Страница 12 из 13
У Бориного дома Люда приказала водителю этой машины нас ждать и, громко цокая каблуками, устремилась вперед. Я шагала следом, указывая, какой подъезд, этаж, дверь.
Боря открыл раньше, чем мы поднялись, видел нас в окно. Стоило нашим взглядам встретиться, и я поняла, что он боится. Боится за меня и дико зол на Людку.
– Есть дело, пригласишь? – она смахнула со своего черного кожаного плаща невидимую пылинку.
Ее бордовые губы ядовито улыбнулись, и Боря отошел в сторону, пропуская ее в квартиру.
– С тобой все хорошо? – сжал мои плечи.
– Да, – я кивнула и прошмыгнула внутрь.
Люда прошлась по большой комнате не разуваясь и села на диван, закинув ногу на ногу.
– Выпить предложишь?
Борис сел напротив нее в кресло, упираясь руками в деревянные ручки. Я стояла у стены, бегая взглядом по квартире.
– Значит, не угостишь, – цокнула языком, – жаль.
– Чего тебе надо?
– Пусть она уйдет, – кивок в мою сторону.
Боря хмурится и кивает, прося меня исчезнуть.
– Я хочу знать, – говорю четко и воинственно.
Люда мягко смеется, облизывая губы.
– Ладно. Если в двух словах, Сашка перешел дорогу Аккорду. Сегодня ночью. И его уже ищут.
– Ты же с ним спишь, помоги брату. А, забыл, твое мнение для него ничего не значит, – Борис оскалился. – Или, может, мне тебя оформить? Статья найдется.
– Грубо, – вздохнула, – но, наверное, справедливо. Ты же понимаешь, чтобы спасти кого-то от смерти, нужно предложить что-то взамен, и у тебя это есть.
– У меня?
– У твоего отца. Он много лет разрабатывает Зверя и Аккорда. Лев меня мало интересует, а вот Петр, если вы отдадите компромат, который у вас есть, мой брат останется жив.
– Ты ставишь жизнь Сани на кон.
– Нет, ее ставишь ты. Что тебе дороже, друг или бумажки?
Яковлев подается вперед, сжимая кулаки.
– Без агрессии.
– Ну ты и сука, – сквозь зубы.
– Я хочу помочь. Помочь брату, которого люблю, который твой друг, между прочим. И ее, – кивает в мою сторону. – Ты прав, Петр не будет меня слушать, когда у меня ничего нет. Но если я предложу альтернативу, все изменится.
– А если нет? Он может не сдержать слово.
– Он всегда держит слово, и ты это знаешь.
– Вряд ли, я слишком далек от вашего…
– Я поняла, не утруждайся. Так что?
– Мне нужно поговорить с отцом, – Боря поднимается с дивана, нажимая пальцами на виски.
– Времени очень и очень мало.
– Я понял. Мне нужен час.
– Час, – Люда смотрит на циферблат часов, украшающих ее запястье, – час у нас есть.
– Марина, я вызову такси, езжай домой.
– Я…
– Домой, – повышает голос, и я киваю.
Глава 10
Агония. Тело погрязло в агонии и нестерпимой боли. Кровь заполонила все пространство, я почти не вижу и ничего не слышу. Только глухие отголоски где-то на задворках сознания. Ледяная вода, выплеснутая на мою голову, отрезвляет, я не ориентируюсь в пространстве, но некоторые чувства ко мне возвращаются, а боль становится сильнее.
Прикрываю глаза, втягивая воздух.
– Еще плесни, – этот голос, опять он.
Вода стекает по телу, я и подаюсь вперед, ощущая режущую боль в запястьях. Наручники, которыми я распят, стоя на коленях, впиваются в кожу до костей. Кромсают мясо металлом, врезаясь от каждого движения все сильнее. Сжимаю – разжимаю пальцы, смотря перед собой помутненным взглядом.
Напротив, вроде и близко, а вроде и далеко, стоит кресло. Из кресла раздается голос. Я не помню лица и уже не могу его разглядеть, но знаю этот голос, он преследует меня все это время. Все время, что я хлебал собственную кровь, он был рядом.
– С тем, что ты убил моего человека, мы разобрались. Приступим ко второму, – он говорит медленно и даже лениво. – Кто помог тебе уйти?
– Я сам.
– Не-е-ет! Машина, там была машина, – протягивает, испытывая удовольствие от всего происходящего.
– Я был…о…дин, – на выдохе.
– Плохо, – качает головой, – очень плохо. А я хотел по-хорошему, – вздох, – топи баню, Гризли, – хлопает в ладоши, – пора очиститься.
Сглатываю, понимая, что все только начинается, они не готовы просто убить. Им нужно зрелище и информация. Я должен сдать им Лукьяна. Чтобы спокойно сдохнуть, я должен подставить и его голову тоже.
Слышу голос вне комнаты, он громкий, надрывный. Дверь распахивается, в ушах стук каблуков, а я не могу разлепить веки.
– Он спас твоего сына! – Людкин голос врывается в мое сознание. – Когда Василек потерял мальчишку, его поймали звери, и мой брат его спас! – она говорит громко, но спокойно.
Ее ледяной тон и ни разу не дрогнувший голос удивляют.
– Позови Влада.
– Пошла вон отсюда. Уберите ее.
– Позови Влада!
Люда не унимается, и ее начинают выводить.
– Если бы не он, ты бы похоронил мальчишку, слышишь, похоронил по частям. Ты знаешь, что бы они с ним сделали!
Звуки потасовки прекращаются. Открываю глаза, видя свою сестру, стоящую напротив Аккорда.
– Ты обязан ему, – указывает на меня ладонью, – жизнью сына.
– Откуда ты знаешь?
– Я была у Вилейкина, он мне рассказал, – касается его запястья, – Василек подтвердил, что так и было, он нашел Влада, когда мой брат всех отделал. А еще позавчера люди Зверя пришли с отверткой, их что-то спугнуло, но они обещали вернуться.
– Он выпотрошил Капу.
– Я знаю, – Люда опускает голову, проводя ладонями по лицу, – Яковлев не отдал мне компромат, даже не связался с отцом, – сглатывает, – я хотела спасти брата, хотела принести эти бумажки тебе. Я сделаю все, что ты захочешь, – ее губы дрожат, – отпусти его. Прошу тебя.
– Он убил моего человека, это не прощается.
– Он спас твоего сына, – подается вперед, – неужели это не ценно?
Аккорд громко втягивает воздух, поворачиваясь к двери.
– Василька ко мне в кабинет, живо.
Я вижу, как они уходят, они все. Дверь закрывается, а свет гаснет.
Не знаю, сколько я там нахожусь, час или несколько суток. Я то проваливаюсь куда-то далеко, чувствуя расслабление и отрешенность, то прихожу в себя, ощущая боль.
В одно из таких возвращений дверь распахивается, а свет, мгновенно раздражающий сетчатку, включается надо мной.
– Закрой глаза, – Людкин голос, – все закончилось, – она расстегивает наручники, – тебе помог Веня, слышишь? Его уже наказали.
– Он не… – губы пересохли и покрылись коркой.
Они трескаются, стоит мне хоть немного приоткрыть рот.
– Это был он, – с нажимом, – понял?
Киваю, либо же думаю, что киваю.
– Сейчас тебя отвезут в больницу, а после мы все обсудим.
Людкины пальцы касаются моего лица, и я слышу всхлип.
– Твой друг редкостная тварь, – сглатывает, – он просто тянул время. Нам никто не поможет, Сашка, никто кроме нас самих, – вытирает слезы. – Пока будешь в больнице, я скажу маме, что ты поехал к папе в Мурманск узнать насчет работы. И отцу позвоню, он поймет. Мама не должна ничего знать, она просто не сможет это пережить.
– Хо-ро-шо.
Это последнее, что я помню, перед тем как отключился. В себя прихожу уже в палате, с капельницей в руке. Люда сидит на диванчике по другую стену, поджав под себя ноги и накрывшись покрывалом. Спит.
Глава 11
После занятий домой я возвращаюсь одна, шагаю по аллее, иногда рассматривая начинающую желтеть листву или хмурое небо. Погода испортилась слишком быстро, вроде только вчера мы умирали от жары, теперь же прячемся от холодного ветра и дождя.
Но, несмотря на это, я тихо радуюсь, что все закончилось. Все хорошо. Боря помог Саше, его отпустили, и уже как четыре недели назад он улетел к отцу. Наверное, теперь будет работать там и приезжать пару раз в год. Конечно, все это как-то грустно, но все хорошо, что хорошо заканчивается. Он жив, здоров и избавился от всех набросившихся на него проблем. Стоит за него порадоваться.