?
Оборачиваюсь. Неподалеку сидят два пацана с пивными банками. Кавалеры, значит. Покадриться захотелось, да? Ну, держитесь теперь, надеюсь, уши не завянут. Сунув руки в карманы, начинаю:
- Ха-а-а... Слышите, вы, пикаперы недоделанные, а ваши мамки знают, что вы тут пиво цедите?
- Чего сказала?
- Чего слышал. У тебя еще голос ломается, и прыщи не прошли…
И тут я выплескиваю на них все, что у меня за сегодня накопилось…, трехэтажным матом. Под рокот работающей газонокосилки. И завершаю:
- Всосали оба?
Ошарашенная пацанва сидит молча. Отворачиваюсь… Отвел душу….Что ж, в другой раз подумают, прежде, чем вякать. Тряхнув гривой, иду дальше. Снова трезвон. Что ж вам всем неймется-то. На дисплее высвечивается «Пригожин».
- О! Вспомнил энтузиаст… Алло!
– Маш, это я.
- Чего тебе надо?
- А... Я хотел с тобой поговорить.
- Удали этот номер телефона!
- Маш!
- Все, отбой!
Отключаю Серегу и сразу новый звонок, теперь от Светки:
- Маш, а с кем ты сейчас разговаривала?
- Свет, какая тебе разница, с кем я разговаривала.
- Маш, ну вообще-то с подругами так не общаются.
Достала уже.
- Фу-у-ух… А мы больше не подруги!
- Да-а-а? Филатова, подожди, ты что серьезно?
- А нет, мне сейчас самое время прикалываться…. Дорохина, бабы дружить не умеют, по определению. Ясно?
- Маш, ну подожди, ты не права.
Останавливаюсь и стою посреди аллеи подбоченясь.
- Свет, извини, я отключаюсь.
- Маш, Маш, подожди!
Я захлопываю мобильник и шагаю дальше. Хватит соплей и сантиментов.
***
Спустя полчаса, я уже в офисе. Уперевшись двумя руками в стенки лифтовой кабины, жду, пока вознесусь на четвертый этаж. Когда двери открываются, выхожу в холл и, засунув руки в карманы штанов, тороплюсь проскочить сквозь шум, гам и офисную суету к Машкиному бывшему рабочему месту… Все вокруг такое родное и в то же время уже чужое. Я отстранился… Вернее меня отстранили…, вышвырнули. Настроение мерзопакостное - обида гложет и разъедает изнутри. Откуда-то сбоку подбегает Пригожин, ну как же без него:
- Маша!
- Отойди от меня.
Он хватает меня за руку, стараясь притормозить:
- Подожди, ты можешь объяснить?
Ускоряю шаг, пытаясь освободиться.
- Меня уволили, вот и все объяснения.
- Маш, это я знаю.
Блин. Разворачиваюсь на 180 градусов, лицом к нему, и ору:
- А если знаешь, какого черта лезешь?
Захожу в комнату, Сергей за мной. Я не выдерживаю, мне нужно выплеснуть на кого-нибудь обиду и боль:
- А уволили меня, между прочим, по милости Погужецкого! И ни одна собака не вступилась!
- Что значит, по милости Погужецкого?
Беру пустую коробку, кладу ее к себе на кресло и откидываю крышку. Вот сюда и буду складывать пожитки.
- А ты не врубаешься?
А кто еще мог надавить на Федотова и напеть такое решение!?
- Я действительно не понимаю, Маш.
Как же он меня достал.
- Слушай, Серега, у тебя там что, ключик заводной в спине – Маша, Маша, Маша, Маша.
Мои причитания срываются на слезливый вопль:
- Блин, на пустом месте, вся карьера козлу под хвост!
Бросаю в коробку Машкины записные книжки, заметки, ручки, всякую прочую дребедень.
- Ты же знаешь, я всегда поддерживал тебя и все твои идеи. Так что же, все-таки, произошло?
Ну и поддерживай, сколько влезет. Хоть до морковкиного заговенья. Не отвечая, переставляю коробку с кресла на стол. Пригожин с укоризной смотрит на мои сборы:
- Что ты делаешь?
- Пакую чемоданы, сматываю удочки, собираю манатки – нужное подчеркнуть.
- Не делай этого!
Он пытается мешать мне и тянет к себе коробку.... Ха! Как это не делать? Курс четко указан - пинком под зад.
- Отпусти ящик.
- Маш, послушай.
- Я тебя уже слушала. Блин, говорил мне Серебров - не связывайся с Серегой!
- Причем тут Роман?
- А при том… Чего тебе надо? Чего ты ко мне все время подкатываешь?
Срываюсь на крик:
- Он никогда тебе не доверял! И правильно делал!
- Слушай, причем тут я? И не сравнивай себя с Серебровым!
- У тебя забыла спросить с кем мне себя сравнивать.
- Маш, ты сейчас не можешь так уйти.
- Хорошо, я уйду вприсядку. Цыганочка с выходом в дверь тебя устроит?
- Послушай, я прошу тебя, успокойcя. И послушай меня – здесь, не все против тебя. Не все понимаешь? Ты нужна фирме, ты мне нужна. Если ты сейчас так уйдешь, у всех твоих недоброжелателей сегодня будет праздник, ты понимаешь это или нет?
- Да они и так там уже пируют!
- Поверь мне, ты не должна бежать, ты очень талантливый человек, ты очень красивая женщина, Маш.
Я беззвучно чертыхаюсь. Ну, на фига постоянно напоминать то об этом?!
- Поверь мне это не дежурный комплимент, это факты.
Я хмыкаю, тоже мне Маленький Принц. А я, может, не собирался и не собираюсь никого приручать.
Меня снова замыкает, и я начинаю причитать:
- Вот говорил мне Рома….
Пригожин пытается до меня докричаться:
- Маша, Романа нет, понимаешь, нет его!
Внутри меня словно все обрывается. Пустота.
- Вот, именно... Ромы нет и меня нет.
Беру коробку двумя руками, протискиваюсь мимо Пригожина и иду на выход.
- Маш.
Тащусь через холл к лифту. Перекладываю коробку на бедро, под мышку, придерживая другой рукой. И уносить то, в общем то, нечего… Как же стыдно и неуютно вот так уходить… Побитой собакой… Драной курицей… Слышу в кухне приглушенный голос Болотной и сразу понимаю, что она говорит обо мне. Останавливаюсь из любопытства.
- Слушай, тут у нас такой цирк. Помнишь эту мартышку, про которую я тебе рассказывала…Да, да, эта выскочка…
Хочется заткнуть уши, да руки заняты. Поджав губы, качаю головой и иду дальше, мимо директорской приемной к лифту. На экране настенного телевизора кто-то чего-то вещает, собрав толпу сотрудников. Настя окликает меня:
- Маш, подожди. Там по телеку говорят, а!
- Да мне по барабану, что говорят по телеку.
- Маш, подожди, но это же важно!
- Фу-у-ух!
Кому важно? Мне уже нет. С коробкой в руках, изогнувшись, вытянутой вверх ногой нажимаю кнопку лифта, двери сразу открываются, и я захожу внутрь. Слышится приближающийся голос бегущего Пригожина:
- Маш, подожди! Маш, подожди!
Двери лифта захлопываются. Все Серега, доктор Федотов сказал в морг, значит в морг.
***
Совершенно не помню, как доехал до дома. Все время в башке крутились мысли – очень хотелось, чтобы им там в нашей фирме было без меня также плохо, как мне без них. Дома включаю телевизор, все-таки любопытно чего же так народ все-таки напрягло. Надо же скандальную статью про «Ресайнс» обсуждают! Хотя в бумажном виде газета еще не вышла, но интернет уже кипит в предвкушении разоблачений в отношении известного проект – директора. Скинув тапки, кладу ноги прямо на низкий столик:
- Ни хрена себе!
Слышу, как скрежещет ключ в замке и голос Дорохиной:
- Маш, ну чего ты на звонки не отвечаешь, а?
- Не хочу и не отвечаю,
Светка идет ко мне, садится рядом и кивает на бубнящий экран:
- Слушай, ну ты это видела?
- Не видела, а видАла. Причем в гробу и соответственных тапках!
- Слушай, ну это же черный пиар и твой успех!
- Я же сказала, мне по барабану.
- Маш, ну как по барабану?! Я тебя не понимаю. Ты добилась своего, ну чего ты еще хочешь?!
Молча соплю отвернувшись. Я хочу стать Романом Серебровым обратно. Это единственное, чего я хочу, но чувствую, что этого не будет никогда! Дорохина начинает злиться.
- Вот, я сейчас не понимаю. Вот, сейчас, перед кем ты здесь выеживаешься, а? Вот, я уверена, что минут через пять тебе позвонит Федотов и предложит тебе снова работу.