Страница 30 из 46
4-4
Выхожу из ресторана и мысленно благодарю Пригожина, что не потащил меня, за тридевять земель, на другой конец города. Как – нибудь доковыляю до дома. Пешком меньше проблем - помню, однажды, уже давно, одна моя бывшая так угваздала сиденье в машине, что пришлось менять чехлы!
Все также прикрываясь сумкой, захожу в ближайшую аптеку и испуганно разглядываю ряды витрин с выставленным «товаром». Нет, одному с таким изобилием не справиться. Достав мобильник, набираю номер Дорохиной. Наконец та откликается:
- Алле.
Я буквально шиплю в трубку:
- Свет! У меня капец!
- Ну, ладно, что случилось?
Пытаюсь говорить тише:
- Свет, я сейчас в аптеке.
- Господи, что-то произошло?
- Короче, Свет….
Черт, язык не поворачивается говорить о таких вещах. Загораживаю трубку рукой:
- У меня эти!
- Что, эти? Я не понимаю. Что, эти?
- Что? Что ты не поняла?
Убираю руку от трубки. Нарочно, блин, придуривается?
- У меня начались! Ну, что ты как маленькая!
В трубке раздаются смешки:
- Маш, ты меня удивляешь…. В чем трагедия? Что, опять амнезия?
- Да! И ничего смешного! Я же тебе объясняла уже. Свет, слушай, скажи, что мне надо купить, а то я здесь как партизанка.
- Ну, я думаю тебе лучше всего купить упаковку тампонов. Ну, просто подойти к кассиру и попросить.
- Свет, ты вообще соображаешь, что ты говоришь. Как я попрошу?
- Ну, элементарно.
Нервно вздыхаю. Ну, вот как, мужику, спрашивать про эти ваши тампоны? Я даже не знаю, как они выглядят.
- Да, у тебя всегда все элементарно, блин!
Захлопываю крышку мобильника и топчусь на месте, морально собираясь с духом. Неожиданно рядом раздается женский голос:
- Простите, я могу вам помочь?
- Да... Девушка… Э-э-э…
Пытаюсь сформулировать:
- Пожалуйста…. Вы не могли бы, мне … Как бы вам объяснить, то… Ну вы понимаете, да?
- Что вас интересует?
Язык словно деревенеет. Мучительно выдавливаю из себя:
- Как вот это объяснить…
Сотрудница вдруг радостно кивает:
- Понятно, пройдемте со мной.
Ну, слава богу. Она ведет меня совсем к другой полке и сует в руки пару каких-то коробочек.
- Выбирайте! Вот эти стандартные две полоски, вот эти немецкие, они конечно достовернее. Но на более больших сроках. У вас какая неделя?
Если лично про меня, то всего второй день в бабском теле.
- Не знаю. Первая.
Съюморил, можно сказать.
- На таком сроке еще рано. Возьмите вот эти на будущее.
Она сует пачку с тестом в руки, и я тороплюсь уйти от нее подальше.
- Спасибо, большое.
Достаю мобильник и снова звоню Светке.
- Алло. Ну, как?
- Как, как… Никак!
- Я же тебе все объяснила.
- Ну, извини, тупая я.
- Ладно, ладно… дай трубку кому-нибудь из персонала.
Оглядываюсь и вижу неподалеку еще одну девушку в форменном халатике. Отлично! Подхожу к ней, жестом показываю на свое горло и, выдавая хриплые рулады, сую ей в руку телефон. Они о чем-то говорят c Дорохиной на своем птичьем языке - тампаксы, шматмаксы, прокладки, закладки…Через пять минут я уже у кассы.
- Фу-у-ух.
***
Пока иду домой накручиваю себя открывающимися прелестями женской жизни… Господи, да чего же там внизу все гадко и противно! Единственная мечта - быстрей добежать до дома, очиститься от всей этой скверны и завалиться спать… Стараюсь не смотреть по сторонам - кажется, что все встречные смотрят на меня, знают обо мне, и брезгливо хихикают, оглядываясь вслед. Я снимаю пиджак и обматываюсь им вокруг пояса. Лучше мерзнуть, чем чувствовать себя грязным мутантом. Буквально врываюсь в квартиру с разнесчастным видом и муторным состоянием души. Издерганный и нервный зажигаю свет в прихожей, швыряю ключи на полку и, торопливо скинув туфли, несусь в гостиную. Навстречу спешит Дорохина:
- Привет, ну, как ты?
Как, как… Отвратительно. Ощущение, что там, внизу, уже все вымокло и слиплось.
- Свет, это тихий ужас какой-то!
Светка дергается успокоить, но я шарахаюсь в сторону и ору:
- Не трогай меня!
- Господи, Маш!
- Я вся замызганная, как последний урод!
Она усаживает меня на диван:
- Успокойся, это же ерунда, отстираем все.
- Да причем здесь отстираем, ты что, не понимаешь, что происходит?
Дорохина поднимает глаза к потолку и терпеливо говорит:
- Понимаю. Обычное дело!
- Ни хрена ты не понимаешь! Обычное дело…. Только не для меня! Меня в зоопарк нужно сдать и людям показывать!
Раскачиваюсь взад – вперед, как китайский болванчик. Хочется плакать и орать. Или, наоборот, без разницы.
- Так, прекрати истерику. Ты купила, что я тебя просила?
Не могу остановиться и продолжаю причитать:
- Да, купила.
- Ну, давай сюда.
Лезу в сумку и вытаскиваю оттуда пухлый пакет с подарками для Марии Павловны. Дорохина тут же сует в него нос.
- Ну-ка… Все, пошли со мной в ванну.
Светка решительно встает, а у меня уже нет никаких сил. Только на нытье и стоны:
- Свет.
- Марш со мной в ванну, я кому сказала.
Собираюсь с силами и поднимаюсь.
- Марш!
Тащит меня за собой, хнычущего и несчастного… Оставляю Дорохину снаружи, а сам захожу внутрь ванной комнаты… Стараясь не смотреть, стаскиваю с себя пострадавшее барахло, вместе с испачканным комком туалетной бумаги, тошнота опять поднимается к горлу и я судорожно все засовываю в мусорный пакет – не хватало еще стирать всякую дрянь.
***
Через пять минут, смыв с себя все остатки происшедшей катастрофы, обновленный и почти счастливый, усаживаюсь на табуретку, расстилаю на коленях еще влажное полотенце и беру в руки упаковку с тампонами. Что теперь?
- Я готова.
Дорохина приоткрывает дверь, откашливается и подает голос:
- Так, действие первое.
Первое, так первое… Вытаскиваю один пакетик с тампоном на белый свет и рассматриваю его со всех сторон… Да-а-а… Вот он какой, цветочек аленький.
Светлана торопит из-за двери:
- Открываем его.
- Как открываем?
- Ну как, руками открываем. Ну как, еще…. Открыла?
- Ну, подожди, у меня же ногти.
Они почти квадратной формы и с перламутровым маникюром. Ухватить ими хоть что-нибудь, по – моему, невозможно. Приходится оболочку рвать зубами. Гадость. Кусок пленки остается во рту, я пытаюсь его выплюнуть, а потом смахиваю с губы рукой. Дорохина за дверью опять подает голос:
- Ну, видишь шнурок?
Ага. Держу эту зеленую хрень за нитку…. Как дохлую мышь за хвост. Смотрю печально и вздыхаю.
- Да, я за него держу.
- Молодец! А теперь Маш, слушай меня внимательно. Ты только не переживай. В этом нет ничего особенного.
Брезгливо смотрю на сие изделие. Переживать о чем? Тут вешаться пора, а не переживать. Уныло отворачиваю нос в сторону. Светка заглядывает в дверную щель:
- Ну, это же у каждой женщины такое, ну!
- Свет, давай поменьше текста, а?
- Ну, ладно, извини, как скажешь.
- Что там дальше?
- А дальше тебе нужно аккуратно попытаться…
Только не это... Поднимаю глаза к потолку…
- … Вставить его на место.
Слово, какое… вставить. Беззвучно матерюсь…. Да я вообще боюсь дотрагиваться до этого туловища лишний раз… тем более, до этого «места»... Хрен его знает, как оно потом себя поведет, прецеденты-то были…
- Блин, кош-мар!
- Маш, ну?!
Со вздохом встаю. Светка выдает очередной перл:
- Ну, задирай там ногу.
Был бы кобелем, задрал бы, но, увы... Это даже представить и то стыдно, не то что сделать… Задрать ногу и вставить! Я тебе что, извращенец, какой-нибудь?
- Свет, я не могу!
Опять сажусь на табуретку, но Дорохина не отстает:
- Да можешь ты, ну! Ну, давай аккуратно, держи там за веревочку.