Страница 4 из 17
— Значит так, слушайте сюда, пидорасы чесоточные! — заорал я, доставая из сумки охранную грамоту, — Видите эту бумагу? А печать узнаёте? Так вот, мы в город прибыли по заданию ордена пылающего клинка. И если вы, глотатели бычьих хуёв, нас прямо сейчас не пропустите, то завтра инквизиторы будут натягивать вам на глаза ваши же собственные яйца, запихивая при этом в жопу раскалённую грушу (орудие пытки, разрывающее определённые… отверстия) и рассказывая смешные и свежие анекдоты.
Стражники переглянулись. Им явно не хотелось пройти пытку свежими шутеечками, но они всё ещё сомневались, не вешаем ли мы им на уши километры лапши. Наконец один из них выдал:
— А как мы проверим? Мыж енто… Читать не умеем. А ты нам, значится можешь набрехать всякого, лишь бы тебя пустили.
— Если ты сейчас же нас всех не пустишь, брехать уже придётся тебе на допросе у инквизиторов, — холодно парировал я. Подействовало. Ворота со скрипом поползли в стороны, пропуская караван вовнутрь. Однако с той стороны нас уже ждал целый отряд пикинёров, одетых в кольчуги и элементы латных доспехов. Дюжина человек. И ещё десяток стоял неподалёку, со взведёнными арбалетами. Похоже наши друзья, оказались совсем не такими дурачками, какими хотели показаться на первый взгляд. Они просто тянули время и ожидали, когда к воротам подойдет подкрепление, чтобы достойно принять непрошенных гостей.
— Копья во фронт! — прозвучала зычная команда, и солдаты как по команде направили пики в нашу сторону. Вперёд вышел боец в бригантине (пластинчатая многослойная броня), открытом бацинете с кольчужной бармицей (шлем, чем-то напоминающий салад, но без хвостовой части на затылке) и мечом-бастардом у пояса. Судя по дорогому доспеху, а так же богато расшитой котте, с гербом посреди груди, в виде меча скрещённого с пером, он тут был самым главным.
— Давай сюда, — мужик подошёл ко мне и протянул вперёд руку.
— Что именно? — недоумённо уставился на него я.
— Что-что, — он сплюнул, — Грамоту давай говорю. Читать сейчас будем. Или хотите сразу развернуться и упердовать отседова куда подальше?
Я пожал плечами и протянул ему свиток. В грамоте не было написано ничего такого, что могло бы нас скомпрометировать. И если он впрямь умеет читать, а не берёт нас на понт, проверяя реакцию.
Изучал бумагу стражник долго. Водил по строчкам сосредоточенным взглядом, шевелил губами, иногда и вовсе читал вслух по слогам. Остальные бойцы молча ждали, то и дело кидая на нас косые взгляды. А мы кидали косые взгляды на тонкий краешек солнца, едва-едва выглядывавший из-за соломенных крыш низеньких домиков.
— Порядок, — капитан местной стражи свернул грамоту в трубочку и протянул мне, — Можете проезжать.
Солдаты тут же расслабились, и подняли копья, однако капитан повернулся к ним и скомандовал.
— По двое на обход! Смотрите, чтоб все убрались с улиц. И сами уходите, как только проверите свои участки. Олфрид, Ллейн. Закрывайте ворота. Больше никого не пускать. Начинается комендантский час. Так, теперь вы, — капитан посмотрел на меня, — Постоялый двор прямо по дороге через восемь домов. Езжайте туда немедленно, никуда не сворачивая. Ночью по улицам бродит смерть.
После этих слов он окончательно потерял к нам всяческий интерес, развернулся и пошёл прочь, толи к сторожке, толи к небольшим казармам, расположившимся неподалёку от ворот.
Перед глазами всплыла очередная надпись:
До следующего уровня персонажа осталось 330 опыта.
А ведь и вправду сработала идея. Главное, чтоб этот заход нам потом боком не вылез. Но, как замечал в свое время один очень мудрый человек: «потом» будет потом.
— Ну, милсдари, коль вы уж знаете, где заночевать — бывайте, — кивнул мне Янек, — Пойдем Свен, пора домой.
Парень с явной неохотой спрыгнул с нашей телеги и проводил караван тоскливым и в то же время завистливым взглядом.
— Сын его что-ли, — поинтересовался Тур.
— Похоже на то, — пожал плечами Вернон, — Парень явно хотел поехать с нами. Не терпится, видать, найти приключений на жопу.
— Дурак, — резюмировал Тур, — Лучше бы сидел дома, учился ремеслу, да отцу с хозяйством помогал. Оно куда как лучше, чем эти самые приключения. Я проверял.
— Не сказал бы, — пожал плечами Вернон, — Оно, конечно, иногда опасно, но… Жить такой простой жизнью, как ты описал может быть очень и очень скучно.
— Зато жив останешься и детей вырастить сможешь, — возразил ему здоровяк, — А так вот, беспрерывно колобродствуя добра то не наживёшь. Зато худа нацепляешь с избытком.
— Ну, — я вклинился в разговор, — Тогда у тебя будет шанс остаться здесь и начать новую жизнь. Насильно в отряде не держу никого.
Тур многозначительно хмыкнул и посмотрел на меня. Затем покачал головой.
— Уже вляпался, — добавил он, — Сейчас уже поздно, да и не нужны мы тут с Бьянкой никому.
Дальше ехали молча. Темы для обсуждения исчерпались, и каждый погрузился в свои, не шибко весёлые мысли. Будущее и правда было очень туманным. Карьера наёмника… Она ведь заканчивается всегда одинаково. В лучшем случае — тяжелое увечье. В худшем — два метра под уровнем почвы. И то, если вообще будет, кому тебя закапывать. Вот только у нас ситуация осложнялась ещё двумя вещами. Если у простых наёмников война идёт только с тем врагом, за которого им заплатили, то у нас на хвосте висят волчьи стаи. Сомневаюсь, что эти парни будут разбираться кто из нас кто. Скорее всего, они просто перебьют весь отряд. Да и церковники тоже не станут с нами церемониться, если узнают, что произошло с их отрядом, прошлой осенью покинувшем Деммерворт.
Постоялый двор оказался целым набором строений, огороженных внушительным частоколом. Тут был и трактир, и гостевой дом, вплотную к нему примыкающий, конюшни, склад и несколько лавок. Сейчас всё это дело пустовало. Окна горели лишь в корчме, да гостевом доме. Скорее всего люди уже спрятались за прочными стенами, в преддверии ночи.
— Освальд, Вернон, Тур, — распрягите лошадей и отведите их в конюшню, — Скомандовал я, когда все телеги заехали во двор. Дирк, Альфрид, вы на карауле. Смотрите за округой, пока парни работают. Остальные — давайте внутрь. Чем меньше мы торчим на улице, тем меньше рискуем.
Внутри было тепло и дымно. В дальнем конце комнаты потрескивал очаг, а возле него за стойкой стоял корчмарь. Вопреки расхожему стереотипу, он был худой, словно щепка. Патлатые чёрные волосы, глубоко запавшие серо-зелёные глаза, короткая, аккуратная борода и крючковатые руки с длинными тонкими пальцами. Он оторвался от конторской книги и окинул нас пристальным взглядом.