Призраки дальних дорог

Глава XXIV

В Шентар выехали поутру, весь оставшийся день и половину ночи Артем провел в казармах стражи, местные и интарские воительницы устроили своему спасителю такой марафон, что он уж и не знал, как вырваться из их рук, чтобы не обидеть. А ведь приходили еще и старшие женщины, включая Тиату и Кейтару, тоже желая получить свою долю необычных удовольствий, и их пропускали вне очереди. Нет, юноша не мог сказать, что ему все это не понравилось, разве что было немного слишком. Поэтому, когда Артему окончательно надоело, он удалился по-английски, сделавшись невидимым, и отправился в ставшую привычной кибитку наследницы, где улегся спать.

Рассказывать кому-либо и что-либо о происшедшем он не собирался, это навсегда останется между ним и илтанскими девушками. Ну, а если они не станут держать языки за зубами, так это, в конце концов, их личное дело. Молодому Страннику было плевать с высокой башни, что и кто о нем подумает. Он тот, кто он есть, и другим становиться не намерен. А если кто-то считает, что сможет перевоспитать Восьмого Авари, так он глубоко заблуждается. Был бы иным, то вообще не стал бы Странником. И пусть Зорхас не строит из себя черт-те кого, он такой же законченный мизантроп, как и Артем, и тоже руководствуется своими странными для окружающих желаниями, не обращая ни на кого внимания.

Когда юноша начал просыпаться, то сквозь сон услышал рядом с собой чей-то тихий, на пределе слышимости разговор:

— А этот его огромный кот — он же разумный, Иката, начальница стражи Кейрада, с ним говорила.

— Говорила? Как?! Разве коты говорить умеют?

— Мысленно. Кошак пожрал, целых две туши бараньих уговорил, потом пришел к казармам, где наш мастер развлекался, и лег у входа, перекрыв его и не давая никому пройти. Иката, ты ж ее знаешь, она отчаянная, подошла к нему, кот встал и ей в глаза заглянул. Она рассказала, что в голове голос зазвучал и спросил, чего надо. Ну она и попросила освободить проход. Кот насмешливо фыркнул, но лег немного в стороне и сделал вид, что спит. Но его все равно по дуге обходили. Там такие клыки и когти! Лапой дернет, так напополам человека порвет!

— Да уж, котик знатный. К такому лучше не подходить, если жить хочешь...

Артем едва не рассмеялся — Путник в своем репертуаре. Затем открыл глаза и увидел сидящих рядом Тиату и Илессу, явно дожидающихся его пробуждения. Он радостно улыбнулся им, получил ответные улыбки и сладко потянулся. Наследница бесцеремонно откинула с него одеяло и сразу заметила естественное для молодого мужчины утром состояние, поскольку юноша спал обнаженным, чем без промедления и воспользовалась под веселый смех госпожи воинов. Раздеваться девушке не понадобилось, так как местные воительницы носили только короткие, до колен, кожаные или полотняные туники, а о существовании нижнего белья в этом диком мире, похоже, и не подозревали. Артем был совсем не против, за время сна он успел полностью восстановиться, поэтому немного позже с удовольствием уделил внимание и Тиате. Однако продолжать приятное времяпровождение не стал, пора было заниматься делом, сегодня он хотел наконец-то добраться до паскудного божка и показать ему, кто в доме хозяин.

Дорога от Кейрада до Шентара заняла почти весь день, однако когда караван прибыл, до заката оставалось еще несколько часов. В городе уже знали об отбитом при помощи пришлого колдуна совместном нападении гархов и карсанитов, гонцы успели доставить подробное описание случившегося на границе. Поэтому Артема, едущего верхом на Путнике, встречали овациями и забрасывали цветами. Правда, поодаль — скалящий впечатляющие клыки карайн не вызывал у местных жительниц воодушевления. Мужчин на улицах почти не было видно, Шентар отличался особо жестким матриархатом среди всех городов Илтана. Угроза быть проданным сюда являлась ночным кошмаром для любого раба, все, кто знал столицу рода Инвад по слухам, верили, что их ждет там страшная судьба. Хотя на самом деле все это было именно слухами, в Шентаре существовали свои обычаи и законы, которые всего лишь требовалось соблюдать. Многие мужчины, хоть официально и считались рабами, занимали в городе важные должности, вплоть до советников главы рода и ее помощниц.

Если честно, Артему не хотелось тратить время на всякую чушь. Куда лучше было бы отправиться прямо в темницу, где находились жрецы, но он понимал, что это невозможно — сперва надо посетить Леадору, правительницу города, главу рода Интар, с дочерьми. Юноша подозревал для чего, хоть и не понимал всеобщего ажиотажа по его поводу. Интересно, почему илтанские женщины все равно стремятся попасть к Артему в постель, ведь морок, вызывающий у них нестерпимое желание, сейчас скрыт плетениями из гримуара? Видимо, есть еще какая-то причина. Но, если честно, Артема не особо интересовало какая именно. Его развратное поведение этих красивых и необычных женщин вполне устраивало и даже нравилось, хоть иногда они и перегибали палку. Но учить их жизни и что-либо навязывать Странник не собирался, пусть живут так, как считают нужным.

Когда они выехали на центральную площадь города, Тиата остановила караван и отвела Артема в сторону.

— Будь очень осторожен, — попросила она. — Леадора — редкая тварь. И... ты ведь понял, почему она хочет пообщаться с тобой?..

— Понял... — скривился Артем.

— Очень прошу тебя не отказывать, иначе ни одна из нас из города живой не выберется, — посмотрела ему прямо в глаза госпожа воинов. — Если это, конечно, тебе не безразлично.

— Не безразлично, — заверил юноша. — И хорошо, мне нетрудно.

Тиата еще некоторое время пристально смотрела на него, затем кивнула и отъехала, махнув рукой караванщицам, чтобы продолжали движение.

Шентарский дворец особой роскошью не отличался. Да и был относительно невелик, всего лишь около трех сотен комнат и залов, что для такого сооружения не слишком много. Зато охранялся он на совесть, стража стояла везде, буквально на каждом углу и в каждом помещении. Видимо, Леадора собственным подданным не слишком доверяла, опасаясь за свою власть. Многие стражницы явно принадлежали к тому же элитному подразделению, что и девушки из отряда Кейтары, поскольку носили крылатые шлемы и черненые кольчуги. Они стояли молча, напоминая собой металлические статуи, только глаза настороженно поблескивали сквозь решетчатое забрало.